— И это все? — были задеты лучшие чувства Стрегги.

Почему я должна так бездарно тратить на них свое время?

— Многие разделы истории не имеют никакой ценности, ибо являются плодом предубеждений и предрассудков. Они написаны для того, чтобы угодить той или иной правящей группировке. Подожди, когда откроются твои собственные глаза, моя дорогая. Мы — самые лучшие историки. Мы там были и все видели.

— И моя точка зрения будет меняться каждый день? — Какая интроспекция.

— Это урок, который наш башар постоянно советовал помнить и никогда не забывать. Прошлое надо интерпретировать настоящим.

— Не уверена, что мне это понравится, Верховная Мать. Придется принимать слишком много моральных решений.

Ах, этот бриллиант зрит в корень и высказывается с прямотой, подобающей истинной воспитаннице Бене Гессерит. Среди пороков Стрегги были видны грани настоящего алмаза.

Одраде искоса бросила взгляд на задумавшуюся послушницу. Очень давно Община пришла к выводу, что каждая Сестра должна сама принимать морально тяжелые решения. Никогда не следуй за лидером, не задавая себе вопросов. Именно поэтому приоритетным было моральное воспитание молодого поколения Сестер.

Именно поэтому мы предпочитаем брать на воспитание юных девочек, чтобы воспитать из них полноценных Сестер. Понятно, почему моральный изъян прокрался в душу Шианы. Мы получили ее слишком поздно. О чем они с Дунканом говорят на своем тайном языке жестов?

— Всегда очень легко распознать морально обоснованное решение. В этих случаях ты не заботишься о своих корыстных интересах.

Стрегги посмотрела на Одраде с благоговением.

— Какое мужество надо иметь для этого!

— Никакого мужества! Никакого отчаяния и самоотвержения! То, что мы делаем, это, по большому счету, просто и естественно. Мы поступаем так только потому, что у нас нет иного выбора.

— Иногда вы заставляете меня чувствовать себя круглой невеждой, Верховная Мать.

— Превосходно! Это признак наступающей мудрости. Есть много видов невежества, Стрегги. Самый низкий уровень — это следование своим желаниям без их осмысления. Иногда мы поступаем так совершенно бессознательно. Уважай свою понятливость. Постарайся понять, что именно ты делаешь бессознательно. Всегда спрашивай себя: «Чего я хочу добиться, делая это?»

Они преодолели последний холм на пути к Эльдио. Одраде насладилась прыжком экипажа.

— Я вижу море, — сдавленно проговорил кто-то сзади.

— Остановись здесь, — приказала Одраде, когда машина обогнула холм и перед ними открылся вид на водную гладь. Клэйрби знал это место и был готов остановиться именно здесь. Одраде часто просила его об этом. Машина скрипнула и остановилась. Было слышно, как позади остановился автобус, откуда кто-то крикнул: «Смотрите!»

Эльдио раскинулся слева; маленькие аккуратные домики, некоторые стояли, поднятые на высокие трубы. Под этими домами свободно гулял знойный ветер Пустыни. Они были уже далеко на юге, и здесь было намного жарче, чем в Централе. Крошечные на таком расстоянии ветряные мельницы вращали лопастями, снабжая энергией Эльдио. Одраде повернулась к Стрегги и указала рукой в направлении Эльдио.

— Мы думали, что эти мельницы станут символом независимости от бремени современной технологии, которая позволяет другим управлять тобой.

Говоря эти слова, Одраде посмотрела направо. Море! Практически от этого некогда великого водоема остались одни воспоминания. Дитя Моря пришло в ужас от того, что сейчас открылось ее взору.

От поверхности воды поднимался пар. На противоположном берегу линия горизонта смутно очерчивалась скрытыми туманом пурпурными вершинами холма. Было заметно, что Управление Погодой вызвало в этом месте ветер, чтобы разредить сгустившийся воздух. В результате у берега стали видны барашки волн прибоя, бившегося о прибрежную гальку.

