Она протолкалась наконец в центр круга. Тут было свободно. Двое бородатых фрименов помогали Паулю натянуть дистикомб.

Джессика окинула сына взглядом. Его глаза сияли, он тяжело дышал и позволял фрименам одевать себя, не особенно пытаясь помочь им.

— Выйти из поединка с Джамисом — и без единой царапины, — это… — пробормотал кто-то. — И кто!..

Чани стояла рядом, не отрывая глаз от Пауля. Джессика не могла не заметить возбуждения и восхищения на миниатюрном, точно у эльфа, личике девушки.

«Надо сделать это сейчас же, и быстро», — подумала Джессика.

Вложив в голос и выражение лица максимум презрения, она произнесла:

— Н-нну — и как тебе нравится быть убийцей?

Пауль застыл, точно от пощечины. Он столкнулся с ледяным взглядом Джессики, и его лицо потемнело от прилива крови. Он невольно посмотрел туда, где только что лежал Джамис.

Стилгар, вернувшийся из глубины пещеры, куда унесли труп, протолкался к Джессике и, пытаясь скрыть горечь в голосе, сказал Паулю:

— Когда решишь, что пришло время вызвать на поединок меня, чтобы оспорить мое право на бурку вождя… не думаю, что тогда ты сможешь играть со мной так же, как только что с Джамисом.

Джессика видела, что ее слова и то, что сказал Стилгар, сильно подействовали на Пауля. Впрочем, ошибка этих людей должна была пойти во благо. Она читала на лицах окружавших их фрименов… Восхищение, да. У некоторых — страх… а у некоторых — отвращение. Джессика взглянула на Стилгара, увидела в его лице покорность судьбе и поняла, какими глазами видел он поединок.

Пауль посмотрел на мать.

— Ты же понимаешь, в чем дело… — тихо сказал он. Она услышала в его голосе упрек, поняла, что он уже пришел в себя. Обведя фрименов взглядом, она сказала:

— Паулю не приходилось еще вот так, ножом, убивать человека.

Стилгар резко повернулся к ней, не скрывая недоверия.

— Я вовсе не играл с ним, — тихо сказал Пауль. Он встал перед матерью, оправил одежду, вновь посмотрел на пятно крови Джамиса на каменном полу. — Я не хотел убивать его…

Джессика видела, как на лице Стилгара появляется и постепенно исчезает недоверие, сменяясь облегчением. Стилгар дернул себя за бороду перевитой венами рукой, вздохнул. В толпе негромко заговорили.

— Так вот почему ты предложил ему сдаться, — проговорил Стилгар. — Теперь-то я понял. Наши обычаи отличны от твоих; впрочем, ты скоро поймешь, что они разумны. А я уж думал, что мы пригрели скорпиона… — Он поколебался и добавил: — И я больше не буду звать тебя «мальчиком» или «парнем».

В толпе кто-то крикнул:

— Надо дать ему имя, Стал!

Стилгар кивнул, огладил бороду.

— Вижу в тебе силу и крепость великую… подобно крепости, столп подпирающей. — Вновь пауза. — Итак, будешь среди нас зваться — Усул, сиречь Основание Столпа. И это будет твое тайное имя, имя для нас. Лишь люди из сиетча Табр будут пользоваться им, никто же иной знать его не должен… Усул.

— Доброе имя… имя силы… оно принесет нам удачу… — послышалось в толпе. Джессика почувствовала, что их приняли как своих — в том числе и ее, ведь ее поединщик победил. Ее признали как сайядину!

— Ну а теперь скажи нам, какое мужское имя ты желаешь носить открыто? — спросил Стилгар.

Пауль взглянул на мать. Опять на Стилгара. Кое-что из происходящего — отрывки, фрагменты — он видел уже в своих пророческих видениях. Но были и кое-какие различия. И эти различия ощущались как нечто физическое — словно некое давление проталкивало его сквозь узкую дверь настоящего…

— А как у вас зовется такая маленькая мышка, она еще прыгает? — спросил Пауль, вспомнив забавных скачущих зверьков — хоп, хоп! — в котловине Туоно. Рукой он изобразил шустрые скачки мышей.

В толпе хихикнули.

— Мы называем этого зверька Муад'Диб, — ответил Стилгар.

Джессика ахнула. Это же было то самое имя, которое называл Пауль, когда говорил, что фримены примут его!.. Внезапно она ощутила страх. Она боялась своего сына — и боялась за него.

