— Может, сдох? — предположил гном.

— Нет, он жив. Но приложил ты его знатно, Костолом, — опроверг лжедетектив догадку Рогги. Тот, в свою очередь, сразу приободрился, поднял подбородок и сделал гордую физиономию — ему нравилось, когда его называли Костоломом и хвалили за физическую силу.

Когда Нейб захлопнул за собой дверь, Рогги поинтересовался:

— Зоран, почему ты его сразу не схватил?

— Эээ… мне показалось сначала, что я обознался.

***

Поток ледяной воды хлынул в лицо и тело человека, за обе руки привязанного к низкому потолку подвала. Пленник проснулся, сделав одновременно с этим глубочайший вдох.

— Где… где я? Кто вы такие? — вопрошал он.

Удар кулаком под дых заставил его снова замолчать и вернуться к намного более важному занятию — ловле ртом воздуха.

— Вопросы, Линар, — начал Зоран. — задавать здесь будем мы. А ты будешь только отвечать на них. Ясно?

Начальник дознания утвердительно закивал головой.

— Как найти Элаяса Лисьего Хвоста?

Хитрые глазки Линара забегали. Он оказался куда более крепким, чем казался на первый взгляд:

— Я… слышал о некоем Элаясе, разбойнике. Но дел с ним никогда не имел, поэтому понятия не имею, где и как его найти, — на этих словах начальник дознания сделал лицо столь жалобное и испуганное, что ему действительно можно было поверить. Но Зоран знал, что Линар лжет.

— Рогги, плоскогубцы.

Гном оперативно подал инструмент.

— Нет… нет… пожалуйста… я ничего не знаю… ааа! — Зоран со своей фирменной улыбкой, не оставляющей никакой надежды на милосердие, сжал клещами сразу два передних зуба дознавателя.

— Будет немного больно, — сказал он.

— Я ничего не знаю!

Зубы удалось вырвать быстро. Из десны Линара потекла кровь, заполняя рот визжащего от боли и страха дознавателя и стекая по его щекам и шее.

— Дальше будет левое ухо, — произнес пытавший.

— Отпустите… отпустите. Ааа!

Зоран стиснул плоскогубцами левое ухо господина Соренсена, что само по себе приносило тому адскую боль. Чего уж говорить об ощущениях, которые сулило отрезание этой части тела. Начальник дознания визжал, но не дергался, так как это приносило еще большие страдания.

Пытавший наклонился к свободному от тисков правому уху Линара и тихо произнес:

— У меня есть идея сделать тебя полностью ассиметричным.

— Ааа! Хватит! Я не могу ничего рассказать! Меня убьют, если узнают!

— Я сделаю это раньше, если ты будешь молчать. И гораздо медленнее.

Было видно, что начальник дознания задумался, хоть и медлил пока с ответом. Напрасно, ведь Зоран не блефовал.

— Рогги, нож, — произнес он, продолжая оттягивать ухо Линара клещами.

— Нет! Хватит! Я скажу! Скажу! — Завопил тот.

— Начинай быстрей, пока я не начал резать.

— Через четыре дня! Он встретится с главой города через четыре дня! Ночью!

— Новый мэр тоже занимается работорговлей? — Зоран был искренне удивлен этим фактом.

«Хотя чего я ждал? Сам же всегда говорю, что у подонков, которых призван убивать Орден, неизбежно имеются последователи».

— Да! Но он поступает умнее, чем Дункан! Поставляет меньшее количество людей и всего лишь раз в три месяца, вместо раза в месяц, как делал барон!

— Что-то вы измельчали, Линар.

— Наоборот! Прибыли стало даже больше!

— Это почему же?

— Во-первых, Мерелис Тод, став главой Трезны, поднял расценки! А во-вторых, верховным судьей города был назначен его бывший помощник! Мерелис ничего ему не платит, и эта чертова марионетка закрывает на все глаза за просто так!

Услышав имя нового главы города, Зоран остолбенел. Два года назад, на шабаше, Мерелис едва не поседел, когда наемный убийца угрожал снова прийти в Трезну и забрать его жизнь. Зоран мог поклясться, что мерзавец в тот момент был напуган до такой степени, что готов был образумиться и начать пресекать еще в зародыше любые попытки торговать людьми, но, похоже, Адела была честна, и чародейки действительно стерли ему воспоминания о той ночи.

