— Все, что ты озвучил, характерно не только для Ригерхейма. В странах Южного Альянса, к примеру, дела обстоят много хуже. И, конечно, нормальным положением вещей эту ситуацию не назовешь, но повлиять на нее мы с тобой точно никак не можем. Выходит, остается только принять ее как пусть и гнетущую, но неизбежную данность.

— Поверь мне, я уже принял. Ты сам, полагаю, тоже?

— Скрепя сердце.

«Скрепя сердце борюсь с ней при помощи меча и ядов».

— И знаешь, Йокса, Эйзенбург, несмотря на все свои недостатки, для многих до сих пор остается городом надежд и исканий.

— Для перечисленных мной категорий — да.

— Ты не упомянул в своей тираде людей искусства.

— Ну уж этим-то бездельникам везде хорошо. Они в любом конце света найдут себе и вдохновение, и публику, и властные задницы, нуждающиеся в поцелуях.

— Тем не менее список без них слишком сер.

Зоран внимательно разглядывал травника, который с последней их встречи сильно постарел и стал еще более нервным, чем был до этого. Лжедетектив чувствовал, что за маской агрессивного и нелюдимого отшельника Йокса прячет какую-то грустную тайну, которая тяготит его сердце. И тем угрюмей и ворчливей становится Йокса, чем тяжелее становится ему о ней вспоминать.

Травник хмурил лоб, и было очевидно, что, стараясь из вежливости поддерживать разговор с Зораном, думает он в этот момент совершенно не о проблемах коррупции в крупных городах, не о торгашах и не о банкирах.

— Как ты, Йокса? — вкрадчиво спросил наемный убийца.

— Как, как. Как обычно, — буркнул травник в ответ.

Зорану было горько смотреть на загадочное самобичевание человека, спасшего ему когда-то жизнь.

Когда Зоран был намного моложе, он как-то раз заблудился в лесах близ деревни Ситцы. Бродил он по ним довольно долго, так как тогда еще плохо знал здешние места. Еда и питье у него закончились, и, стремясь наполнить свой изголодавшийся по пище желудок, молодой Зоран начал есть растущие в лесу грибы. Будучи самонадеянным и полностью уверенным в своих на тот момент скромных познаниях, наемный убийца с видом знатока отводил свой взор от вполне съедобных грибов и обращал его на ядовитые. За что и чуть не поплатился жизнью. Однако ему на помощь подоспел проходивший мимо Йокса. Травник отвел едва держащегося на ногах из-за лихорадки Зорана в свой дом, где на протяжении недели поил его различными отварами и в итоге вылечил от отравления. Так они и подружились. Однако Зоран до сих пор чувствовал, что его долг перед Йоксой не уплачен, и стремился помочь ему хоть чем-то. Но замкнутому в себе травнику никогда ничего не было нужно.

— Ты выглядишь так, будто чем-то обеспокоен.

— Что за глупости, Зоран? Я совершенно беспечен.

— Нет, Йокса, тебя что-то тревожит. Расскажи мне, я попытаюсь тебе помочь.

«И буду признателен, если для этого не придется никого убивать».

Лицо Йоксы исказила злоба. Зорану показалось, что травник вот-вот метнет в него молнию своим взглядом.

— В чем ты можешь помочь мне, Зоран?! Вернуть семью?! Ты способен поднимать мертвых из-под земли?! Вот смотрю я на тебя и вижу — нет! Способности у странствующих детективов совершенно другого рода. Ты мне не помощник.

Зоран остолбенел.

— У тебя была семья? Прости, я этого не знал.

Йокса успокоился. Видимо, ему стало не по себе из-за проявленной несдержанности.

— Да, Зоран, была. Семнадцать лет назад. Подробности опущу. Каждый имеет право на свои тайны, не так ли?

— Так.

— Рад, что ты с этим согласен. А теперь, может, покурим махорку?

— Давай, — сам того не ожидая, согласился Зоран. Ведь раньше он никогда не курил.

***

Первое время ощущения были неприятными, теперь же Зоран уже спокойно втягивал дым и, выдыхая, рисовал из него в воздухе кольца.

— Ты быстро учишься, — похвалил его Йокса.

— Я всегда был способным учеником.

— Это точно. Помню, с какой скоростью ты выучил все виды грибов после того, как отравился.

— За это знание я едва не заплатил самую высокую цену.

