— Именно, — признала Мари. — В результате личность получается несовершенной. Образ разума неполон, личность если и есть, то весьма проблемная и наблюдается ее коллапс.

— Существуют скрытые алгоритмы работы в тех частях мозга, которые аугментика не в состоянии повторить, — поняла Третья.

— Аугментика может повторить любую известную функцию мозга, — парировала Мари Мариус Мар. — Но в то же время, если она не была нужна при аугментировании, то какой смысл было ее добавлять в металле? От нее отказались. Соответственно, даже несмотря на то, что я нашла способ конвертации механических сигналов в биохимические для мозга разумного, конкретного образца, известного как «Сев», при создании образа его мозга я теряю часть скрытых функций и работы тех частей разума, которые необходимы органику в процессе жизни.

— Скрытые функции мозга, которые выполняются на уровне бессознательного или мышечной памяти, — поняла Третья.

— А так же многое другое, — сказала Мари Мариус. — Я перебрала больше десяти тысяч модуляций, но не нашла ни единого способа исправить этот недочет в рамках кибернетизированного мозга.

— Мне послышалось, или ты сказала, что мозг киборгов все же ущербен?

— Проверь слуховые органы, они тебя подводят. Я такого не говорила. Моя задача не в том, чтобы оспорить очевидное преимущество кибернетизированного разума над органическим. А в том, чтобы превратить лучшее в хорошее — из аугментики вернуть к «базовому состоянию».

— Допустим, — Третья полезла ногтями в рот и вытащила застрявший меж зубами кусочек панциря. После чего кинула его обратно в рот и заработала челюстями. Правильно, зачем добру пропадать. — Так что ты придумала?

— Замещение, — ответила та.

— Прости? — вздернула бровь Третья. — Что именно ты намерена заместить и в чем?

— Возьмем органический мозг со всеми его знаниями, навыками, привычками и всей накопленной за жизнь информацией за условную «единицу», — сказала Мари Мариус Мар.

— Маловатое значение для данных, собранных за жизнь, но, допустим.

— Эта единица так же включает в себя совокупность скрытых биологических программ и алгоритмов всего мозга.

— Так… И?

— Теперь возьмем аугментированный разум. Предположим, что у него пострадало одно полушарие и его функции на себя взяла аугментика. Но, как мы знаем — лишь часть функций, необходимую базу. Получаем, что аугментированный мозг это половина биологической единицы, а так же две переменные. Где условный «икс» — это те функции, которые на себя взяла аугментика, а «игрек» — это скрытые функции мозга, которые при аугментировании были утрачены. Таким образом, при конвертации знаний аугментированного мозга в биологический мы получим не единицу, а условное уравнение, где единица будет равна сумме половины, «икса» и «игрека». При этом, при переносе, получим, что единица за вычетом «игрека», является тождественной половине, к которой прибавили «икс».

— Напомни, чтобы я не платила тебе за занятия элементарной математикой, — зевнула Третья. — Пока что ты известную проблему перевела в числовую вакханалию. И решения я не вижу.

— Если мы имеем представление того, что из себя представляет единица, то понимаем и того, чего нам не хватает.

— Допустим. И?

— Следовательно, нам нужно заместить «игрек» либо восстановленными, либо заимствованными показаниями. Элементарно.

— И при этом глупо, — вздохнула Третья. — Этот подход работает в уравнении, в математике. Но мозг — не процессор.

— Процессор, но органический.

— А еще он индивидуален по своему наполнению. Одна и та же скрытая функция может отвечать за разные действия или реакции. Для кого-то красный цвет может быть сигналом для паники, для кого-то — сигналом к атаке. Нельзя просто взять и скопировать чужой «игрек» и вставить его в недостающую часть мозга!

— Можно, — сказала Мари Мариус Мар. — Если ты берешь не произвольный «игрек», а родственный.

— Не поняла, — призналась Третья — Клонированный что ли?

