Джок оглянулся через плечо при этом далеком звуке, замешкавшись у ступеней, пока остальные перебирались через стену на проселочную дорогу. Когда мимо проходил Джон, Джок взглянул на него.

— Там в основном девочки, которые изучали ирландские танцы, — сказал он. — Они танцуют по утрам вон там. — Он подбородком указал в направлении замка. — Если мы потеряем этих девочек, мы потеряем все это — все эти прекрасные танцы. Мне кажется, я смогу простить Маккрею все что угодно, если мы не потеряем это.

После того, как Джок оставил их, Джон продолжал мысленно возвращаться к этим словам. В этих словах звучала печать почти потерявшего надежду человека.

Херити продолжал идти впереди, разведчик с автоматом наготове. Отец Майкл тащился за ним, а Джон с мальчиком старались не отставать сзади.

Дорога вышла из-под деревьев и круто повернула налево. Прямо впереди них, за поворотом, виднелась куча обломков светлого гранита, среди которых пучками пробивалась трава. Херити замер, жестом приказав остальным остановиться. Джон взглянул вперед, удивляясь, что же насторожило Херити. Все, что он видел, — это двух овец на травянистой площадке за скалами. Овцы настороженно смотрели на них.

— Это всего лишь овцы, — сказал отец Майкл.

Херити махнул рукой, требуя тишины. Он осмотрел окружающую местность, возвышающиеся за выходом скальной породы холмики, пустую долину за ними — узкое место с заболоченным ручьем посредине.

— Это чудо, что вы не умерли давным-давно, Майкл Фланнери, — сказал Херити. — То, что беспокоит этих овец, должно беспокоить и нас.

— И что же может их беспокоить? — спросил священник.

— Интересно, куда ушел Лиам сегодня утром? — спросил Херити.

Он попятился по дороге, продолжая внимательно наблюдать за камнями и овцами. Джон развернулся и пошел рядом с ним, оглядываясь время от времени.

Отец Майкл и мальчик пошли вперед, не глядя назад на Херити.

— В чем дело? — спросил Джон. Он потрогал пистолет в заднем кармане, но передумал и не стал доставать его.

— Всего лишь в том, что в наши дни некоторые охотятся на овец из-за мяса, — сказал Херити. — Что-то напугало этих животных перед тем, как подошли мы.

— Может быть, просто солдаты Лиама прошли здесь в поисках продовольствия, — сказал Джон.

— Какого продовольствия? — спросил Херити.

Отец Майкл остановился и повернулся к ним лицом.

— Что-то произошло между тобой и Лиамом Калленом, — сказал он. — Что это было?

— Дублин приказал ему отпустить нас, — сказал Херити, скосив глаза на Джона. — Это не в обычае Лиама — нарушить такой приказ при свидетелях, когда кто-то может увидеть и доложить.

— Вы шутите! — запротестовал отец Майкл.

— Мы с Лиамом выросли вместе, — сказал Херити. — Я знал его ребенком, и я знаю его взрослым. Кто будет спрашивать, если он побродит немного по этой долине? Ответьте-ка мне, священник!

Они остановились в месте, где из верхушки стены, отделяющей дорогу от долины, выпало несколько камней. Херити подошел к пролому и посмотрел через стену на заросли деревьев.

— Что-то, похожее на тропинку, — сказал он. — Я думаю, мы спустимся здесь.

Отец Майкл присоединился к нему.

— Вы называете это тропинкой?

— Она обладает для нас огромным преимуществом, — сказал Херити. — По следам на ней видно, что сегодня здесь никто не проходил.

Священник покачал головой.

— Я не могу поверить, что Лиам Каллен может перестрелять всех…

— Перестаньте сейчас же! Лиам — это солдат! Почему же, вы думаете, в той долине никого нет? Сбежали или были убиты Лиамом и его ребятами. В этой долине то же самое. Я знаю, что в голове у Лиама. Никто ничего не расскажет, если рассказывать будет некому.

— Но мы же знали о…

— Знали? Слухи и их отголоски, которые обсуждаются в Совете. Мы ничего не знали!

Херити закинул ногу на стену и перепрыгнул на другую сторону. Отец Майкл присоединился к нему, Джон с мальчиком последовали за ними. Тропа представляла собой темную дыру в хвойных зарослях, земля была утоптана овечьими копытами, но следов человеческих ног видно не было. Клочья шерсти висели на низких ветвях, как знаки в детской игре. Тропинка была крутой, и кое-где из земли выступали корни деревьев.

