— Но почему именно пещеры?

— У киммерийцев, а затем и тавров священным местом поклонения была пещера. Спуск под землю, символизировал переход в подземный мир.

— Так что это способ соприкоснуться с божественным, — сказала Мария.

— Именно.

— Кто совершал эти обряды?

— Современные исследования позволяют предположить, что это были жрицы. Они были носителями тех сакральных аспектов, которые связаны, определим это так, с магией.

Мария вскинула бровь. Ионов заметил это и отреагировал так, словно его ужалили в самое сердце:

— Не смотрите на меня так. Магия всегда давала людям инструменты, позволяющие справиться с критическими моментами, для преодоления которых одной человеческой силы недостаточно. Маг, или, в данном случае, жрица, рождается как проекция потребностей конкретного контекста. Они являются чистым выражением местной культуры. Использование магии имеет большое социальное значение: оно делает сообщество более сплоченным, через общий, коллективный ритуал укрепляет доверие к людям и к совместной жизни. Она выполняет решающую социологическую функцию.

— Вы оправдываете человеческие жертвоприношения? — намекнула Мария.

— Нет, конечно же, нет. Я просто вписываю их в контекст того времени, когда маг или жрица играли основополагающую роль духовного и, в некотором смысле, политического проводника древнего общества, — пояснил Ионов. − Акт жертвоприношения имел не только магическое, но и политическое значение.

Евгений решил, что они уже достаточно долго бьются вокруг да около, успокаивая преподавателя: тот уже достаточно ослабил бдительность. Он достал из кармана брюк фотографию, развернул ее, положил на стол доцента и спросил:

— Не могли бы вы рассказать о своих отношениях со студенткой Дианой Гурджиевой?

Ионов несколько секунд рассматривал фотографию Дианы, затем поднял глаза на инспектора.

— Она была у меня студенткой несколько семестров. Я ее давно не видел: наверное, она бросила учебу, — сказал он как можно более естественно. − У нее проблемы?

— Вы, наверное, видите, как много студентов приходит и уходит, — ответила Мария, проигнорировав его вопрос. − Почему вы так хорошо помните эту девушку?

— Потому что у нее была хорошая голова. Она не очень старалась, но я до сих пор помню ее вопросы, которые всегда были умными.

— Как давно вы ее не видели? — вмешался Евгений.

— Я не могу дать вам точного ответа… Полгода, год… В этой суете… Это ведь та девушка, которая пропала, не так ли? Я читал о ней в газетах. Когда я увидел ее фотографию по телевизору и в газетах, я сразу подумал о ней. И имя то же самое, о котором говорили в новостях.

Мария незаметно кивнула своему коллеге. Перед тем как отправиться на беседу с Ионовым, Евгений вспомнил, что прочитал в досье Дианы, что девушка некоторое время изучала антропологию в университете Симферополя. Они зашли в кабинет школьного секретаря, чтобы узнать, был ли у Дианы преподаватель Ионов. Когда секретарь ответил утвердительно, они выстроили линию вопросов, направленную на выяснение их отношений. Они не считали, что Ионов причастен к убийству, однако в расследовании сложного дела нельзя упускать ни одной зацепки, какой бы незначительной она ни была.

— Вы нашли ее? — спросил Ионов.

— Покажите ему другую фотографию, — сказала Мария.

Евгений Кротов показал доценту фотографию Дмитрия Бирюкова, гуру неоанастасийцев.

− Это законченный мудак! — резко воскликнул Ионов.

Евгений улыбнулся.

— Я так понимаю, вы его знаете.

— К сожалению, да. Помимо преподавания, я являюсь членом кооператива, объединяющего бывших университетских коллег. Мы занимаемся присмотром над некоторыми археологическими памятниками… Этот придурок Бирюков и его последователи разрушают памятники, спят на них, разжигают костры на прилегающих территориях, забирают камни и сколы для изготовления идолов и амулетов… Они уже повредили десятки гробниц раннехристианской эпохи и некрополей скифов. Но помимо археологического ущерба, он издевается над кучей людей, заставляя их верить, что камни обладают целительной силой, магнитными и энергетическими вибрациями, способными заменить, например, радиотерапию или химиотерапию. Вы должны остановить его…

— Была ли у вас когда-нибудь прямая конфронтация с ним? — спросила Мария.

