Легко быть исполнителем, тебе голову клюют только со стороны непосредственного командира. А вот когда ты сам командир, то клюют тебе и сверху, поклевывают и пилоты «снизу», да и сам не забывай клювом работать о крепкие головы подчиненных.

Суеверный страх и мальчишеская растерянность, какие у Лайта были после его назначения на должность сперва командира эскадрильи, а после и кага, уже прошла. Но другом ему Менсх все же не стал.

Есть подозрение, что у него вообще нет друзей.

Ну, за исключением майора. Креб вообще ни с кем не ссорится. И на его фоне проворная тви’лечка, она же жена кага, она же его ведомый, она же его правая рука, она же головная боль контрразведки и пилотов-лентяев, выглядела пожаром в леднике.

— Повторяю вопрос, — Менсх с прищуром посмотрел прямо на Лайта. Который усиленно делал вид, что его интересует доклад о заменен шасси машине «Удар-2–6». То есть шестая канонерка второй эскадрильи Xg-1. — Вы читали сопроводительные документы на новые ракеты для МЛА?

Прежде чем Ульта открыл рот, раздалось деликатное покашливание. Майор, хозяин этого отсека (как-никак, а это его рабочий кабинет), повторно кашлянул в кулак, когда на него посмотрели оба сидящих напротив кага офицера.

— Густав, ты когда заходил сюда, не посмотрел номер палубы, где расположен этот отсек? — осведомился Креб.

Менсх помолчал секунду, после чего его губы дернулись в улыбке.

— Ловко, Креб, — произнес он. — Я даже сперва не понял, что ты намекаешь на то, что мы на палубе пилотов находимся.

— Где у тебя нет власти, — продолжил Креб, взяв еще одну деку и пробежав глазами написанное на экране. — Так что, если пришел в гости, веди себя как гость. Ты знаешь, грубости к своим пилотам я не потерплю. В работе — за тобой слово. Но на нашей территории — наши правила.

Лайт сообразил, что майор только что указал диспетчеру, вежливо и очень доходчиво, что привычку отчитывать подчиненных и требовать у них ответа на любой его вопрос по теме, следует оставить за дверью.

— Скучный ты стал, Креб, когда женился.

— Да я и до этого не был весельчаком, — менторским тоном ответил майор. — Ты как, просто поболтать и отвлечь нас от обсуждения новых ракет, или по делу?

— Не поверишь — за этим и затем, — усмехнулся Густав. — Причем последовательно, как ты и сказал.

— Слушаю, — майор оторвался от дел.

— Начну со второго, — Густав закинул ногу на ногу. — Итак, новые ракеты. Разработали их как раз для применения против МЛА противника. Как-никак, а теперь поражающая часть это не сколько боеголовка с взрывчатым веществом, но и сам корпус ракеты, выплавленный так, чтобы при детонации превратиться в направленное облако обломков, двигающихся по инерции с заданным взрывом ускорением в сторону МЛА противника.

— Ровно это же написано в сопроводительных элементах, — блеснул памятью Лайт. — На деле же, подобное возможно сугубо в вакууме, где гравитация не воздействует на осколки, и они сохранят момент импульса до поражения с целью. В условиях атмосферы для нас, «ударников», лучше старые-добрые кумулятивные ракеты, так как удобнее работать по схеме «выстрелил-забыл». Головка самонаведения сама обнаружит противника.

— Ага, всегда у вас так, — усмехнулся Менсх. — Одна не нашла — выпускай весь «пакет».

«Пакетом» на сленге пилотов ударных канонерок, а так же бомбардировщиков назывался групповой запуск ракет или бомб по одной цели. И да, «ударники» и «бомберы» часто так делали, если не имелось возможности гарантированного поражения цели одиночной ракетой.

Последняя в любом случае, даже целый «пакет», стоит куда как меньше, чем вражеский МЛА и обученный пилот. И тем более меньше, чем сбитый доминионский пилот.

О том, что при сбитии пилота Доминиона так же обычно уничтожается его машина, практически никогда — ни в переписке с командованием, ни при общении друг с другом — пилоты не упоминают. И командование не упоминает. Потому что машина — это металл и пластик. Да, она стоит денег, но военнослужащий и спасение его жизни всегда в приоритете.

