— Не вынимайте клинок из ножен!

Этот почти крик раздался от открытой двери в дальнем конце комнаты — и голос был таким звучным, пронзительным и взволнованным, что заставил всех обратить взоры на его обладателя.

В дверях стоял высокий человек в просторных одеждах. Путь ему преградили скрещенные мечи охранников. Светло-коричневый балахон полностью скрывал его фигуру, если не считать отверстия для лица в капюшоне. В прорезях черного лицевого покрывала-маски светилась пара абсолютно синих глаз, глаз без единого белого пятнышка.

— Пусть он войдет, — прошептал Айдахо.

— Пропустите его, — велел герцог.

После некоторого колебания охранники опустили мечи. Человек стремительно вошел в комнату, остановившись напротив герцога.

— Это Стилгар, глава сиетча, в котором я гостил, вождь тех людей, которые предупредили нас о харконненской банде, — сказал Айдахо.

— Добро пожаловать, — сказал Лето. — И почему же нам нельзя вынимать из ножен этот клинок?

Стилгар взглянул на Айдахо и сказал:

— Ты соблюдал среди нас обычаи чистоты и чести. Тебе я мог бы разрешить взглянуть на клинок человека, которому вы помогали… — Стилгар обежал взглядом остальных присутствующих в помещении. — Но их я не знаю. Не осквернят ли они благородное оружие?

— Я — герцог Лето, — сказал герцог. — Можете ли вы позволить мне увидеть этот клинок?

— Я позволю вам заслужить право извлечь его из ножен, — отчеканил Стилгар и, когда над столом пронесся ропот недовольства, поднял худую, в темных прожилках руку. — Напоминаю, это клинок того, кто помог вам.

В наступившей тишине Пауль изучал этого человека, ощущая исходящую от него ауру власти. Он был вождем — фрименским вождем.

Офицер, сидевший на противоположной от Пауля стороне стола, пробормотал:

— Кто он такой, чтобы учить нас, какими правами мы обладаем на Арракисе?

— Говорят, что герцог Лето Атрейдес правит с общего согласия подданных, — сказал Стилгар. — Так что я должен рассказать вам, в чем тут дело: на тех, кто видел крис, ложится определенная ответственность. — Он бросил мрачный взгляд на Айдахо. — Они становятся нашими. И не смогут покинуть Арракис без нашего согласия.

Халлек и еще несколько человек с гневом на лицах вскочили.

— Один лишь герцог Лето определяет… — начал Халлек.

— Одну минуту, — сказал Лето, и мягкость, прозвучавшая в его голосе, остановила их. Этот момент нельзя упустить, подумал он и обратился к вождю фрименов: — Сэр, я чту и уважаю личное достоинство каждого, кто уважает мое достоинство. Я действительно у вас в долгу. И я всегда плачу свои долги. Если по вашему обычаю этот нож должен остаться здесь в ножнах, значит, так и будет — по моему приказу. И если существует еще какой-нибудь способ почтить человека, погибшего, помогая нам, вам остается только указать его.

Фримен пристально посмотрел на герцога, потом медленно отвел в сторону лицевое покрывало, открыв тонкий нос и полногубый рот, обрамленный черной блестящей бородой, медленно склонился над столом и плюнул на его полированную поверхность.

Сидевшие за столом вскочили было на ноги, но тут прогремел голос Айдахо:

— Стойте!

В наступившей напряженной тишине Айдахо сказал:

— Мы благодарим тебя, Стилгар, за дар влаги твоего тела. Мы принимаем его с тем же чувством, с каким он был принесен. — И Айдахо тоже плюнул на стол.

Специально для герцога он прошептал:

— Вспомните, сколь драгоценна здесь вода, сир. Это был знак уважения.

Лето откинулся на спинку стула, поймал взгляд Пауля, заметил печальную улыбку на лице сына и почувствовал, как медленно спадает напряжение за столом, по мере того как к людям приходит понимание.

Стилгар посмотрел на Айдахо:

— Ты неплохо вписался в мой сиетч, Дункан Айдахо. Есть ли у тебя долг преданности твоему герцогу?

— Он хочет меня завербовать, сир, — пояснил Айдахо.

— Согласится ли он, если ты будешь служить и ему, и мне? — спросил Лето.

— Вы хотите, чтобы я пошел с ним, сир?

