— Я хочу, чтобы орнитоптеры и машины были здесь не менее чем через десять минут, — сказал он.

Люди в корабле зашевелились, готовые к действию.

— Вы уверены, что они здесь, башар? — голос принадлежал человеку из пьяной компании, собравшейся в баре на Гамму, верному офицеру, воевавшему с башаром при Рендитаи. Однако этот офицер нисколько не походил на человека, который хочет пощекотать нервы юношескими потрясениями. Этот старый воин совсем недавно видел гибель своих товарищей на Гамму. Вместе с другими, оставшимися в живых после этого кровопролитного сражения, он оставил семью, не зная, что с ней сталось. В его голосе явно чувствовалась горечь человека, который почувствовал, что его обманом вовлекли в авантюру.

— Скоро они будут здесь, — уверенно сказал Тег. — Они приедут сюда на спине червя.

— Откуда вы это знаете?

— Так мы договорились.

Тег закрыл глаза. Ему не требовалось смотреть, чтобы знать, что делается вокруг. Помещение было так похоже на командный пункт, к которым он привык за много лет службы на начальствующих должностях: овальный стол с инструментами и офицеры, готовые исполнять приказы.

— Что это за место? — спросил кто-то.

— Вон скалы к северу от нас, — ответил Тег. — Знаете, что это? Когда-то это были высокие скалы. И назывались они Ветровой Ловушкой. Там был фрименский сиетч, теперь от него осталась одна маленькая пешера. В ней теперь живут ракисские первопроходцы.

— Фримены, — прошептал кто-то. — Боги! Хотел бы я посмотреть на этого червя. Никогда не думал, что увижу что-то подобное.

— Еще одно из ваших неожиданных домашних заготовок, — сказал тот же офицер с еще большей горечью.

Что бы он сказал, если бы я открыл всем свои новые способности? Он мог бы подумать, что я скрываю цель, которая не выдержит близкого рассмотрения. И он был бы прав. Этот человек на грани бунта. Останется ли он лояльным, если открыть ему глаза? Тег покачал головой. У этого офицера был слишком узкий выбор. Никто из них не имел иного выбора, кроме того, чтобы сражаться или умереть.

Это верно, продолжал размышлять Тег, что подготовка и развертывание конфликтов очень напоминает надувательство масс. Как легко в этой ситуации начать действовать подобно Досточтимым Матронам.

Сброд!

Надувательство народных масс — не такая уж сложная вещь, как можно предположить. Большинство людей хочет, чтобы их вели. Этот офицер раньше тоже хотел этого. Для такого поведения существуют основательные причины, коренящиеся в древних родовых и племенных инстинктах. Но есть и естественная реакция любого нормального человека: когда он понимает, что его просто вели, как барана на убой, то он начинает искать козла отпущения. Этот офицер сейчас хочет найти такого козла.

— Вас хочет видеть Бурцмали, — сказал кто-то.

— Не сейчас, — отрезал Тег.

Бурцмали может подождать. Скоро он возьмет на себя командование, а пока он только отвлекает. Позже для него наступит свое время, и он сам пройдет в опасной близости от роли козла отпущения. Тег решил громко сказать об этом среди присутствующих солдат и офицеров.

— Ищите надувательство! Тогда вы поймете истинные намерения!

Офицер связи, стоявший слева от Тега, проговорил:

— Та Преподобная Мать, которая находится вместе с Бурцмали, настаивает, чтобы вы разрешили им прийти сюда.

— Скажите Бурцмали, что я приказываю ему неотлучно находиться с Дунканом, — сказал Тег. — Пусть заодно присмотрит за Мурбеллой. Луцилла может войти.

Так, видно, должно быть, подумал Тег.

Луцилла все больше подозревала, что в нем что-то изменилось. В такой наблюдательности Преподобной Матери по поводу перемены можно было не сомневаться.

Луцилла вошла настолько стремительно, что ее накидки развевались. Она была страшно зла, хотя и пыталась это скрыть.

— Я требую объяснений, Майлс!

Это хорошее начало, подумал Тег.

— Каких объяснений и по поводу чего? — деланно удивился Тег.

— Почему мы не можем просто войти в…

— Потому что Досточтимые Матроны и их дружки тлейлаксианцы из Рассеяния захватили большинство узловых пунктов Ракиса.

