Обе сказал лишь, чтобы он захватил телеметрический прибор дистанционного контроля за устройством «вампир» и явился в приемную первого отдела к 14:00. И все. Рэмси взглянул на свои часы, отсчитывающие уходящие минуты.

— Энсин Рэмси? — раздался за его спиной мужской голос. Рэмси обернулся. Держась рукой за притолоку, из-за двери конференц-зала выглядывал русоволосый капитан.[74] За его спиной был виден длинный стол, заваленный бумагами и картами, на которых в беспорядке были разбросаны карандаши и стояли пепельницы, переполненные окурками. Вокруг стола в тяжелых креслах напряженно сидели люди в форме высшего командного состава. А над всем этим клубились сизые облака табачного дыма.

— Так точно, энсин Рэмси.

Капитан взглянул на коробку, которую он держал в руках, и отступил на шаг.

— Заходите, пожалуйста.

Рэмси обогнул стол секретаря и зашел в комнату. Капитан, закрыв дверь, показал на кресло на дальнем конце стола.

— Садитесь, пожалуйста.

«Где же босс?» — стреляя глазами по комнате, подумал Рэмси. Наконец он заметил Обе. Единственный из присутствующих одетый в штатское, невысокого роста, с ввалившимися щеками и всклокоченной козлиной бороденкой тот походил на тощую птичку. Сидя меж двух крепких коммодоров,[75] Обе напоминал своим видом заключенного под охраной. Ослепшие от радиации глаза смотрели прямо перед собой. Прикрепленная к плечу коробка радара — глаза летучей мыши — придавала его фигуре комическую кривизну.

Рэмси сел на указанное место, усмехнувшись про себя при мысли о двух коммодорах, сидевших по бокам доктора Ричмонда Оберхаузена — директора Отдела психологии. «Обе достаточно десяти слов, чтобы превратить их в дрожащее желе».

Капитан, пригласивший Рэмси, сел в кресло на другом конце стола. Энсин поставил ящик на колени и отметил взгляды, проследившие за этим движением.

«Наверное, Обе вкратце рассказал им о моем изобретении», — промелькнуло у него в голове.

В этой комнате еще громче раздавалось жужжание шифратора, вызывающее у Рэмси приступы зубной боли. Энсин на мгновение прикрыл глаза, отгоняя ее, и взглянул на чего-то ожидающих от него людей. Некоторые лица присутствующих были ему знакомы.

Большинство из высших чинов.

Напротив него на другом конце стола сидел адмирал Белланд, начальник Службы безопасности, «великий могол» контрразведки. Он был огромного роста, с крючковатым носом и узкой щелью губ. «Прямо вылитый пират», — не мог не подумать Рэмси.

Адмирал Белланд гулко прокашлялся.

— Перед нами, господа, энсин, о котором мы только что говорили, — представил он.

У Рэмси от изумления брови поползли на лоб, и он взглянул в безучастное лицо доктора Оберхаузена. Шеф ОПсих явно выжидал.

— Все вы знаете уровень допуска этого энсина, — продолжал Белланд. — Мы можем говорить с ним совершенно свободно. У кого-нибудь есть вопросы к нему?

— Извините, пожалуйста, — медленно и самоуверенно поднялся с кресла между коммодорами доктор Оберхаузен. — Я не ознакомил мистера Рэмси с особенностями этой встречи. В соответствии с перспективой предполагаемого нами назначения будет человечнее, если мы не будем обращаться с ним как с существом второго сорта, — незрячие глаза повернулись к Белланду. — Не так ли, адмирал?

Белланд ответил легким поклоном.

— Конечно, доктор. Я как раз собирался подойти к этому вопросу, — в голосе адмирала звучала интонация, граничащая со страхом и уважением.

«Обе ведет эту встречу, как ему хочется. Остальные просто следуют в заданном им направлении, — подумал Рэмси, — понятно, что этим намеком в отношении меня он заставит адмирала раскрыть все карты».

Доктор Оберхаузен неуклюже опустился в кресло и, выпрямившись, откинулся в нем. Движениями он подчеркивал сказанное.

