Но при всем этом, звездолет до сих пор находился «в форме». Его строительный набор и силовой каркас не позволяли остаткам корабля развалиться на куски…
— Ладно, — оторвал от наблюдения Тиберос. — Полюбовались и хватит. Добейте уже этот хаттов эскортный фрегат. А я к десантникам — уже можно высаживаться на поверхность.
* * *
С определенной точки зрения можно сказать, что проблемы в секторе Спаджа решены.
За исключением родины стенаксов, остальные миры принадлежат нам или находятся под контролем Вооруженных Сил Доминиона.
ВСД…
Занятно… В прошлой жизни думал, что такой аббревиатурой обозначается вегето-сосудистая дистония.
Что ж… Новая жизнь, новые значения аббревиатур.
Массирование висков не дало вообще никакого результата. В голову словно всадили раскаленный гвоздь.
И причина крылась отнюдь не в совместной аналитической записке СБД и офиса гранд-моффа Ферруса. Согласно ее постулатам, выходило, что Доминион может отложить на неопределенно длительное время все свои планы по колонизации открытых им миров. Количество опустошенных стенаксами планет покрывало все наши ближайшие потребности в расселении целого ряда густонаселенных миров вроде Акзилы. На долгие и долгие годы.
Немудрено — нет смысла тратить деньги и ресурсы на заселение отдаленных миров в неисследованных частях подконтрольной нам галактики, когда имеются и в скором времени еще прибавятся, сотни планет и спутников, пригодных для заселения. При том, что находятся они уже на известных магистралях и в обжитой части секторов.
Экономия бюджета… Но какой ценой?
Именно эта цена и заставляла мой мозг лихорадочно гореть.
Разведка по секторам, которые нам предстоит еще захватить, проходит в полном соответствии с планами. Мы знаем где, знаем сколько и какими средствами располагают стенаксы.
Ничего необычного, на самом-то деле.
Со всеми врагами справимся, где бы они не укрылись.
Хуже всего то, что не всех можем спасти. Это я про гражданское население.
Львиная часть секторов, которые подверглись нападению стенаксов в ходе новой Резни, уже опустошены. Население…
Уже просто нет сил думать о том, какая судьба их постигла.
Еще пару дней назад я стоически относился к тому, что стенаксы делают с мирным населением. Просто потому, что уже не мог им чем-то помочь. И это отчасти ослабляло давление на совесть.
Но сейчас…
Поддерживать невозмутимость в присутствии остальных мне далось отнюдь не легко. Совершенно не легко.
Оставшись один, я вновь посмотрел на цифры…
Эти цифры для меня намного важнее даже того, что произошло на Деноне. С действиями Айсард… Есть кому разобраться.
Миллионы и миллионы женщин в самое ближайшее время умрут крайне мучительной смертью.
Хирурги — как штурм-хирурги, так и медики в корабельных лазаретах, не говоря уже о дроидах, работают не покладая рук, чтобы лишить добровольцев их опасного содержимого.
Но прогнозы неутешительны.
Мы не спасем всех.
Более того — и половины не спасем. Двадцать тысяч женщин уже умерли за последние несколько часов — начались преждевременные роды. Я видел записи этого процесса…
Появление Чужого из одноименной вселенной «отдыхает». Ни о какой «безобразной дыре в центре грудной клетки» даже речи не идет.
Детеныш стенакса, перед тем, как вырваться на волю «распрямляется». И разрывает внутренние органы своей матери. После чего разрубает острыми как бритва когтями мышцы, кожу, кости, выискивая себе путь наружу.
После чего он начинает питаться… сидя в уютном «гнезде» внутри своей матери, пока тело той окончательно не остывает. Правда, к этому времени, тварь сжирает практически всю кожу, мышцы, сухожилия, внутренние органы…
Да, я не горжусь этим, но часть родов была записана на голокамеры целенаправленно. Надеюсь, раз на меня они произвели подобные впечатления, то и Пеллеон, а так же та часть военных, которые уповают на мирное решение конфликта и сосуществование, одумаются.
Я понимаю, что мозг не может болеть — не тот орган.
Я понимаю, что болит моя совесть. То, что от нее осталось.