— Как… как ты…

— Ты пойми, что они убили Таразу, — сказал он.

Это остановило Луциллу, но не надолго.

— Майлс, я настаиваю, чтобы ты сказал мне…

— У нас мало времени, — ответил Майлс. — Следующий проход патрульного спутника и нас можно считать обнаруженными.

— Но оборона Ракиса…

— Так же уязвима, как и любая другая оборона, когда она становится статичной, — сказал он. — Семьи защитников здесь, внизу. Захвати семьи — и защитники в твоих руках.

— Но почему мы здесь, в открытой…

— Для того, чтобы подобрать Одраде и девочку, которая с ней. Ах да, и еще червя.

— Что мы будем делать с…

— Одраде знает, что делать с червем. Она теперь Верховная Мать.

— Итак, ты хочешь убрать нас в Пустыню…

— Вы уберетесь сами! Мои люди и я останемся и совершим отвлекающий маневр.

Эти слова отозвались мертвой тишиной на командном пункте.

Отвлекающий маневр, подумал Тег. Какое неадекватное понятие.

Сопротивление, которое он задумал, должно было вызвать шок у Досточтимых Матрон, что гхола здесь. Они не только начнут контратаку, они прибегнут и к стерилизации. Весь Ракис может превратиться в груду обугленных развалин. Мала вероятность того, что после нападения Досточтимых Матрон на Ракисе уцелеют люди, черви и песчаные форели.

— Досточтимые Матроны уже пытались захватить червя, но тщетно, — сказал Тег. — На самом деле я не понимаю, как можно быть таким слепым, чтобы не видеть, каким образом вы пересадили одного из них.

— Пересадили? — с трудом переспросила Луцилла. Тег редко видел Преподобную Мать в такой растерянности. Она с трудом переваривала то, что он ей говорил. У членов Общины Сестер были некоторые из способностей ментатов, это Тег наблюдал уже давно. Ментат может прийти к убедительным заключениям, не имея при этом достаточного количества данных. Тег подумал, что будет вне пределов досягаемости Луциллы, как, впрочем, и любой другой Преподобной Матери, до того, как они успеют найти такие данные и собрать их воедино. Вот тогда начнется свалка из-за его отпрыска! Они найдут, конечно, Димелу для своих Селекционных Куртизанок. И Одраде. Она не сумеет ускользнуть.

У них, кроме того, есть ключи к чанам тлейлаксианцев. Это лишь вопрос времени, когда Бене Гессерит доберется до технологии изготовления Пряности. Ее может продуцировать человеческий организм!

— Значит, здесь мы в опасности, — сказала Луцилла.

— Да, некоторая опасность существует. Вся беда с Досточтимыми Матронами состоит в том, что они очень богаты. Они делают обычную ошибку богатых.

— Развратные шлюхи, — процедила сквозь зубы Луцилла.

— Предлагаю тебе приготовиться к выступлению, Одраде скоро будет здесь.

Она вышла, не сказав более ни слова.

— Вооружение снято с борта и развернуто, — доложил офицер связи.

— Скажите Бурцмали, что он будет командовать здесь, — приказал Тег. — Мы выступаем без промедления.

— Вы надеетесь, что мы все присоединимся к вам, — язвительно сказал офицер, ищущий козла отпущения.

— Я выступаю. Причем я сделаю это один, а присоединятся ко мне только добровольцы.

После этого они все присоединятся ко мне, подумал он. Суть товарищеского принуждения плохо понимают те, кто не проходил подготовку в Бене Гессерит.

На командном пункте воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием и пощелкиванием аппаратуры. Тег принялся размышлять о развратных шлюхах. Да, иногда сверхбогатые становились развратными. Это проистекает из убеждения, что деньги могут купить все и всех. А почему бы им и не верить в это? Они видят, что это происходит, и происходит ежедневно. Очень легко поверить в абсолют.

Это становится другой верой. Деньги могут купить невозможное.

Потом приходит распутство.

Но у Досточтимых Матрон происходит нечто другое. Они, если можно так выразиться, находились по ту сторону разврата. Они прошли через него. Это было ясно видно. Теперь они так далеко уклонились от разврата, что Тег не отважился бы назвать их теперешнее состояние, да и не хотел этого делать.