− По совокупности статей вам грозит не менее десяти лет, − буднично сообщил Фирсов, − похищение, соучастие в убийстве, изнасилование…

− Да не было никакого изнасилования! — вскинулся Валерий.

— Значит, вы были с ней в ту ночь, — продолжил полковник неторопливо, — иначе вы бы не были так уверены. К тому же наши эксперты проверили записи телефонных разговоров на вашем мобильном. Из этих записей мы выяснили, что в ночь на двадцать второе вы звонили на неизвестный номер. Вы затем добрались до дома Барсукова в Белогорске, куда привезли девушку.

— Геолокация не врет, Ионов, — добавил Кротов. — Не врет и снимок с камеры ГИБДД.

Ионов подался назад, словно от удара, и стало видно, как побледнело его лицо.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

− Да, мы еще не поймали вашего подельника Барсукова, но счет идет буквально на часы. Учитывая, что он тяжело болен, не думаю, что он будет скрывать детали, как между вами установилось сотрудничество. Я почти уверен, что это даст нам новые обвинения против вас.

Ионов не произнес ни слова, и на мгновение полицейским показалось, что он будет молчать, как и в прошлые разы.

− Это все ваши домыслы, − наконец сказал он, обращаясь к Фирсову.

− Помогите себе и нам, расскажите, что произошло в ночь с двадцать второго на двадцать третье сентября и где может скрываться Барсуков. И не говорите, что не знаете, кто это. Статьи у вас, Ионов, сами знаете какие. Срок выходит немалый, а освободитесь вы на пустое место — думаю, ваша жена давно уже будет жить с новой семьей.

Мужчина почесал небритую щеку. Потом, взглянув на своего адвоката, сказал: — Мне нужны определенные гарантии от вас.

Фирсов оживился.

— Вы думаете, что попали в эпизод какого-нибудь американского сериала? Это зависит от того, какой информацией вы располагаете, что вы можете нам предложить.

— Мне нужны гарантии, что не будет возобновлено дело от две тысячи девятого года, — голос его был непреклонным.

− Насколько я знаю, то дело расследовалось в Украине, его материалы вывезены, события происходили вне юрисдикции России — думаю, вам нечего опасаться, − вмешался Евгений.

— Дело в том… что у Барсукова, − выдохнул Ионов, − есть доказательства моей причастности к нему. Я не уверен, что срок давности еще не истек.

− В чем заключается ваша вина?

− Половые сношения с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста.

− Ну и в чем именно компромат?

− Видеозапись, ее тайком сделала старшая сестра потерпевшей девочки. Она каким-то образом попала в руки Барсукова, который вел это дело и я попал к нему на крючок.

− Эта информация ни в коем случаем не является признанием моего клиента в преступлении, − вмешался адвокат.

− Он вам ее демонстрировал? — спросил Фирсов.

− Да, она хранится у него, — подтвердил Ионов.

− Тогда я тоже приоткрою завесу: при обысках в жилище Барсукова и его доме в Белогорске никаких устройств с видеозаписями не было найдено. Впрочем, если она даже и появится на горизонте, то мне по силам сделать так, чтобы она исчезла навсегда. Взамен, разумеется, на вашу полную откровенность сейчас. Мы подозреваем этого человека минимум в трех убийствах, поэтому нам крайне важно знать все детали, связывавшие вас, Бирюкова, Латыпова с ним и друг с другом.

− Это не гарантии.

− Если мы арестуем с вашей помощью Барсукова, то и ваше соучастие в убийстве Гурджиевой возможно, будет минимизировано. Я вам рекомендую бороться за каждый год срока. Он ведь вас шантажировал, так?

− Он скрыл улики против меня и таким образом позволил мне выйти сухим из воды тогда, − протянул Ионов. — Взамен я его много лет консультировал по древним таврическим и скифским обрядам, в основном связанным с человеческими жертвоприношениями. Рассказывал во всех подробностям, с указанием точных географических мест.

− Как в поле зрения Барсукова оказалась Гурджиева? Неужели вы их познакомили?

