В то же время от личной ответственности я никогда не бежал.

Пришлось раскинуть мозгами. Учесть, например, что после войны большая часть ополчения предпочла вернуться в обычную жизнь. Но были и те, кто поклялись отринуть мирские заботы до тех пор, пока не исчезнет последний приспешник Лиара Раварсгарда, да и сам Чёрный колдун. Среди них были те, кого война изменила, в ком она осталась… снами ли, памятью, отметинами на теле… недоверием и настороженностью, что запали в душу и в сердце, закрепились в обыденности особыми привычками. Были и такие, кому просто некуда было возвращаться.

Всех этих людей — идейных и не очень — приютила граница.

А так как многие из них когда-то служили Грейворкам и остались верны лично мне, я продолжал рассчитывать на них.

Так же заручился поддержкой командира Приграничной охраны. Хотя поддержка эта и зиждилась по большей части на отчислениях из графской казны, меня устраивало такое положение вещей. «Нет любви более верной, чем любовь к деньгам,» — говорили при дворе, и в отношении опытного командующего сие высказывание оказалось верным.

С тех пор каждую неделю глава Приграничной службы отправлял в мой замок человека с отчётом. В зависимости от содержания я добавлял довольствия на следующий месяц, либо просил уточнений. Мог дать и совет, впрочем, очень редко, обычно Охрана справлялась.

Однако последний инцидент с прорывом Сетки требовал особого внимания, возможно даже личного присутствия.

Остановившись на пороге кухни, я обвёл взглядом просторное помещение с подкопчённым потолком, где с заката до рассвета хозяйничали повар и две поварихи.

А вот Трёхпалого, который обычно садился у края длинного стола, долго хлебал густой суп и пил горячий взвар, попутно развлекая кухонных своими побасенками, так и не увидел.

— Доброй ночи. Где он?

— Доброй ночи, милорд, — ответили хором кухонные.

Старшая повариха, которая быстрее всех поняла, о ком речь, ответила:

— Дак с нашими переговорил, похлёбку проглотил, тут его и сморило. Увели его в комнату.

— Ясно.

Раз на словах всё передал — значит, писем с собой не вёз.

Поскольку после Рейфоргских сражений королевство кишело шпионами Синдурра, мы с командиром сразу условились: письма он пишет только если отчитываться особо не о чем.

Раз сморило Трёхпалого — значит ехал без остановок. Торопился. И даже с учётом его склонности к преувеличениям, прорыв однозначно был. Причём мощный… Плохо.

— Милорд, — подал голос повар, — ужин через час. Подадим в трапезную, как велела леди Грейворк.

— Благодарю.

— Вам — как обычно? — уточнила повариха.

Чем застала меня врасплох. Однако, подумав, я ответил:

— Да, как обычно.

И покинул кухню.

Через четверть часа я уже по десятому кругу обходил двор собственного замка, вглядываясь в самые тёмные углы и вслушиваясь в каждый подозрительный шорох. Ибо шпионы — полбеды, гораздо сильнее обитателям нашей крепости досаждали отряды наёмников, которые то и дело нападали на замок.

А всё из-за якобы обещания Лиара-колдуна, которое уже стало легендой.

Я всегда говорил «якобы», потому что никто не знал наверняка, давал ли Чёрный маг это обещание? Свидетелей-то не было. Однако по Эрхейвену с завидным постоянством ходили слухи, будто Лиар Раварсгард лично заплатит эликсиром вечной жизни за головы короля Лероя IV, Дориана Грейворка и любой женщины из рода Магнар.

В общем, это и была основная причина моего упрямства и нежелания искать Полину по иным мирам.

И хотя Гильдия магов официально опровергала существование подобного эликсира, нападения на замок всё учащались. Охотникам за удачей хотелось верить в чудо вечной жизни. Ведь Вархилл был полон чудес — одно существование разномастной нечисти чего стоило. К тому же самому Чёрному магу как-то удавалась существовать с незапамятных времён.

Ключевое тут как-то, но кто об этом задумывается? Вот и лезли к нам едва ли не каждую ночь, отвлекая честных графов от дел. Правда, бесило уже, ну почему вместо подготовки к ужину с новообретённой супругой приходится лично нести дозор?

