Не помогут и промышленные установки по заморозке в карбоните.

Не поможет работающая в трех случаях из десяти медикаментозная терапия прерывания беременности.

Ничто не поможет.

Всех не спасти.

Какой бы вариант не был выбран — сражаться сейчас, отступить и нанести удар с лучшей позиции — будут жертвы. Среди своих, среди чужих… Жертвы будут. Все, что я могу — лишь сделать так, чтобы погибло меньше своих сограждан. Танцы на кромке светового меча при угрозе быть разрезанным на части.

Новая Резня… Это мой «Кобаяси Мару».

Ситуация, в которой не бывает победителей.

Пример того, что всегда на коне быть просто не получится.

Сколько бы я не готовился, война всегда будет у моего порога, хочу я того, или нет.

Кронал хотел показать мне, насколько легко лишить Доминион союзников, рассредоточить наши ресурсы, обмануть…

На деле же он продемонстрировал мне то, что череда побед не может быть вечной. Абсолютный результат недостижим там, где кончается послезнание.

А оно кончается…

На самом деле я должен быть благодарен Кроналу за то, что позволил мне заполучить аргумент, с помощью которого я могу снять с лиц жителей галактики розовые очки раньше времени.

Таких врагов надо ценить за невероятный опыт, который они дают в ходе противостояния.

Как бы бесчеловечно это не звучало, конечно…

Я благодарен Кроналу за это.

Боль в висках начала затихать.

Я не могу спасти всех. Я могу лишь минимизировать ущерб для «своих». И именно на этом следует продолжать сосредотачиваться.

Всем не помочь.

Это невозможно…

Нечего и пытаться.

Но кое-что я сделать все же могу.

Сделать так, чтобы мои враги страдали перед смертью так сильно, как страдают невинные жертвы. И уже не столь важно чья вина была первичной…

Разум был со мной откровенен. В отличие от эмоций, он напомнил мне о том, что я уже сделал. И ради чего я это делал и продолжаю делать.

Холодный разум, способный морозить звезды, заглушил эмоции. Последнее человеческое, наше неизменное русское всепрощающее сожаление к врагам, что было во мне, утонуло под грузом фактов.

Чтобы воевать, гранаты должны быть нужной системы.

Эмоциям не место на поле боя.

Популисты не выстраивают государств, что способны вести себя правильно в условиях тотального хаоса.

Еще до смерти меня заклеймили беспощадным и аморальным военачальником. Не вижу причин, почему моя совесть не может с этим жить и дальше.

Отголоски прежней жизни и их неизменное «Что же обо мне будут думать другие?» больше не важны. Больше нет.

Сомнения порождают ошибки. Ошибки — путь к провалу.

Не сомневался в себе раньше, не время делать это и сейчас.

И количество жертв не должно заставлять меня сомневаться в правильности моих действий. Я так решил. Значит так будет.

Если кто-то может решить проблему лучше — пусть… Закроет рот и не сотрясает воздух понапрасну.

Боль внутри черепа прошла.

По телу заструилось привычное спокойствие.

Взяв со стола комлинк, я покрутил его меж пальцев, раздумывая. После чего решительно выбрал зашифрованный канал и конкретного абонента.

— Слушаю, гранд-адмирал, — раздался сухой голос из крохотного динамика.

— Ваши силы готовы?

— В полном составе и заждались приказов, — послышался негромкий вздох. — Приказы, гранд-адмирал?

— Начинайте, — приказал я.

— С радостью, — на том конце послышалась мрачная удовлетворенность. — Вы же не будете против того, чтобы они страдали в процессе?

Заинтересованные, изучающие интонации.

— Не имею никаких возражений.

— Рад это слышать, гранд-адмирал, — ответил собеседник. — Настало время показать стенаксам, что не на том заднем дворе они гадить решили…

Первое, что озадачило Тибероса после высадки — это непропорциональная для планеты такого размера сила тяжести. Он был готов к тому, что она будет повышенной, или хотя бы стандартной, но…

— Или я похудел, или тут что-то не то, — проворчал рядом кто-то из пиратов. Его голос звучал глухо из-за надетой на лицо маски для дыхания.