— Конечно, да. Мы вместе ходили в школу. Затем он уехал на много лет в Саратов. Уже тогда у него были странные теории о лечебной силе дольменов, о том, что курганы — это энергетические центры, способные общаться со звездами… Он даже смог получить диплом какой-то академии там, в Саратове. Тогда мы вместе с другими коллегами разоблачили его деятельность перед руководством вуза, выступили на нескольких его конференциях с опровержением его слов, а также на различных презентациях его книг, которые пользуются необъяснимым успехом, если учесть, что они полны такого шарлатанства.

— И поэтому вы побили его? — спросил Евгений, указывая на ушибленные руки Валерия.

— Нет, нет… Но, признаюсь, я не прочь с ним жестко потолковать… Он опошляет традиционную археологию и антропологию, поддерживая эту Анастасию, своего рода псевдорелигию, вдохновленную неоязычеством. Самое безумное, что за ним идет невероятное количество людей. В основном отчаявшиеся люди… Причастен ли он к исчезновению девушки?

— Скажем так, мы хотели бы с ним поговорить, но его сейчас нигде нет. Вы случайно не знаете, где мы можем его искать? — спросил Евгений.

— Он часто отправлялся со своими последователями в паломничества надежды, как правило, к таврическим святилищам и мегалитическим памятникам.

— Не могли бы вы уточнить?

Ионов покачал головой.

— Одних только древних захоронений насчитывается уже около восьмисот, они разбросаны по всему полуострову… Он действительно может быть где угодно.

— Все же, какое место, он чаще всего упоминал? − спросил Евгений.

Доцент на несколько секунд задумался.

— Может быть, Гурзуфское седло… так называется перевал, где почти сорок лет назад было открыто таврское святилище. Тогда был зачищен обширный слой из мощных скоплений жертвенных животных, множество разбитых при совершении обрядов амфор из Синопа, Гераклеи, с Родоса. Всего площадь раскопов составила примерно две тысячи квадратных метров. Это самый высокий перевал Крымских гор. По словам Бирюкова, это античное языческое святилище обладает феноменальной энергетической силой… Вот здесь бы я и попытал счастья.

Евгений кивнул и составил сообщение с указанием местоположения, отправив его Марату Неделину: «Попробуйте посмотреть, если еще не сделали этого. Возможно, он прячется там. Я объясню почему после».

— Насколько вам известно, кроме порчи памятников, он занимается какой-либо незаконной деятельностью, или он мог совершить серьезное преступление?» — спросила Мария.

— Я бы не удивился… Об этих паломничествах ходят слухи: говорят, что там используются наркотики и галлюциногенные вещества. До меня доходили слухи об оргиях, сексуальном насилии над последователями, о некоем промывании мозгов новичкам со стороны Бирюкова и его адептов. Это полноценный культ.

Мария передала ему несколько папок с антропологическими соображениями по поводу ритуала, лежащего в основе убийств 1978 и 1989 годов. Это были работы Барсукова.

— Я бы хотела, чтобы вы сделали одну вещь: просмотрите эти документы и скажите мне, есть ли в них хоть какое-то правдоподобие в вашей области знаний, — попросила она.

Они дали ему несколько минут, затем мужчина кивнул и передал документы.

— Если бы только мои студенты были такими же прилежными… Это вполне правдоподобно. Это ведь работы Романа Барсукова, не так ли?

Райская кивнула.

— Роман Игоревич попросил вмешаться моего бывшего преподавателя, у которого я учился и с которым работал до его ухода на пенсию. Тогда я, в свою очередь, помог ему попытаться расшифровать этот ритуал смерти… Должен признать, что он более сведущ в этом вопросе, чем большинство моих коллег.