— Я хочу, чтобы ты сам принял решение, — сказал Лето и не сумел спрятать волнение в голосе.

Айдахо посмотрел прямо в глаза Стилгара:

— Берешь меня на этих условиях, Стилгар? Учти, тогда мне в случае необходимости придется возвращаться на службу к моему герцогу.

— Ты хорошо сражаешься и сделал все, что сумел, для нашего друга, — проговорил Стилгар и перевел взгляд на Лето. — Пусть будет так: человек Айдахо оставляет у себя этот крис как знак его верности нам. Он, разумеется, должен быть очищен и пройти ритуалы, но это можно сделать. Он будет фрименом и солдатом Атрейдесов. Тому уже есть прецедент: так и Лиет служит двум господам.

— Дункан? — спросил Лето.

— Я понимаю, сир, — кивнул Айдахо.

— Значит, решено, — заключил Лето.

— Твоя вода — наша, Дункан Айдахо, — сказал Стилгар. — Тело нашего друга остается у вашего герцога. Его вода — вода Атрейдесов. Теперь между нами — связь, связь воды.

Лето вздохнул, встретившись взглядом с Хаватом. Старый ментат с довольным выражением лица кивнул.

— Я буду ждать внизу, — сказал Стилгар, — пока Айдахо простится со своими друзьями. Имя нашего погибшего друга было Турок. Помните об этом, когда придет время освободить его дух. Вы — друзья Турока.

Стилгар повернулся уходить.

— Может быть, вы задержитесь, хотя бы ненадолго? — спросил Лето.

Фримен снова повернулся к нему, небрежным жестом возвращая покрывало на место и что-то под ним поправляя. Перед тем как покрывало опустилось, Пауль успел заметить что-то вроде тонкой трубки.

— А разве есть причина для задержки? — спросил Стилгар.

— Хотя бы почета ради, — пожал плечами герцог. — Честь…

— Честь велит мне как можно быстрее оказаться в другом месте, — сказал Стилгар, метнул еще один взгляд на Айдахо, круто развернулся и, широко шагая, вышел.

— Если другие фримены похожи на него, мы с ними неплохо сработаемся, — сказал Лето. — Мы можем быть очень полезны друг другу.

Айдахо проговорил сухим тоном:

— Он прекрасный образчик, сир.

— Ты понимаешь, что должен делать, Дункан?

— Я — ваш посол к фрименам, сир.

— От тебя зависит очень многое, Дункан. Мы должны набрать по меньшей мере пять батальонов этих людей — до того как на нас обрушатся сардаукары.

— Эта цель потребует некоторых усилий, сир. Фримены — весьма независимый народ. — Айдахо поколебался, потом сказал: — И еще одно, сир. Один из наемников, которых мы побили, пытался завладеть этим клинком нашего погибшего фрименского друга. Этот наемник говорит, что Харконнены обещают миллион соляриев всякому, кто доставит им хотя бы один-единственный крис.

Подбородок Лето вздернулся: герцог был удивлен.

— Почему же им так сильно хочется заполучить эти клинки?

— Нож изготавливают из зуба песчаного червя; это знак фримена, сир, и никто другой не может иметь его. С ним синеглазый человек может войти в любой сиетч в этой земле. Они потребовали бы у меня предъявить его, если бы меня не знали. Я на фримена не похож. Но…

— Питер де Врийе, — сказал герцог.

— Человек дьявольского коварства, милорд, — кивнул Хават.

Айдахо спрятал крис под мундир.

— Береги этот нож, — сказал герцог.

— Я понимаю, милорд. — Он похлопал по рации на своей портупее. — Я доложу обо всем при первой возможности. У Суфира есть код моего вызова. Используйте боевой язык.

Дункан отсалютовал, четко повернулся кругом. Они слышали, как его шаги удаляются по коридору. Лето и Хават обменялись понимающими взглядами.

— Нам многое предстоит сделать, сир, — сказал Халлек.

— А я не даю тебе приняться за работу, — усмехнулся Лето.

— У меня приготовлено сообщение о передовых базах, — сказал Хават. — Может, в другой раз, сир?

— Оно длинное?

— Я подготовил краткое изложение, так что не очень. Среди фрименов говорят, что в период действия Имперской Пустынной ботанической станции здесь, на Арракисе, было построено свыше двухсот таких баз. Предполагается, что все они, были покинуты, но есть показания, что перед тем, как бросить, их законсервировали.