Битва началась, подумала Одраде. Но я не буду спокойно стоять и ждать, когда она меня атакует.

— Альтернативы союзу с Тлейлаксу неприемлемы, — сказала Одраде, — особенно в свете того, что ты искала в нем для нас.

В ту же минуту Тараза почувствовала усталость. Это было нелегкое и длинное путешествие, несмотря на то, что корабль-невидимка двигался по складкам пространства. Плоть всегда чувствует, когда ее вырывают из привычного ритма жизни. Она решила присесть и опустилась на мягкий диван. Сидеть на нем было очень удобно и Тараза с наслаждением вздохнула.

Одраде заметила, насколько утомлена Верховная Мать и мгновенно испытала к ней сострадание. Она вдруг поняла, что они — равные Преподобные Матери, которых обуревают одни и те же проблемы.

Несомненно, Тараза почувствовала это. Она похлопала по мягкой подушке дивана и дождалась, когда Одраде тоже села.

— Мы должны сохранить Общину Сестер, — сказала Тараза. — Это единственное, что действительно важно.

— Конечно.

Тараза внимательно вглядывалась в знакомые черты Одраде. Да, она тоже очень устала.

— Ты была здесь, контактировала с людьми, глубоко проникла в проблему, — сказала Тараза. — Я хочу… нет, Дар, мне очень нужно знать твой взгляд на эти вещи.

— Тлейлаксианцы, по всей видимости, проявляют полную готовность к сотрудничеству, — сказала Одраде. — Но здесь есть некоторая несогласованность. Я начала задавать себе некоторые очень тревожные вопросы.

— Например, какие?

— Например, что если чаны с аксолотлями это… вовсе не чаны?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вафф демонстрирует поведение, характерное для семей, которые скрывают от всех уродливого ребенка или слабоумного дядюшку. Клянусь тебе, он был очень смущен, когда я завела разговор о чанах.

— Но что они могут вероятнее всего…

— Суррогатные матери.

— Но тогда они должны были бы… — Тараза замолчала, пораженная возможностями, которые породил этот открытый вопрос.

— Кто видел женщин Тлейлаксу? — спросила Одраде.

В уме Таразы были уже готовы возражения.

— Но точный химический контроль, необходимость ограничить число переменных… — Она отбросила назад капюшон и, тряхнув головой, рассыпала волосы по плечам. — Ты права: мы должны разузнать все. Однако это… это чудовищно.

— Он до сих пор не говорит полной правды о гхола.

— А что он говорит?

— Не больше того, о чем я уже докладывала: вариации по сравнению с исходным Дунканом Айдахо и соответствие всем требованиям прана-бинду, о которых мы просили.

— Это не объясняет, почему они убивали или пытались убивать наши предыдущие заказы.

— Он клянется всеми святыми клятвами Великой Веры в том, что они делали это из стыда перед тем, что те гхола не оправдывали возложенных на них надежд.

— Откуда они могут это знать? Он хочет сказать, что у них есть здесь шпионы?

— Он клянется, что нет. Я пыталась выведать у него это, но он говорит, что настоящий гхола, который отвечает всем необходимым параметрам, должен произвести видимое волнение среди нас.

— Что это за видимое волнение? Что он…

— Не говорит. Каждый раз он возвращается к одному и тому же: у них есть конкретные контрактные обязательства. Где гхола, Тар?

— Что? О, он на Гамму.

— До меня дошли слухи, что…

— Бурцмали овладел ситуацией, — Тараза плотно сжала губы, надеясь, что сказала правду. Последние рапорты не внушали особого оптимизма.

— Вы наверняка обсуждали вопрос о том, не стоит ли убить этого гхола, — сказала Одраде.

— Не только гхола!

Одраде усмехнулась.

— Значит, правда, что Беллонда постоянно говорит о необходимости моей ликвидации.

— Как ты могла…

— Подчас дружба — очень ценное имущество, Тар!

— Ты вступила на очень опасную тропу, Преподобная Мать Одраде.

— Но я ни разу не споткнулась, Верховная Мать Тараза. Я постоянно думаю о том, что мне рассказал Вафф об этих Досточтимых Матронах.

— Расскажи мне о своих мыслях, — непреклонно потребовала Тараза.

