— Редкостный мудак, — прошептала Райская.

− Судя по тону, я делаю вывод, что это не свидетельство уважения, — сказал Кротов.

— Ты делаешь правильные выводы, — ответил Фирсов. − Маша, перестань. Итак, я уже говорил, генерал не самый большой поклонник закрытых дел. С другой стороны, на нашей стороне начальник нашего отдела, потому что его судьба частично зависит от нас… От вас, я должен сказать точнее.

— На территориальном уровне какой юрисдикцией мы располагаем? − спросил Кротов.

— Отличный вопрос. Итак, мы будем работать в тандеме с прокуратурой республики Крым, которая предоставит нам юрисдикцию по всем делам на острове. Я уже знаю, что это вызовет у вас определенную антипатию, но вы сможете перемещаться по всему региону с помощью местных райотделов. Это для того, чтобы…

— Чтобы извлечь выгоду из большей базы данных и больших шансов на раскрытие, — опередил Фирсова Евгений.

— Вижу, с материка прислали нам хорошего помощника. Грамотно мыслишь, — Райская повернулась к шефу.

— В этом и заключается идея. На данный момент только в Симферополе создана группа, занимающаяся нераскрытыми преступлениями, — Добавил шеф.

− Хорошо.

− Маша, это зависит от судьи. У вас будет куча дел, о которых сообщит Москва, и по согласованию с судебными органами вы решите, какие из них с наибольшей вероятностью будут раскрыты. Если прокуратура решит, что полиция того или иного города на полуострове более компетентна или опытна в каком-либо конкретном деле, не имеет значения, кто проводил расследование: самое главное, чтобы оно было завершено. Конечно, если это будет сделано нами, то так будет лучше.

— Скажите, вы, по крайней мере, предоставите нам кабинет? − спросила Райская.

Губы Фирсова растянулись в жестокой улыбке, как будто он заранее смаковал неприятный удар.

— Более или менее, − сказал он, открывая ящик, чтобы достать из него связку ключей.

— Что значит «более или менее»?

— Я покажу вам ваш новый офис, — ответил полковник, вставая. — Веселее, коллеги.

«Холодно, блин». У Марии хватило ума произносить свои восклицания одними губами, подальше от Фирсова, который вел их в старое помещение бумажного архива Управления. Внизу температура как будто упала по меньшей мере на пять-шесть градусов. В воздухе витал железный запах ржавчины и влажный, горьковато-сладкий аромат старой бумаги.

— Кто-нибудь из вас страдает астмой? — с иронией спросил полковник.

Его шаги оставляли следы на покрытом пылью черно-бордовом клетчатом полу.

− Триппером…, - продолжала Райская, сыпля нечленораздельными непристойностями.

Ряды папок и двухметровые стеллажи тянулись по всей длине подвала, создавая впечатление старой, забытой подземной библиотеки.

Фирсов остановился перед двумя столами, расположенными друг напротив друга. На столешницах стояли два громоздких, допотопных компьютера, дерево которых, казалось, опасно прогибалось под горой сложенных документов и папок.

— Держу пари, это тоже была идея генерала, — сказала Мария, с отвращением оглядываясь по сторонам.

— Мы не можем ничего от вас скрыть, — признал Яков Михайлович.

— Фирсов, серьезно, скажи, что это шутка, — почти умоляла его Мария.

— К сожалению, нет. Но если задуматься, то в этом есть определенная логика: ваша группа будет заниматься очень старыми делами, которые относятся к периоду, когда еще не было цифровых архивов. Придется порыться на полках, чтобы найти интересующие вас файлы. Оцифровано только двадцать процентов архивов, и то, начиная с самых последних дел, а не с тех, которые были датированы. По крайней мере, вам не придется целый день подниматься и спускаться по лестнице.

— Давай не будем обманывать себя, Яков. Неужели это действительно похоже на подходящее место для двух сотрудников уголовного розыска?

— Мы не можем работать в таких условиях, полковник, − вмешался Кротов.

— Это приказ свыше. Я ничего не могу сделать, — бросил Фирсов.

Его слова были прерваны суматохой за одним из металлических стеллажей.

Райская отшатнулась и осмотрела плитку в поисках источника шума.

— Этого еще не хватало, — истерично сказала она.

— Чего? — обернулся Кротов.

— Крысы! Я так и знала…Вот что, если ко мне подойдет крыса, я всажу в нее пулю, Фирсов. Клянусь.

Из-за большого шкафчика вышел мужчина лет шестидесяти.

— Успокойтесь, коллеги. Последняя дератизация была на прошлой неделе, — с улыбкой сказал Роман Барсуков. — И здесь почище, чем там, на верхнем этаже.

У Романа Барсукова было отполированное, обветренное лицо, словно гранит, сформированный тысячелетиями бушующего морского ветра. Большие глаза цвета морской зелени выделялись на фоне его болезненных черт. Среднего роста, с серо-стальными волосами, подстриженными очень коротко, он передвигался с помощью своеобразного костыля, который помогал ему держать равновесие и идти более уверенно. Его живые, нервные глаза словно восставали против предательства тела, в котором он чувствовал себя неуютно, словно в ловушке.

— Черт возьми, Барсук! У меня чуть инфаркт не случился, — взорвалась Мария. − Откуда, черт возьми, ты взялся?

— Здесь есть запасной выход, который ведет прямо на улицу,− негромко произнес Фирсов, − и это одна из причин, по которой я не стал возражать против приказа направить вас сюда. Роман может приходить и уходить, когда ему заблагорассудится, не проходя через главный вход и не привлекая к себе внимания. Многие коллеги не согласятся с этим, и тогда о его «сотрудничестве» заговорит весь отдел, а я бы предпочел избежать этого. В общем, так…

— Я уже говорила с ним об этом, — предвосхитила Мария. − А про то, что это я ему сказала, что мы идем на этакий квест, я забыла. Такого внезапного появления я не ожидала.

— В любом случае, Роман — это наша историческая память, и он может помочь вам восстановить документацию и элементы из старых файлов, — продолжил Яков Михайлович.

— Да, я динозавр этого отдела. Когда-то я был помещен сюда на карантин, — сказал подполковник. − По крайней мере, я знаю, где нахожусь и где искать, так что могу быть вам полезен… Рад познакомиться, Евгений.

— Пожалуйста, вы можете называть меня по имени. С удовольствием, — удивился Кротов.

— Так что отбросьте «вы» и зовите меня Роман.

— Подполковник, передайте ему свои соболезнования: Евгению придется объединиться с Райской, — сказал Фирсов.

Мария сдержала восклицание.

— Каждому свое, — ответил Кротов с улыбкой.

— А моя проблема — это вы и эта чертова помойка… Как вы думаете, не могли бы вы достать нам хотя бы кофеварку и автомат с водой? — спросила Райская у Фирсова.

— Не хотите ли вы также иметь собственную горничную, слугу и повара, Мария?

— Ты знаешь, это было бы не плохо, — сказала Райская с коварной улыбкой на лице.

— Ну хватит, хватит… — махнул рукой полковник. − Евгений, понимаете, Роман был настоящим проводником, как для меня, так и для многих других коллег. Он научил многих из нас этой работе. Он полицейский старой закалки, и он не хочет нас покидать. Другие на его месте давно бы ушли на пенсию, но ему нужно свести счеты с жизнью, прежде чем он повесит форму, не так ли?

— Вы это сказали, — подтвердил Барсуков.

— Я вам скажу, что мы, крымчане, немного прихотливы. И это еще мягко сказано, — вмешался Фирсов. − Короче говоря, Кротов пока работает здесь неофициально. Он приступит к своим обязанностям после выходных. Роман также будет работать с вами на неофициальной основе. Он будет помогать вам по старым делам, но я бы хотел, чтобы это сотрудничество, назовем его так, оставалось конфиденциальным. Это понятно?

Евгений Кротов смотрел на него с озадаченным выражением, и шеф почувствовал его беспокойство.