Пауль сглотнул. Ему казалось, что он играет роль, уже бессчетное число раз сыгранную в голове… но… и тут были отличия. Ему казалось, что он сидит на головокружительной высоте — многое испытавший, обремененный гигантским знанием… но вокруг, со всех сторон, зияла пропасть.

И вновь вспомнились ему видения легионов, фанатично следующих за черно-зеленым знаменем Атрейдесов, огнем и мечом несущих через Вселенную имя своего пророка — Муад'Диба.

Этого не должно случиться, сказал он себе.

— Так ты хочешь взять себе это имя — Муад'Диб? — спросил Стилгар.

— Я — Атрейдес, — прошептал Пауль и затем, уже громко, сказал: — Негоже мне совсем отрекаться от имени, данного мне отцом. Могу ли я взять себе имя Пауль Муад'Диб?

— Да будет так: имя тебе — Пауль Муад'Диб, — заключил Стилгар.

А Пауль подумал: «Этого в моих видениях не было. Сейчас я поступил по-другому…»

Но он по-прежнему ощущал, что вокруг лежала бездна.

В толпе переглядывались и повторяли:

— Мудрость и сила… О большем и не попросишь… Да, все точно, легенда верна… Лисан аль-Гаиб… Лисан аль-Гаиб…

— Я должен кое-что сказать тебе о твоем новом имени, — обратился Стилгар к Паулю. — Нас порадовал твой выбор. Муад'Диб мудр — он знает мудрость Пустыни. Муад'Диб сам создает для себя воду. Муад'Диб прячется от дневного солнца и выходит прохладной ночью. Муад'Диб плодовит, и племя его умножается на земле. Муад'Диба мы зовем «Наставник юношей». Да, это добрая основа, на которой можно строить свою жизнь, о Пауль Муад'Диб, который среди нас зовется Усул. Мы приветствуем тебя!

Стилгар коснулся лба юноши ладонью, затем обнял его и прошептал: «Усул».

После Стилгара подошел еще один фримен, также обнял Пауля и тихо назвал его новое имя. Один за другим фримены обнимали его и повторяли:

— Усул… Усул… Усул…

Он уже запомнил кое-кого по имени. Наконец подошла Чани — обнимая Пауля, она прижалась к нему щекой и тоже назвала его новое имя.

Последним к Паулю вновь подошел Стилгар.

— Вот, теперь и ты — бедуин Ихвана и наш брат, — произнес он. Затем в его лицо вернулась обычная жесткость, и он велел: — А сейчас, Пауль Муад'Диб, подгони как следует свой дистикомб! — Бросив на Чани строгий взгляд, Стилгар добавил: — Чани! Мне не случалось еще видеть, чтобы носовые фильтры были у кого-нибудь подогнаны так же скверно, как у Пауля Муад'Диба; кажется, я тебе велел присматривать за ним!

— У меня нет заготовок, Стил, — виновато сказала она. — Разве вот те, что были у Джамиса, но…

— Хватит!

— Тогда пусть возьмет один мой, — предложила она. — Я вполне обойдусь одним фильтром, пока…

— Ничего подобного, — отрезал Стилгар. — Я же знаю, что у кого-нибудь наверняка есть запасные. Эй, у кого-нибудь есть запасные фильтры? В конце концов, кто мы — отряд или шайка дикарей?

Со всех сторон протянулись руки. Стилгар выбрал четыре твердые волокнистые пробки и передал их Чани.

— Подгони их для Усула и сайядины.

Откуда-то сзади раздался голос:

— Как насчет воды, Стил? Вот у них там литраки в рюкзаке-то…

— Да, Фрок, я помню твою нужду, — кивнул Стилгар и взглянул на Джессику. Та кивнула. — Вскройте один литрак и распределите между нуждающимися, — распорядился Стилгар. — Хранитель Воды… где Хранитель Воды? А, вот ты где. Шимум, отмерь сколько надо. Не больше, смотри. Вода — дар сайядины, в сиетче мы расплатимся с ней по полевым расценкам, за вычетом платы за переноску.

— А что такое «полевые расценки»? — спросила Джессика.

— Десять к одному, — ответил Стилгар. — Но…

— Ты поймешь еще, что это мудрое правило.

В глубине толпы фримены, шурша одеждами, обернулись: раздавали воду.

Стилгар поднял руку — наступила тишина.

— Что касается Джамиса, — сказал он. — Приказываю провести полный обряд. Джамис был нашим товарищем и братом по Ихван-Бедуину. Нельзя отвернуться от того, кто доказал нашу удачу в поединке тахадди. Я сам поведу обряд… на закате, когда тьма покроет его.