— Когда Бирюков со своей сектой появился на полуострове, Диана без моего ведома стала посещать собрания неоанастасийцев. Они ее подсадили на наркотики. Мною же двигало желание отомстить Бирюкову. Я уговорил Диану войти в ближний круг адептов гуру, чтобы получить улики для его дискредитации. В то же время я слышал, что некоторые влиятельные лица на полуострове часто посещают эти ритуальные церемонии, но доказательств у меня не было. Когда Диана рассказала мне о том, что она видела, у меня возникла идея — оснастить ее микрокамерой. Но… в ночь на двадцать второе все пошло не так, как хотелось бы Диане. Неоанастасийцы обнаружили ее микрокамеру. Тогда они избили ее, вкололи ей большую дозу наркотиков и изнасиловали. Неоднократно…

— Продолжайте, — сказал Кротов.

— Не знаю как, но Диане удалось сбежать из лагеря и позвонить мне. Но когда я приехал и нашел ее, она не узнала меня и набросилась, вцепилась мне в горло. Мне пришлось успокоить ее — может, довольно жестко. Вскоре она отрубилась. Я позвонил Роману, все рассказал и спросил, что мне делать дальше. Роман сказал, что лучше всего отвезти Диану в его дом в Белогорске, а завтра вместе решать, что делать.

− Почему же вы не отвезли ее в больницу?

— Не хотел лишних проблем, пришлось бы отвечать на множество вопросов, а неизбежный скандал мог повредить моей карьере в университете. Я взял ключ — Барсуков хранил его в желобке за водосточной трубой дома — и оставил Диану там.

− Что же было дальше?

− На следующий день, после обеда мне позвонил Роман и велел приехать. Когда я оказался там, то увидел, что он не один, а с крупным габаритным мужчиной, которого он называл Всеволод. Роман сообщил, что Диана с момента его появления не приходила в себя и что ей стало намного хуже. Неожиданно Роман мне предложил инсценировать убийство, подставив Бирюкова, чтобы замести следы, — пояснил Ионов.

− Как же вы пошли на убийство своей любовницы, с которой у вас была связь в течение полутора лет? — удивился Фирсов.

− А попробовал бы я не решиться на это. Барсуков пригрозил мне возобновить дело десятилетней давности — в России за связь с подростками больше чем за убийство дают. Я же у него в руках был — он про все мои любовные похождения знал, в любой момент мог направить в прокуратуру эту давнюю пленку и сдать им меня со всеми потрохами. Он же был сумасшедший: решив инсценировать ритуальное убийство в ущелье Шан-Кая так же, как и предыдущие два преступления много лет назад, он полагал, что сможет этой жертвой приобрести благосклонность древних богов, излечиться от онкологии, справиться с болезнью. Свежая кровь, чтобы спасти себя.

− И вы собирались вот так всю жизнь быть на крючке у Барсукова? — спросил Евгений.

− Я не верил, что Роман сумеет побороть рак. Поэтому считал, что с его смертью закончатся все мои проблемы.

− Что вам известно про Всеволода Латыпова?

− Только то, что он тоже был на побегушках у Барсукова. Роман его тоже из какого-то дерьмового дела вытащил и приспособил возле себя чем-то вроде информатора. Тем более, что они оба выходцы из одной общины.

− Расскажите, как произошло убийство Дианы Гурджиевой.

− Поздним вечером двадцать второго мы вчетвером — Я, Барсуков, Латыпов и Диана выехали в район перевала Гяур-Кая. Диана лежала на заднем сиденье. Роман взял служебное удостоверение на случай остановки нас гаишниками. Затем по грунтовке мы доехали до селения Бай-Су, затем по тропинке — почти до самых скал. Там мы выгрузились. Латыпов понес Диану на спине — та вообще не подавала признаков жизни. Мы с Романом шли сзади. Миновав небольшой лесок, прошли в овраг. Там отдохнули и стали подниматься наверх. Сначала по тропке до пещеры добрался Всеволод, тащивший Диану на спине. За ним наверх зашли Барсуков и я. Потом… потом Роман велел мне отойти, а Латыпов положил девушку на камни. Барсуков достал из сумки кувалду и пластиковую маску ведьмы, очень странную, с рогами и выступавшими изнутри гвоздями. При помощи Латыпова он нацепил маску ей на лицо и ударил по ней кувалдой.