Собственно, это стало понятно после того, как Доминион отказался от использования TIE-истребителей и сделал линейным истребителем ближнего радиуса действия, то есть основная «банта войны», машина корабельного и гарнизонного базирования, линейные TIE-Перехватчики. На них и скорость-маневренность выше, и пушки лучше. И щиты есть.

А это уже повышает выживаемость пилота на порядки. Сейчас уже никого не удивляет, что доминионский пилот, в отличие от имперского, «не заканчивается» после трех-пяти вылетов на своем МЛА.

— А вам осколочно-фугасные ракеты и не для преимущественной стрельбы по МЛА противника в атмосфере выделили, — возразил Менсх. — Хотя, если бы ты ознакомился с приложенным голо-инструктажем, то увидел бы, что ракеты прекрасно подходят и для этой цели. Просто установку блоку ракеты дают теперь не на подрыв при соприкосновении с корпусом противника, а вблизи него.

— Чтобы осколки при детонации поразили машину, — пробормотал Лайт, осознавая масштаб революционного изменения в тактике противостояния малых летательных аппаратов, который произвели конструкторы Доминиона всего лишь одним типом ракет. — А, так как осколки у нас это кинетический поражающий элемент, то хваленые «крестокрылы», «бритвы», «Е-шки» и прочий хлам с крепкими дефлекторами теперь уже не такие крепкие. Точнее сказать, их дефлекторы для нас уже совсем не имеют значения!

— Как и дефлекторы более крупных кораблей, — добавил Креб. — Осколки ракет с легкостью поразят большую площадь сенсорных кластеров, генераторы и проекторы щитов, приборы наблюдения и так далее. Вероятно, что и транспаристаль ходовых мостиков, иллюминаторов, блистеров орудийных батарей они тоже могут поразить.

— На кораблях мон-каламари, батареи действуют не автономно, вынесенные на броню, а из недр корабля, — сказал Алекс.

— Это распространенная система комплектования артиллерийских батарей, — напомнил Креб. — Кроме Доминиона. У нас иначе. Теперь.

— Я не об этом, — махнул рукой Лайт. — Корабельные артиллерийские батареи буквально расположены во внешних отсеках корабля, действуют через орудийные порты, которые прикрыты атмосферными щитами.

— Да, а у Доминиона они прикрыты бронированными щитами и наблюдение ведется через оптические и компьютерные системы, — добавил Креб. — И да, я понял о чем ты хочешь сказать. Взорви ракеты перед орудийными портами, прикрытыми атмосферными щитами — и поражающие элементы в какой-то части влетят внутрь, перебив расчет или выведя орудие из строя. Учитывая патронную систему заряжания на батареях кораблей мон-каламари, вероятность внутренних взрывов велика.

— Раньше нам приходилось уничтожать орудия протонными торпедами, чтобы вызвать внутренний взрыв, — горячо произнес Лайт. — Сейчас же не потребуется прям ювелирная точность!

— А еще таким образом сможем причинять дополнительный вред посадочным палубам противника, выходя на рубеж атаки, не входя в зону работы дефлектора и орудий прикрытия ангаров, — продолжил Креб.

— Да-да-да! — закивал Лайт. — Не придется еще сильнее рисковать, ведь даже при уничтожении ракеты, она все равно превратится в обломки и полетит куда следует!

Атаковать вражеские ангары всегда тяжело.

Даже если ты прошел средний периметр и остался цел, не пострадав от атаки истребителей прикрытия, прохождение дефлекторного поля вызывало кратковременные — не дольше секунды — сбои в работе электроники. Да, неприятно, Доминион отчасти решил эту проблему, но лишь отчасти.

Приходилось либо терпеть неудобства и приближаться, «нырять» под дефлектор врага и только тогда пускать ракеты или торпеды, либо же запускать их с безопасной дистанции. Но тут уже не факт, что неприятель не успеет включить корпускулярные щиты или не расстреляет ракеты-торпеды из защитной артиллерии у посадочного створа.

Теперь же появилась возможность атаковать противника с безопасных дистанций и наносить ему, пусть и не катастрофический, но серьезный ущерб. И это только от одной ракеты… А если запустить «пакет»?