— Не хотелось бы сделать здесь ошибку, — заговорила Одраде. — По своей сексуальной квалификации они превзошли наших импринтеров.

— Шлюхи!

— Да, и они используют свои навыки способом, который приведет к гибели их и всех остальных. Они ослеплены своим могуществом.

— Куда привели тебя твои тяжкие мысли?

— Скажи мне, Тар, почему они атаковали и уничтожили наше Убежище не Гамму?

— Очевидно, они охотились за гхола Айдахо, чтобы захватить или убить его.

— Почему это так важно для них?

— Говори, куда ты клонишь?

— Не могли ли шлюхи действовать по информации, полученной от тлейлаксианцев? Тар, что если Вафф сообщил шлюхам, что тлейлаксианцы вложили в гхола какие-то способности, которые делают его мужским эквивалентом Досточтимых Матрон.

Тараза прижала ладонь к губам, но тут же уронила руку, поняв, что с головой выдала себя этим жестом. Но было поздно. Это уже не имело никакого значения. В комнате снова сидели две единомышленницы, две Преподобные Матери.

— И мы приказали Луцилле сделать его неотразимым для большинства женщин, — сказала Одраде.

— Как долго контактируют тлейлаксианцы с этими шлюхами? — жестко спросила Тараза.

Одраде пожала плечами.

— Лучше спросить о другом: как долго они контактировали со своими Заблудшими, вернувшимися из Рассеяния? Когда разговаривают тлейлаксианец с тлейлаксианцем, то, видимо, открывается множество тайн.

— С твоей стороны это блестящая проекция, — сказала Тараза. — Какова, по твоим оценкам, вероятность такого поворота событий?

— Ты знаешь об этом не хуже, чем я. Это сможет объяснить очень много вещей.

— Что ты теперь думаешь о своем союзе с Тлейлаксу? — с горечью в голосе спросила Тараза.

— Он более необходим, чем когда бы то ни было. Мы должны следить за всем изнутри. Мы должны иметь возможность контролировать действия тех, кто соперничает с нами.

— Мерзость! — прорычала Тараза.

— Что?

— Гхола — это что-то вроде записывающего устройства в образе человека. Они внедрили его в нашу среду. Если тлейлаксианцы наложат на него лапу, то они очень многое узнают о нас из того, что им вовсе не следовало бы знать.

— Это было бы очень неуклюже.

— И очень типично для них!

— Я согласна, что наше положение можно трактовать по-разному, — сказала Одраде. — Но такие аргументы только лишний раз убеждают меня в том, что гхола нельзя убивать до тех пор, пока мы сами не исследуем его.

— Но может быть слишком поздно! Будь проклят твой союз, Дар! Ты дала им ухватиться за нас… а нам — за них, но ни мы, ни они, не дадим друг другу сдвинуться с места.

— Разве это не замечательный союз?

Тараза вздохнула.

— Как скоро мы должны предоставить им допуск к нашим книгам скрещиваний?

— Скоро. Вафф очень торопит.

— И тогда мы увидим их чаны с аксолотлями?

— Это, конечно, рычаг, который я активно использую. Он дал мне свое согласие, правда, я не могу сказать, что он сделал это охотно.

— Мы стремимся все глубже залезть в карманы друг к другу, — проворчала Тараза.

— Это превосходный союз, как я уже сказала, — невинным тоном произнесла Одраде.

— Проклятие, проклятие, проклятие, — повторяла Тараза. — И Тег уже пробудил исходную память гхола!

— Но Луцилла…

— Я не знаю! — воскликнула Тараза. Она мрачно посмотрела на Одраде, вспомнив последние донесения с Гамму.

Обнаружены Тег и его команда, но не было почти никаких сведений от Луциллы. Составлялся план спасения.

Ее собственные слова породили в голове Таразы весьма безрадостные мысли. Кто вообще такой этот гхола? Всегда было известно, что Дунканы Айдахо были не простыми гхола. Но теперь, с новыми нервно-мышечными способностями, с неизвестными свойствами, введенными в него тлейлаксианцами, гхола превратился в обоюдоострое оружие — держать его стало опасно, как горящую дубину. Можно использовать ее для самозащиты, но огонь распространяется по ней с ужасающей быстротой.