Жилище травника полностью затянуло дымом от махорки, которую курили собеседники. Зорана уже немного подташнивало, но ему отчего-то не хотелось останавливаться. Тем более, как он заметил, у Йоксы в процессе курения значительно улучшалось настроение.

— Йокса.

— Да, мой друг?

— Что тебе известно о чародейках? — тон Зорана выдавал наличие в вопросе не только праздного интереса, но и чего-то большего, не способного остаться незамеченным для чуткого слуха травника.

— Ооо… надо же… А я уже думал, что не дождусь момента, когда Зоран из Норэграда усмирит живущего внутри него быка-осемянителя и остановится на чем-то одном, прекратив наконец осквернять собой всю женскую половину Ригерхейма! Ха-ха!

Зоран шутку не оценил. Йокса продолжил:

— Ну ладно. Что мне о них известно: очень могущественные. Некоторые из них за секунду могут обратить человека в пепел. Умные, учатся почти всю жизнь. Хитрые и коварные, редко подпускают к себе простых людей, если не преследуют какой-то выгоды для себя. С мужчинами они лишь играют, не верь флирту с их стороны: разменяют тебя как монету. Не обижайся, Зоран, но если чародейка — объект твоего влечения, готовься к разочарованию.

Травник обратил внимание, что Зоран немного понурил голову, явно огорченный услышанным.

— Похоже, я не сделал для тебя открытие, Зоран.

— Ты лишь подтвердил мои опасения. Не скрою, я надеялся, что ты сможешь их развеять.

Они замолчали, укрытые в белом тумане из выдыхаемого ими дыма, но через несколько минут Зоран заговорил снова:

— Можно услышать совет?

— Конечно.

— Как справляться с мыслью, что больше никогда не увидишь тех, кто тебе дорог?

— Лично я подобные мысли просто от себя гоню, а когда не получается… — травник кивнул в сторону каких-то висящих на стене высушенных листьев, отличавшихся по цвету и форме от тех, что Йокса и Зоран набивали в свои трубки.

— Что это за трава?

Йокса загадочно усмехнулся и ответил:

— Такая, которая тебе сейчас точно не помешает, — травник встал, подошел к стене и взял несколько сухих листьев, после чего снова вернулся за стол. — Дай сюда свою трубку.

Зоран, сам не зная зачем, подчинился и протянул травнику курительный инструмент. Йокса измельчил причудливые сухие листья, после чего, очистив трубку своего гостя от махорки, принялся забивать ими освободившееся внутри деревянного изделия пространство.

Когда все было готово, и трубка уже дымилась, травник протянул ее своему другу со словами:

— Сделай только один вдох. Ни в коем случае не делай больше. И как только вдохнешь — не выдыхай, оставь дым внутри себя.

Зоран доверял Йоксе, и раз уж сегодня решился разделить с другом его самоуничтожительный досуг, то будет делать это до конца.

Наемный убийца сделал ровно один вдох, ощутил в груди дым, оказавшийся мягче и приятнее махорочного, и отдал трубку Йоксе, который для того, чтобы ее вернуть, протянул ладонь в требовательном жесте.

— А теперь, Зоран, иди ложись на печь. Скоро начнется. — Йокса с трудом скрывал хитрую ухмылку.

— Что начнется? — недоуменно отозвался гость травника.

— Увидишь.

Уже вечерело. Зоран целый день провел в доме травника. Продолжать дорогу в Эйзенбург в это время суток не имело смысла, поэтому мрачному путнику нужно было где-то заночевать. Печь Йоксы для этого подходила идеально, и Зоран решил остановиться на этом варианте ночлега. Хотя у него и так не было из чего выбирать.

Он забрался на печь и лег на спину, уставившись в потолок. Посверлив его взглядом несколько минут, закрыл глаза.

***

— Зоран…

Он вздрогнул, когда услышал очень ласковое и приятное меццо-сопрано. Поднялся с поросшей густой травой земли, ставшей из-за нее мягкой, как матрас; вокруг было солнечно, тепло и зелено. Это была какая-то наполненная свежим воздухом поляна прямо посреди леса, того самого леса неподалеку от Ланта, в котором Адела пригласила Зорана в иллюзорный дом. Вокруг напевали свои чудные песни канарейки, и Зоран чувствовал, что поблизости нет ни одного живого человека, кроме него и Аделы. Будто это поляна была создана только для них двоих.