Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Боль в груди подсказала Теджу, что он задержал дыхание, глядя, как зонд рвется к поверхности. Тедж выдохнул и глубоко вдохнул. «Есть!» Пузырь поднялся к океанской поверхности и не лопнул. Ветер примял бок водородного мешка. Он поднимался, все быстрее и быстрее. Поверхностная камера следила за ним — этакий оранжевый цветок, плывущий в синей небесной чаше. Визоры переключились на болтающийся зонд, с которого все еще стекала вода, рассеиваемая ветром.

Тедж взглянул на центральный экран, ведущий передачу с камер самого зонда. Он демонстрировал море под ним, странно плоское; волны, из которых недавно вынырнул зонд, были едва различимы.

«И это все?» подивился Тедж.

Он чувствовал себя разочарованным. Ощутив нервную испарину, он утер свою толстую шею. Исподтишка бросил взгляд на двух морянских наблюдателей — они тихонько беседовали, едва лишний раз взглянув на экраны. А сквозь стекло было видно, что моряне уже прибирают площадку для запуска.

Горечь и зависть заполонили Теджа. Он смотрел на консоль, возле которой Паниль вполголоса отдавал указания операторам. Какие эти моряне богатые! Тедж подумал о грубых органических компьютерах, которыми довольствовались островитяне, о вони островов, о толпах и об охране жизни, вынуждающей крохоборствовать над каждым ничтожным источником энергии. Островитяне, словно нищие, принуждены были обходиться несколькими радио — и навигационными спутниковыми приемниками и сонаром. А вы только взгляните на этот контрольный пункт! На эту небрежную демонстрацию богатства. Если бы островитяне могли бы позволить себе такую роскошь, Тедж знал, что она осталась бы втайне. В обществе, где все зависело исключительно от единства всеобщих усилий, демонстрация роскоши разъединяла людей. Островитяне считали, что инструмент следует использовать. Право собственности признавалось, но инструмент, лежащий без дела, мог позаимствовать кто угодно… и когда угодно.

— А вот и шаляй-валяй, — заметил Гэллоу.

Тедж напрягся. Он знал, что моряне именовали острова «шаляй-валяй». Острова дрейфовали неуправляемо, и моряне таким образом издевались над их бесконтрольным передвижением.

— Это Вашон, — сообщила Алэ.

Тедж кивнул. Несомненно, то был его родной остров. Органическая плавучая метрополия имела четкие обводы, известные всему населению Пандоры — Вашон, самый большой из ее островов.

— Шаляй-валяй, — повторил Гэллоу. — Полагаю, они в половине случаев сами не знают, где находятся.

— Ты не очень-то вежлив с нашим гостем, ДжиЛаар, — упрекнула Алэ.

— Правда часто невежлива, — отрезал Гэллоу, продемонстрировав Теджу ничего не выражающую улыбку. — Я заметил, что островитяне частенько намечают несколько целей, поскольку их не слишком интересует их достижение.

«Он прав, будь он проклят», подумал Тедж. Привычка к дрейфу глубоко укоренилась в психике любого островитянина.

Когда Тедж смолчал, в его защиту заговорила Алэ.

— Островитяне вынуждены больше ориентироваться по ветру, больше вглядываться в горизонт. Это и не удивительно. — Она сделала в сторону Теджа вопросительный жест. — Всех людей формирует окружающая среда. Не правда ли, островитянин Тедж?

— Островитяне считают, что не менее важно, как мы доберемся до цели, чем добраться до нее вообще, — ответил Тедж. Он и сам знал, что это слабый ответ. Тедж повернулся к экранам. Два из них вели передачу с зонда. Один следил за гиростабилизированной платформой. Он показывал, что платформа уже убрана в безопасное подводное пространство. Другой экран следил за дрейфом зонда. Туша Вашона располагалась прямо под ним. Тедж сглотнул при виде родного острова. Никогда прежде он не видел его с такого ракурса.

Высотомер внизу экрана сообщал, что это вид с высоты восемь тысяч метров. Координатная сетка, нанесенная на изображение, определяла длину острова километров этак в тридцать и ненамного меньшую ширину. Вашон представлял собой гигантский дрейфующий овал с неровными краями. Тедж различил гавань с рыбацкими судами и субмаринами. Лишь немногие суда Вашона можно было разглядеть на воде.

— Каково его население? — поинтересовался Гэллоу.