Горит в агонии чувство справедливости, логика и все то доброе, светлое, что во мне еще осталось.
Болит душа.
Болит и рвется потому, что я знаю: я мог это все предотвратить. Я мог отреагировать оперативнее. Я мог спасти миллионы несчастных.
Так говорит душа.
И мне страшно от того, что ее голос похож на агонию, ибо его практически не слышно за доводами, которые мне диктует рассудок.
Разум говорит мне, что население планет, отказавших нашим дипломатам в присоединении к Доминиону, арестовавших их, казнивших их, выдавших Новой Республике или Империи, не должны были быть спасены сразу же.
Холодный расчет говорит мне, что галактике предстоит борьба за выживание, и решение продемонстрировать разумным что будет с нами, когда противнику наплевать на наши рост, вес, цвет глаз, кожи, расу и вероисповедание, было правильным.
Прагматизм напоминает мне, что я не в состоянии спасти всех. Он упрямо тычет мне пальцем в основополагающие документы Доминиона, согласно которым Вооруженные Силы нашего государства могут применяться исключительно для защиты наших граждан, жителей и их прав, свобод, интересов. Он говорит мне, что те, кто отказались от союза с нами, не являются моими подзащитными.
Душа пытается что-то сказать в ответ, привести какой-то аргумент… Совесть говорит, что эти же законы позволяют нам уничтожать угрозу за границами Доминиона. И атакованные стенаксами сектора — это как раз тот случай, когда требовалось действовать максимально быстро. Сострадание говорит о том, что мирное население не должно страдать от решения своих правителей…
Логика вторит этим доводам, и напоминает мне, что быть хорошим для всех — бессмысленно и глупо. Таким невозможно стать и не нужно к этому стремиться. Продемонстрировать, что за свою свободу и безопасность нужно бороться, было необходимо. Как и показать разумным, что бывает с теми, кто нарушил священные правила обращения с нашими дипломатами.
Тактика и стратегия подсказывают, что разработанный план позволяет на практике узнать нового врага. Мы понесли бы огромные потери, если б бросились спасать сектора сразу после сражения за Камино и Ротану. Воевать против пиратов и стенаксов на избитых кораблях с неполными экипажами, уставшими от истощающих сражений… Мы бы победили. Но это была бы пиррова победа: значительная часть наших кораблей еще долго бы не могла войти в строй, а количество безвозвратных потерь среди специалистов и штурмовиков было бы колоссальным.
Мы побеждаем и сейчас. Да, ценою огромных жертв среди местного населения. Да, гибнут наши солдаты. Но мы получаем необходимую закалку, необходимую для будущих сражений против Палпатина и юужань-вонгов. И других угроз, которые нас ожидают.
Непременно ожидают… Я был слишком оптимистичен, думая, что Доминион может обойтись лишь обороной. Мы слишком сильно влияем на эту галактику одним своим фактом существования, чтобы не опасаться уничтожения.
Я уже не верю в то, что у меня есть в запасе пятнадцать лет… Просто не верю. Новая жизнь будто проверяет меня на прочность.
Я слышу, как мой внутренний голос говорит, что этот план был оптимальным. Отработаны новые тактики сражений, прошли боевое крещение сотни тысяч клонов и других разумных. Практика сражений с ожесточенным, не слышащим доводов разума, врагом.
Практика противостояния угрозе истребления…
Я сижу, участвую в борьбе одной части себя против другой, и понимаю, что всех не спасти.
Даже большинство не спасти.
Не помогут ни флотские хирурги, ни дроиды, ни переполненные лазареты боевых и гражданских кораблей.
Не помогут спешно доставляемые в систему госпитальные и медицинские звездолеты.
Не помогут спешно введенные в эксплуатацию криогенные камеры с Эгона-IX. Их банально несколько тысяч, но не миллионов. И построить нужное оборудование для всех мы банально не можем. Дело даже не в деньгах, не в технологиях. А в сроках производства… Даже если б начали сразу после Оброа-скай, не успели бы… Месяц ничего не решает — по крайней мере для миллионов. Но нескольким тысячам дает шанс. Капля в море.