— В случае с объектом «Сев», часть «игрека» — это явно безусловные рефлексы, которые вбиты в него тренировками и в результате сотрудничества с другими клонами его отряда, — пояснила Мари. — Что мешает мне используя программные возможности «ГеНод», проанализировать слепки разума тех троих клонов, получить в их воспоминаниях информацию о их боевом товарище, обработать ее, удалив ненужное и превратив в программный код для мозгов?

— После соединить части и получить «единицу», — смекнула Третья.

— В общих чертах, — сказала Мари Мариус Мар. — Необходимо испытать проект на живых испытуемых. Лишь после этого можно говорить о том работает ли мой алгоритм или нет.

Третья просидела, замолчав, несколько секунд.

После чего, взяв себя в руки, спросила:

— Ты же в курсе, что, если твои опыты удадутся, то мы получим технологию восстановления органиков из бывших киборгов? Ведь, если получится создать их полноценный разум, то, получив образцы тканей, можно будет создать клоны и переместить разумы в них? Это же революция в обратной аугментации! Никто ничего подобного не смог сделать за тысячи лет!

— Да, — пожала плечиками Мари Мариус Мар, выходя из-за стола. — Как я и сказала — я смогла. А теперь, если не возражаешь, я хотела бы продолжить свои исследования.

Что-то возражать ей Третья не посмела.

Лишь проводила Мари отчасти завистливым взглядом и бегом направилась в свою лабораторию. Похоже, что у «жестянки» неплохая фора.

Нужно ускорить работу над своими проектами. Не хотелось бы, чтобы Траун, узнав об успехе только Мари, сделал ее главной комплекса «Мозговой центр». Тут слишком хорошо кормят, чтобы покидать это местечко…

До того момента, как шаттл выскользнул из объятий гиперпространства, подполковник Тиерс считал, что знаком со всеми тайными объектами Доминиона. По долгу службы адъютанта гранд-адмирала, сочетая в себе то и дело меняющиеся должности, дополняющие друг друга, мужчина побывал уже в добром десятке должностей.

Глава Разведки, командир 501-го легиона, координатор коммандос-смерти Сверхклана ногри — вот лишь только хвост кометы.

Но как только навигационный компьютер указал ему, что конечная точка полета в недрах метрополии Достигнута и Тиерс закончил прыжок, переводя рычаги управления гипердвигателем в неактивное положение, он понял как сильно ошибался.

Объект «Преображение» поражал колоссальностью своих размеров.

Он представлял из себя четыре массивные шестиугольные платформы, соединенные друг с другом с помощью крестообразного основания. Достигая километров пяти в диаметре, космическая станция дрейфовала в открытом космосе. За ней угадывалась планета, на которой Тиерс никогда не бывал.

Собственно, в реестрах навигационной базы данных о ней так же не было. Да и вообще о звездной системе, в которой он оказался.

Зато здесь было достаточно боевых кораблей, чтобы уничтожить небольшую цивилизацию.

Десятки звездных разрушителей типа «Имперский», еще большее количество «Побед», «Венаторов», «Аккламаторов», поистине бесчисленное количество «Консульских», «Пельт», «Арквитенсов», кореллианских корветов, фрегатов, многочисленные трофеи, некоторые из которых он узнавал…

Звездная система объекта «Преображение» — это один из «отстойников», где Доминион держал звездолеты до тех пор, пока они не потребуются на многочисленных верфях для переоборудования.

Космическая станция «Преображение».

Внимание Тиерса привлек узкий клиновидный корабль, чем-то похожий на тяжелый крейсер типа «Мститель». Вот только… Только формой корпуса, да приплюснутой надстройкой и похожий.

Приближаясь к одной из шестиугольных платформ, ощетинившихся многочисленными турболазерными, лазерными, ионными пушками, а так же пусковыми установками, Тиерс смог рассмотреть этот корабль более внимательно.