Обычно я, кстати, не тратил на это время, ожидая нападающих в замке.

Ибо действовали наёмники предсказуемо, штурмуя сразу малый холл. А всё потому, что снаружи жилым и охраняемым входом выглядел как раз нежилой. Именно там каждую ночь зажигали фонарики и ставили тряпичных кукол, одетых в одежду охраны. Несколько нежилых господских комнат намеренно освещали. Парадная же дверь выглядела, как чёрный вход. Хотя почему лишь выглядела? Теперь она им и являлась.

Обычно все эти уловки срабатывали, как надо.

Теперь, правда, с окнами Полины надо что-то решать. Шторы у неё плотные, и свечей немного, а всё равно вон как просвечивают… Сегодня же распоряжусь ставни вкрутить. А потом лучше отправить её куда-нибудь отсюда. Для сохранности головы. Весьма миленькой, кстати. И вообще… скучно ей будет здесь. Вряд ли она привыкла жить затворницей в замке. Зачахнет.

От этих мыслей в груди почему-то сжалось. Но даже погрустить мне как следует не давали. Вот и сейчас скрипнули камешки под подошвой. Естественно, не под моей.

Опять влезли.

На тяжёлом вздохе в нос вползло амбре от давно не мытых тел. Трёх. И так как ночь выдалась на удивление тёплой и безветренной, определить, откуда залезли, не составило труда — крались со стороны юго-западного пролома.

Я двинулся туда прогулочным шагом, не таясь, наступая на опавшие листья и сухие ветки, отчётливо ощущая присутствие трёх оборотней в начале садовой аллеи. Услышав мои неторопливые шаги, они зашикали друг на друга и притихли. Я же как ни в чём ни бывало продолжил свой путь.

Манёвр оказался верным — меня окружили. Действовали быстро и тихо. Почти.

Ну и напали, как водится, со спины…

Дориан

Никто из господ-вломившихся-в-замок не ожидал, что резко развернусь, перехвачу и заломлю первую недрогнувшую руку, сжимающую клинок. Что ж, через мгновение нож оказался воткнут в нападавшего. Тот захрипел, а мою куртку обдало фонтаном алых брызг.

— Мёдом вам тут намазано? — посетовал тихо, продолжая обиваться. — Пользуетесь моими финансовыми трудностями и лезете. Ну не удаётся пока накопить на ремонт крепостной стены. Так что теперь?

Выбросил ногу, откидывая второго оборотня пинком. Склонился, притягивая на себя третьего, пока тот не дотянулся до запасных тайных ножен.

— Графство велико, знаете ли, да и восстановлено не полностью. До сих пор имеются более важные статьи расходов, — продолжал жаловаться оставшимся выжившим.

Коротким ударом в грудь оборвал жизнь наёмника, который не успел даже обнажить свой клинок.

— А теперь и границы большего потребуют.

Отбросил третьего. Поднял с клумбы поскуливающего второго и выбил из него душу таким же ударом. Этого тоже отбросил.

Распрямился. Поправил куртку.

— Даже извиняться посмертно не буду. Вы знали, куда шли, — проговорил угрюмо.

И снова прислушался. Эта тройка могла быть не одинока… но, судя по всему, на ближайшие полчаса с гостями покончено.

— Хорошо бы до утра, — смахнул с куртки горькую кровь оборотня.

Теперь можно было и в замок вернуться да к ужину переодеться — негоже пугать супругу видом крови вторую ночь подряд. Но не зря же говорят: хочешь рассмешить Святую Семёрку, расскажи ей о своих планах? Внезапный шорох заставил насторожиться.

— Твою ж!.. — пока обезвреживал оборотней, стоял такой шум и гам, что я упустил момент, когда окно Полины открылось.

Кем? И зачем?

Свернув за угол, — собственно, к окну, — мгновенно получил ответы на все свои вопросы. И сначала даже усмехнулся, глядя на иномирянку, неуклюже сползающую по простыням: смелая. А что туфлю потеряла — не страшно, найдём.

Однако едва слышный, характерный треск заставил сорваться с места. Я бросился со всех ног вдоль замковой стены!

И успел! Даже удивился: второй раз двигаюсь с такой скоростью, и второй раз — ради неё.