Следуя за Херити, они скользили вниз, хватаясь за ветви, чтобы замедлить спуск. В самых крутых местах им приходилось держаться за корни.

Тропинка вынырнула из гущи деревьев на поросшую травой полку с каменными ступенями, ведущими вниз к пологому лугу. Метрах в пятидесяти от края луга из высокой травы выглядывал каменный домик, у которого уцелела только половина крыши. За ним виднелся ряд огороженных камнем террас, поворачивающих вправо и уходящих за деревья, растущие по краю луга. Вдоль террас и под ними шла разбитая и заросшая травой проселочная дорога. Она поворачивала под углом к террасам, слева направо, и проходила через двое стоявших нараспашку ворот.

Рассматривая эту сцену, Джон отряхивал с одежды иголки и грязь. Все это было похоже на живую картину под названием «Мечты оставлены».

— Здесь есть кое-что, чего никогда не увидишь в сельской местности в Ирландии, — сказал отец Майкл тихим голосом. — Ворота брошены открытыми.

— Тихо! — прошептал Херити. Он двинулся вниз, через луг к дому, скользя сквозь высокую траву, как охотник, выслеживающий оленя.

Джон последовал за ним, слыша, как священник с мальчиком шелестят травой сзади.

Херити направился по дороге к первым отворенным воротам. Они прошли мимо пепелища с возвышающейся рядом кучей навоза, которое когда-то, по-видимому, было небольшим хлевом. Навоз уже порос густой травой, а на обгоревшей площадке пробивались травянистые кустики. Проселочная дорога поднималась направо вдоль каменной стены террасы, которая в начале имела высоту в два человеческих роста и снижалась до пояса метрах в двухстах впереди. Когда они прошли вторую ступеньку террасы, перед ними открылся вид на огороженные каменными стенами луга и на дорогу, которую они недавно покинули. Вдали, на противоположном склоне, меньше чем в миле от них, виднелись развалины замка.

Херити остановился.

— Ага, — сказал он.

Джон остановился рядом с ним. Со стороны священника и шедшего с ним мальчика не доносилось ни звука. Все смотрели на замок. Он возвышался в ореоле деревьев и кустов, из которых полностью выглядывали только зубчатые стены. На стенах, за завесой растительности, виднелись какие-то неровные цветные пятна. Разрушенные башни выделялись на фоне утреннего неба, как иллюстрации из туристической брошюры. Джон поймал себя на мысли, что замки, даже разрушенные, придают горизонту что-то жестокое — как обнаженные клыки.

— Дайте мне бинокль, — сказал Херити приглушенным голосом. Он протянул руку назад, к отцу Майклу, не спуская одновременно глаз с замка.

Отец Майкл вложил бинокль в раскрытую ладонь Херити.

— Что там?

Херити не ответил. Он навел бинокль на замок и начал осматривать его, затем замер.

— Ну, а теперь, — прошептал он. — Медленно все назад, под стену.

— Что там? — настойчиво добивался отец Майкл.

— Делайте, как я сказал!

Не спуская глаз с замка, Херити оттеснил их назад по дороге, пока их не заслонила стена террасы. Здесь он опустил бинокль и улыбнулся отцу Майклу.

— Там Лиам с дружком моей красотки, — он похлопал по автомату, висящему на ремне у него на груди. — А теперь я спрашиваю вас, зачем это Лиаму наблюдать за той дорогой с таким оружием в руках? Ах, этот подлый человек.

— Что вы собираетесь сделать? — спросил отец Майкл.

— Ну что же, раз он нас не видел, слишком внимательно наблюдая за дорогой, где как он думает, мы появимся, то я зайду ему за спину и спрошу, что это он делает так далеко от своего поста у прекрасного дома мистера Маккрея, — Херити прочистил горло и сплюнул на землю. — Это обескураживает. Я ждал от Лиама чего-то большего.

— Я пойду с вами, — сказал отец Майкл.

— Вы подождете здесь, — возразил Херити. — Вы подождете, как труп или как живой человек, способный довести мистера О'Доннела до Дублина, если что-нибудь случится со мной.