«Возможно, мне все-таки придется сдержать свое обещание, ублюдок».

— А теперь рассказывай, где они собираются встретиться.

Зоран, наконец, разжал клещи. Линар Соренсен облегченно выдохнул и принялся рассказывать, как ему и было велено. По окончанию своей речи он набрался смелости и спросил:

— Вы же меня отпустите?

— Мы решим, что с тобой делать, позже. Вдруг ты нас обманываешь.

Линар нервно сглотнул кровавую слюну, после чего решился на еще один вопрос:

— А если встреча не состоится? Если их планы поменяются? Это же не зависит от меня!

Зоран непринужденно улыбнулся, вытирая какой-то тряпкой окровавленные клещи, и ответил:

— Молись, чтобы она состоялась, Линар.

***

Зоран, Нейб и Рогги по наводке начальника дознания подошли к Древнему Святилищу на несколько часов раньше предполагаемой встречи.

— И это называется святилище? — спросил гном своих товарищей.

Место, к которому прибыла троица действительно на религиозное сооружение не походило. Да и вообще не походило на какую-либо постройку — на равнине в хаотичном, на дилетантский взгляд, порядке вертикально расположилась группа из примерно двадцати длинных, отдаленно напоминающих прямоугольники камней. Твердые и величественные, они тянулись к небу, словно пальцы скрытых под землей великанов. За ними, высокими и широкими, легко можно было спрятаться людям, которые планировали, например, засаду.

— Это действительно когда-то было святилищем, Рогги. В очень далекие времена, еще до рождения той цивилизации, которую мы знаем сейчас. Все со временем теряет первозданный облик, но надо признать, что камни эти все-таки неплохо сохранились для своего возраста, — Зоран решил провести небольшой экскурс в историю.

— Да кому ж здесь можно молиться? Богу камня? Хе-хе, — шутливо продолжил Костолом.

— Не осмеивай чужие религии, — строго произнес Нейб.

— Вы только гляньте, кто у нас вдруг уму разуму стал учить! Весельчак Нейб, мать его! Самый легкомысленный хохотун во всем Ригерхейме! — ответил Рогги.

— Ты же знаешь, мне не нравятся шутки на тему религий, пусть и забытых.

— А мне не нравятся шутки на тему роста! И что с того?!

Троица на несколько минут прекратила беседу. Молчание прервал южанин:

— Признайся, Рогги, ты просто завидуешь этим камням.

— В смысле? Почему?

Нейб ехидно улыбнулся и, согнув руку в локте, устремил указательный палец в направлении верхушки одной из глыб, намекая гному на ее немалую высоту. Костолом сердито сжал губы.

— Пошел ты. Гномофоб.

Зорану нравились взаимоотношения между гномом и южанином: Нейб и Рогги могли непрерывно соревноваться в остроте ехидств хоть целый день, но в нужный момент, похоже, всегда готовы были броситься друг за друга в бой и рисковать жизнью.

«Повезло мне с новыми соратниками».

Но час встречи Элаяса и мэра Трезны неумолимо приближался. Зоран понимал, что своих товарищей пора затыкать, так как уже настало время занимать позиции для засады.

— Нейб, дай подзорную трубу.

Южанин передал требуемый предмет, после чего тот, кто называл себя детективом, внимательно осмотрел с помощью него все стороны света.

— Ну что там? — поинтересовался гном.

— Чисто. Но места занимать уже пора. Иначе потом будет поздно.

Нейб и Рогги переглянулись. В их лицах появилась тревога. Немудрено: и южанину, и гному было очевидно, что противник превзойдет их в численности в несколько раз. И даже присутствие в их небольшом отряде такого рубаки, как Зоран, не сильно обнадеживало. Они, конечно, ничего не сказали, но Зоран и без этого смог учуять исходящий от своих соратников страх. Он прекрасно его понимал.

— Мой план рискован, знаю. Поэтому я не обижусь, если вы откажетесь, парни.

Гном сердито уставился на одетого в черное товарища, который взял на себя роль предводителя:

— Иди к черту! Костолом битв не избегает!

— Мы доведем дело до конца, Зоран, — вторил Рогги Нейб.