— Кажется, около шестисот тысяч, — ответила Алэ.

Тедж нахмурился при мысли о том, какая скученность соответствует этому числу в сравнении с просторностью морянских жилищ. Вашон втискивал более двух тысяч человек на каждый квадратный километр… хотя пространство точнее измеряется километрами кубическими. Кубик на кубик — что вверх над водой, что вниз под ее поверхностью. А на некоторых островах поменьше размером плотность населения еще ужаснее — видеть надо тамошнюю толкотню, чтобы в нее поверить. Пространство освобождалось только тогда, когда иссякала энергия — мертвое пространство. Необитаемое. Подобно людям, умирающая биомасса гнила. Мертвый остров был гигантским плавучим скелетом. И случалось это неоднократно.

— Я бы не стерпел такой скученности, — заявил Гэллоу. — Я бы мог только убраться.

— Все не так плохо! — вспыхнул Тедж. — Мы хоть и живем в тесноте, зато помогаем друг другу.

— Уж я надеюсь! — фыркнул Гэллоу. Он повернулся к Теджу и спросил, — Каков ваш послужной список, Тедж?

Тедж уставился на него в мгновенном остолбенении. Это не островитянский вопрос. Островитяне знали послужной список их друзей и знакомых, но уважение к частной жизни не позволяло задавать подобные вопросы.

— Ваш послужной список? — настаивал Гэллоу.

Алэ положила руку на плечо Гэллоу.

— Островитяне обычно считают такие вопросы невежливыми, — напомнила она.

— Ничего страшного, — ответил Тедж. — Как только я стал достаточно взрослым, морянин Гэллоу, я работал на Стене.

— Это такая служба наблюдения, предупреждающая о появлении водяных стен, — пояснила Алэ.

— Мне знаком этот термин, — отмахнулся Гэллоу. — А потом?

— Ну… поскольку у меня хорошее зрение и хороший глазомер, я служил наблюдателем дрейфа… и на субмаринах. Потом, когда я выказал способности к навигации, меня обучили на лоцмана.

— Ах да, лоцман, — сказал Гэллоу. — Из тех, что рассчитывают местоположение острова. Не слишком точно, насколько я знаю.

— Достаточно точно, — возразил Тедж.

Гэллоу только хмыкнул.

— Правда ли, островитянин Тедж, что ваш народ считает, что моряне похитили душу келпа?

— ДжиЛаар! — воскликнула Алэ.

— Нет, пусть он ответит! — настаивал Гэллоу. — Я недавно прослышал о фундаменталистских настроениях на островах — таких, к примеру, как Гуэмес.

— Ты невыносим, ДжиЛаар! — выпалила Алэ.

— Я ненасытно любопытен, — возразил Гэллоу. — Так что вы скажете на этот счет, Тедж?

Тедж знал, что должен ответить, но когда он заговорил, собственный голос показался ему удручающе громким.

— Многие островитяне верят, что Корабль вернется, чтобы простить нас.

— И когда это будет? — поинтересовался Гэллоу.

— Когда мы достигнем Коллективного Сознания!

— А-аа, старые истории о Великом Переходе, — фыркнул Гэллоу. — И вы в это верите?

— История — мое хобби, — заметил Тедж. — Я верю, что нечто важно произошло с человеческим сознанием во время Клоновых Войн.

— Хобби? — переспросил Гэллоу.

— Должность историка для островитян не оплачивается полностью, — пояснила Алэ. — Это дополнительная работа.

— Ясно. Продолжайте, Тедж.

Тедж стиснул кулаки, стараясь подавить гнев. Гэллоу не просто важничает… он и в самом деле важная фигура… а для надежд Теджа и вовсе ключевая.

— Я не верю, что мы украли душу келпа, — произнес Тедж.

— Тем лучше для вас! — На сей раз Гэллоу улыбнулся по настоящему.

— Но я верю, — добавил Тедж, — что наши предки, возможно, с помощью келпа, уловили некоторые проблески сознания… некое мгновенное единение всех разумов всех, живущих в то время.

Гэллоу прикрыл рот ладонью странно пугливым жестом.

— Хроники согласны с этим, — признал он. — Но можем ли мы им доверять?

— Вне всяких сомнений в человеческом генофонде присутствуют гены келпа, — ответил Тедж. Он взглянул через все помещение на Паниля, который внимательно прислушивался к разговору.

822
{"b":"908282","o":1}