Одраде вспомнила, что когда-то здесь была целая цепочка рыбацких деревушек. Теперь, когда море отступило, эти деревни оказались вдали от берега, высоко на склоне холма. Те давние деревни ее детства выделялись на фоне серого берега веселыми, пестрыми пятнами. Теперь же большинство жителей подалось в Рассеяние. Оставшиеся построили рельсовую дорогу, по которой втаскивали наверх лодки по возвращении с лова. Одраде любила это море и была готова его оплакать. Консервация энергии. Вся ситуация вдруг поразила ее своей неумолимой жестокостью, похожей на обстановку в гериатрических учреждениях Старой Империи, в которых люди ждали своего конца.

Сколько осталось жить этим деревням и поселкам?

— Как мало это море! — раздался голос из задних рядов. Одраде узнала голос: клерк из Архива. Шпионка Белл, будь она проклята.

Подавшись вперед, Одраде хлопнула по плечу водителя:

— Подвези нас к самому берегу, вон к той бухточке. Я хочу поплавать в море, Клэйрби, пока оно существует.

Стрегги и еще две послушницы последовали за Верховной Матерью и тоже погрузились в теплые волны. Другие наблюдали за этой странной сценой из окон автобуса или прогуливаясь по берегу.

Голая Верховная Мать плавает в море!

Одраде чувствовала, как вода придает ей энергию. Надо было обязательно поплавать перед принятием жизненно важного трудного решения.

Сколько еще времени могли они поддерживать существование моря в эти последние дни умеренного климата? Пустыня наступала — тотальная Пустыня, которая должна была возместить потерю Дюны. Если палач с секирой даст нам на это время. Угроза приблизилась, а пропасть стала глубже. Будь проклят этот дикий талант! Почему именно я должна все понимать?

Постепенно дух Дитя Моря и движения волн восстановили душевное равновесие Одраде. Этот громадный соленый водоем был очень важен — гораздо важнее мелких озер и морей. Влага испарялась с поверхности моря в очень значительных количествах. У Управления Погодой едва хватало энергии на то, чтобы справляться с непредсказуемыми изменениями, связанными с колебаниями влажности. Да, это море все еще питало Капитул. Оно служило транспортной магистралью и средством связи. Морские перевозки — самые дешевые. Цена энергии в ее решении должна быть увязана с другими обстоятельствами. Но море должно исчезнуть. Это окончательное решение. Все население побережья должно быть переселено.

Снова всколыхнулась память Дитя Моря. Ностальгия. Она мешает принятию правильных и разумных решений. Затуманивает разум, лишает способности судить здраво. Как скоро должно исчезнуть море? Это был вопрос вопросов. От решения его зависели темпы переселения и перебазирования населенных пунктов.

Лучше, если все будет сделано очень быстро. Боль будет изгнана в наше прошлое. Давайте останемся с ней наедине!

Она выплыла на мелкое место и посмотрела на озадаченную Тамалейн. Подол юбки старой женщины потемнел от случайно брызнувшей на него волны. Одраде приподняла голову над мелкой рябью.

— Там! Уничтожь море как можно скорее. Пусть Управление разработает схему быстрого обезвоживания водоема. Привлеките Управления Транспорта и Продовольствия. После разработки представьте план мне на утверждение.

Тамалейн, не говоря ни слова, повернулась и отправилась выполнять приказ. Она жестом подозвала к себе несколько Сестер и оглянулась на Одраде. Видишь, я была права, что взяла с собой необходимые кадры!

Одраде вышла из воды. Мокрый песок скрипел под ногами. Скоро этот песок высохнет. Она оделась, не потрудившись вытереться полотенцем. Одежда неприятно липла к телу, но Одраде не обращала внимания на эту мелочь. Она поднималась по склону вверх, не оглядываясь на море.

Я хочу сохранить о море именно этот миг. Надо накапливать в душе те вещи, которые при воспоминании ласкают ее. Никакая радость не может быть вечной. Все на свете преходяще. «Все пройдет» — изречение, приложимое ко всем проявлениям жизни во вселенной.

Когда берег стал вязким и глинистым, Одраде обошла несколько чахлых кустиков и в последний раз оглянулась на море, которому она только сейчас вынесла смертный приговор.