Адмирал со скрежетом отодвинул кресло. Встав на ноги, он направился к стене, где висела карта полярных районов Северного полушария.

— Энсин Рэмси, за последние двадцать недель мы потеряли в этих водах двадцать подводных буксиров, — он всем корпусом повернулся к Рэмси, будто школьный учитель, объясняющий задачку. — Вы осведомлены о нашем бедственном положении с нефтью?

«Осведомлен?» — Рэмси едва успел сдержать кривую улыбку. В его голове со скоростью курьерского поезда пронесся бесконечный список предписаний и мер по экономии топлива: инспектирование, отпускные бланки, особые сертификаты и премии за новаторские предложения. В знак согласия он кивнул.

Рокочущим басом адмирал продолжил:

— В течение последних двух лет мы были вынуждены вести разработку подводных запасов нефти в континентальном шельфе морей, находящихся на границах Восточного Альянса, — адмирал провел рукой над картой.

Изумленный Рэмси широко раскрыл глаза: «Значит, слухи не обманывали! Подводные лодки вовсю таскают нефть из-под носа у врага!».

— Мы создали технологию подводного бурения с переоснащенных подводных буксиров, — сказал Белланд. — Для завершения картины в общих чертах упомяну о высокоскоростном насосе с низким уровнем шума и пластиковой барже нового типа.

Адмирал растянул губы, как ему казалось, в обезоруживающую улыбку. Но это выражение лица делало его еще больше похожим на закоренелого пирата.

— Ребята называют баржу личинкой, а насос — москитом.

Сидящие за столом военные почтительно захихикали. Такая угодливая реакция вызвала у Рэмси только улыбку. Он мысленно отметил, что доктор Оберхаузен по-прежнему сохранял маску каменной статуи.

Адмирал Белланд продолжил:

— Личинка способна перевозить почти сто миллионов баррелей[76] нефти. Восточный Альянс догадывается о том, что у него пропадает нефть. Предполагает в общих чертах, каким образом. Однако точно определить, где и когда, им не удалось. Мы водим их за нос, — адмирал повысил голос. — У нас превосходная система обнаружения, глушители…

Его перебил высокий голос доктора Оберхаузена:

— У нас все превосходное, за исключением способности защитить свои суда от того, чтобы их пускали на дно.

Адмирал нахмурился.

Рэмси понял намек и вставил свою реплику:

— Мы потеряли двадцать буксиров. А сколько это в процентном отношении, сэр?

— Из последних двадцати буксиров мы потеряли двадцать, — сухо ответил угрюмый капитан, сидящий рядом с Белландом.

— Сто процентов, — произнес доктор Оберхаузен. Его незрячие глаза, казалось, нашли коммандер-лейтенанта[77] со свекольно-красным лицом, сидящего в противоположном конце комнаты. — Коммандер Тернер, не покажете ли вы мистеру Рэмси устройство, которое нашли ваши ребята?

Коммандер-лейтенант достал из-под стола черный цилиндр размером с карандаш. Этот карандаш прошел по столу, передаваемый из рук в руки, пока не достиг Рэмси. Тот внимательно изучил его.

— По роду деятельности мистер Рэмси связан с электроникой, — произнес доктор Оберхаузен. — Он специалист в области аппаратов, использующихся для обнаружения травматических воспоминаний.

Рэмси понял и этот намек: он был всеведущим экспертом по электронике отдела ОПсих. Человеком, который знает все ваши тайны. Следовательно, в его присутствии не может существовать никаких тайн. Рэмси демонстративно поставил на стол свою коробку и положил рядом с ней цилиндр, будто говоря этим жестом, что легко разгадал загадку этого устройства, которое гораздо примитивнее принесенного им. «Что же это такое, черт побери?» — думал он.

— Вероятно, вы узнали передатчик направленного потока излучения, — произнес Белланд.

Рэмси бросил невыразительный взгляд на гладкий черный цилиндр. «Интересно, какова будет реакция собравшихся, если я потребую рентгеновского исследования? — подумал он. — Должно быть, Обе их загипнотизировал».

Белланд обратился к Рэмси, и в его тоне послышались отголоски не то ужаса, не то почтения: