— Не вижу никакого ложа, тут только трава, — улыбнувшись, снова потянулась к завязкам на его рубашке.

— Я серьёзно, — в глубине глаз вампира сверкнуло алое пламя.

— Я тоже, — ответила под стать.

— Полина, я слишком люблю тебя, чтобы позволить себе…

От его признания сердце зашлось пьянящей радостью. И он почувствовал это.

— Если любишь, больше не отпускай, — придвинулась ближе и вздрогнула, когда губ коснулись губы…

Его руки мягко легли на плечи… плавно скользнули на спину. Нежные к моему телу, они коротким безжалостным движением разодрали шнуровку на спине. Снова вздрогнула, я была всего лишь человеческой женщиной в объятьях опасного существа, но сердце и дыхание сбивались вовсе не от страха.

— Доверься мне… — голос Дориана коснулся сознания, согревая и расслабляя, его ласки окутывали шёлком и бархатом…

Закрыв глаза, отдалась на волю ощущений, нежных и трепетных, откровенных и сакральных, заполняющих меня всю до самого донышка… поднимающих над землёй в неведомые плоскости бытия, где вещный мир отступал, растворяясь песком на ветру, где остались лишь спутанные мысли, взаимные чувства и инстинкты, сметающие всё на своём пути…

В какой момент я поняла, что хочу большего? Хочу встать рядом с ним наравне, хочу проникнуть в его личную багровую бездну и остаться там навсегда…

Это произошло так естественно и именно тогда, когда и должно было случиться. Сначала я почуяла аромат его крови — сладкий, цветочно-медовый, горячий, — и почти сразу же невыносимую тягу к ней. Или это были его желания? Не важно… Эта ночь связала нас так, что не разорвать, не разъединить. Мы оба пропитались взаимными чувствами, ощущениями и желаниями…

— Дориан… — прошептала не своим голосом, сглатывая и пытаясь избавиться от сухости в горле, которая с каждым мгновением превращалась в нестерпимый жар. — Дай мне её… Позволь, — провела кончиком носа вдоль вен на его руке.

Он ничего не сказал. И руку не убрал.

Укусив его, ощутила одновременно что-то горячее и сладкое под языком и короткую вспышку боли от его укуса на своей руке… Синхронно, безумно… правильно лишь для тех, кто решил одновременно рухнуть в багровую бездну…

Потом я кричала. Так громко, что дрожала в небе луна. Луну вскоре укрыли тучи — началась буря, ураганный ветер гнул тугие деревья… А мне было жарко. Так жарко, что я не чувствовала ледяных капель дождя и порывов ветра, терзающих сухую траву вокруг. Осталась лишь боль.

Пытаясь облегчить муки перерождения, Дориан надкусывал мою кожу по всему телу. Он делился ядом, который был призван снять неприятные ощущения и успокоить. Вот только на меня яд не действовал. Боль резала тело изнутри… невыносимая, пульсирующая в ритме всё ещё человеческого сердца, она превращала каждый вздох в испытание, а каждый выдох — в стон, заставляя изгибаться, выворачиваться наизнанку…

А потом всё закончилось.

Ветер стих. Луна закатилась за горизонт. Я дышала спокойно и ровно, откуда-то зная, что могу совсем не дышать. Могу остановить своё новое холодное сердце. Могу… много чего, кроме...

— Дориан, — позвала единственное существо в Вархилле, которое всё ещё оставалось моей слабостью.

— Я здесь, — отозвался он.

Дориан

— Ты кое о чем умолчал. Вместе с кровью Лиара ты впитал и его способности к магии, — произнесла Полин с еле заметным упрёком.

Впрочем, больше не было нужды прислушиваться к тону её голоса и даже словам — теперь я понимал её без слов, чувствуя душевные порывы, даже самые глубинные.

Сначала этот новый поток знаний оглушил и даже дезориентировал, но прошло совсем немного времени, и сознание начало адаптироваться, чувства Полины встраивались, вплетались в мои ощущения, закрывая пустоты, слепые пятна и окончательно собирая картину мира. Мира, который я больше не смыслил без неё…

— Ты тоже ею обладаешь, но тебе, как и мне, предстоит многому научиться, чтобы овладеть ею в полной мере.

— Раньше ты не думал о будущем… — она загрустила. — Ещё двое суток назад, когда мы ехали из Эйвы, ты не видел для себя другого пути. А я была так слепа, так погружена в собственные печали и страхи, что не замечала… Прости.

— Тебе не за что просить прощения, — ответил, ощущая её чувство вины, и зная: когда-нибудь оно пройдёт, нужно только дать этому время.

Нам на многое нужно было время, много времени. Жаль, его совсем не осталось.

Где-то неподалёку пронёсся волк. Старый и жилистый зверь, в своё время он отнял много жизней, а теперь сам рисковал стать едой. Волк — не лань, не изюбр, и не крупный хищник, но время и жажда уже легли на чашу весов, решая его участь.

Сначала Полина прислушалась к его бегу, потом повела носом… ещё не приняв окончательного решения, она поднялась на ноги, ведомая терпким шлейфом крови, источники которой, казалось, были повсюду, но самый крупный сейчас мчался прочь, спеша унести ноги…

— Положись на инстинкты, — только и успел я подсказать, а её уж и след простыл.

Перерождение пробудило в теле Полин скрытые доселе силы — те самые, что она одним своим присутствием сообщала мне — сверхскорость, мгновенную реакцию, умение будто приостанавливать ненадолго время…

Может, если бы она осталась человеком и попала в руки грамотного и терпеливого мага, тот сумел бы раскрыть её магический потенциал.

Теперь мы этого не узнаем.

Вспомнились вдруг слова родителей:

— Мироздание хранит каждую свою тварь. Всё случается вовремя и самым наилучшим способом.

Хорошо, если так.

К тому моменту, как я нашёл Полин, для волка всё было кончено.

— Кажется, наелась… даже не верится, — произнесла она глухим голосом, поднимаясь навстречу, и вдруг окинула себя взглядом. — Только платье окончательно пришло в негодность.

— Оно тебе не понадобится, — я избавился от остатков собственной рубашки.

— Мы-ы? — предположила Полина, скидывая со своих плеч истерзанную ткань, но уже понимая…

— Чуть позже.

— Да ладно, — хихикнула она, поняв, чем мы в действительности займёмся. — Не представляю, как это возможно!

— Обыкновенно, — пожал плечами.

Вдруг она поделилась озарением:

— Так вот, как ты исчез из кареты во время нападения оборотней!

— Да, высшие вампиры и сами немного оборотни. Правда, превращаемся мы не в животных и не в птиц.

— В нечто среднее… — закончила она за меня фразу.

И охнула со смехом, когда я подпрыгнул, совершив кувырок и перевоплотившись в летучую мышь.

— Попробуй, — не сказал, но издал едва уловимый ухом звук, который Полина, однако, услышала и поняла. — При других обстоятельствах я бы не торопил тебя, но тянуть нельзя.

— Да, — согласилась она. — Понимаю.

Собралась, прислушалась к себе и ко мне, взяв взаймы мои свежие воспоминания, ощутив и прожив вместе со мной, как это было, и… подпрыгнула кверху, совершая в воздухе кувырок и меняя своё воплощение.

— Умница!

— Знаю, — как ни в чём ни бывало заявила жена, часто-часто взмахивая полупрозрачными перепончатыми крылышками.

После чего полетела в ночное небо, осваивая свою новую ипостась.

Полина

Наступал рассвет. Я чувствовала его шкурой, но если раньше радовалась первым солнечным лучам, то теперь испытывала странную тревогу.

— Казалось, вампирская сущность избавляет от фобий, — пожаловалась Дориану.

— Со временем ты убедишься: в сравнении с людьми у вампиров гораздо меньше страхов. А что до боязни солнечного света, воспринимай её, как нечто, помогающее выжить. Раньше ты ведь учитывала в своей жизни холод, темноту и прочие неудобства?

— Убедил, — хихикнула я на мышином. — Ну что, превращаемся обратно?

— Есть другое предложение, — Дориан уже приметил высокий скалистый берег, нависший над крутой излучиной реки, и направился туда. — В человеческом теле мы просто не вместимся в укрытие.

— Ладно… А Вирджиль? Он не потеряет тебя? — вспомнила я о брате.