В этой атмосфере было сложно дышать без специальных приспособлений — корсары поняли это практически сразу. Благо что республиканские солдаты поделились своей экипировкой. Посмертно, разумеется.

В плен здесь никто не сдавался, что странно.

Оценивая свои потери — в три раза большие, чем у обороняющихся, Тиберос пришел к выводу, что его десант столкнулся в бою с какими-то элитными силами противника.

Вот только ни каких шевронов, опознавательных знаков… Похоже, что тут действовали те самые бойцы из «Теневых операций».

— Ставлю двадцатку, что последнее, — ответил Тиберос: на экране его лицевой маски возникли данные о местной атмосфере.

Не считая того, что в ней имелось огромное количество пыли, само ее качество было совершенно не вдохновляющим. Содержание кислорода довольно низкое…

Впрочем, откуда ему браться, коли все океаны и моря высушены, на горах отсутствуют ледяные шапки, а растительность…

Ну, когда-то она тут был.

Теперь же — лишь песок и развалины.

Разрушенный город на планете Сеул-V.

Тиберос посмотрел на оставшееся за спиной поле боя.

Противник отчаянно оборонялся силами нескольких рот явно подкованных и знакомых с местными реалиями солдат. Главные силы удалось уничтожить, остальные — рассеяны по разрушенному городу. Единственному, в котором республиканцы проявляли хоть какую-то активность.

Впрочем, это и неудивительно…

— Тиберос, мы закончили, — сообщил ему по встроенному в маску комлинку Ирв.

— Да, мы тоже, — произнес тот, видя, как легко его солдаты, чуть ли не вприпрыжку, передвигаются по поверхности планеты. — Просканируйте планету. Здесь что-то не так — слишком слабая сила тяжести.

— Да, мы это заметили. Абордаж на корветах и фрегате завершен, — произнес Ирв. — Но, боюсь, тот CR-90, который мы подстрелили в рубку, необходимо будет бросить — кроме как на верфи его не восстановить. А сам он двигаться не может — гипердвигатель уничтожен, главный реактор тоже.

— Придумай что-нибудь, — приказал Тиберос. — Хоть привари его к корпусу. Слишком хорошая добыча, чтобы его бросать или взрывать.

— Понял тебя, — ответил Ирв. — Наши техники занимаются снятием информации с бортовых компьютеров. Но там мало что сохранилось. С крейсера демонтировали центральный компьютер, но он сильно поврежден. Нашли ради чего они тут ошивались?

Тиберос посмотрел на обветшалое здание, на площади перед которым он стоял.

Некогда оно было цвета снега, но белая краска уже давно изжила себя. Зато на фоне ее остатков легко было заметить следы строительных растворов, которыми заделывали трещины и пробоины в стенах.

Собственно, массивные металлические ворота, больше похожие на гермодвери, тоже явно не предмет местной архитектуры.

— Думаю, что да, — Тиберос проследил за тем, как подрывники расположили третий по счету комплект термической взрывчатки на запорном устройстве гермодвери. — Немного фейерверков и начнем копаться в их грязном белье.

— Не думаю, что она настолько грязное, как ты думаешь, — помолчав, произнес Ирв. — Было бы здесь что-то стоящее — Траун бы отправил сюда эскадру разрушителей, коммандос и Гвардию.

«Если б хотел, чтобы Новая Республика знала, что на них напали военные Доминиона — без сомнения», — мысленно ответил Тиберос. — «А так… Ни свидетелей, ни свидетельств присутствия здесь кораблей и солдат Доминиона. Тот же импульсный передатчик запросто бы подпортил репутацию…»

А насчет грязного белья он не шутил — прежде, чем они взяли это место под свой контроль, отсюда успел отойти крупный отряд противника. Их сейчас преследовали, но ублюдки использовали глайдеры. А вот Тиберос этот момент не предусмотрел.