Но тракт не появлялся. Лес по правой стороне уже чернел густотой. Слева вдруг тоже сгустился. А ведь ещё несколько минут назад там виднелись колосья.

Я свернула к полю, решив дойти до пшеницы и идти строго по границе леса.

Хруст раздался неожиданно. Позади. От испуга меня тряхнуло, сердце ухнуло вниз. И я побежала… Вперёд. По крайней мере, мне так казалось.

Меж тем слева от меня в параллель тоже кто-то бежал! Я припустила. Внезапно впереди выросла гора бурелома. Пришлось свернуть. А потом ещё раз свернуть, чтобы обогнуть слишком уж густые кусты шиповника. Наконец я выскочила на тропинку. И вдруг прямо перед моим носом пробежал заяц.

Всего-то?.. Остановилась, чтобы отдышаться, а заодно осмотреться. Последние отсветы дня таяли буквально на глазах. В синих сумерках казалось, что тёмные стволы деревьев окружили и напирают.

Куда теперь идти? Вспоминая свой бег, повороты непонятно куда и в целом странную траекторию, поняла, что теперь уже никуда — ведь я заблудилась. Без еды. Без воды. Уставшая и не выспавшаяся.

В пору было сесть и разреветься.

Так я и поступила, разве что не плакала — сил не осталось… укуталась в плащ, села под ближайшее дерево и вытянула ноги. Совсем стемнело, и птицы затихли, зато мошкара загудела весёлую песенку. Облокотившись на ствол, устроила поудобнее голову в замшевом капюшоне и попыталась сосредоточиться на хорошем. Хорошее ведь тоже было — например, мой плащ оказался сшит из приятной наощупь ткани, есть не хотелось, я не мёрзла, ноги с непривычки гудели, но в целом мне было вполне комфортно…

Кажется, я задремала. Иначе как объяснить, что сначала обнаружила себя в густом-прегустом тумане. А потом оказалась в комнате…

Здесь, как и в заброшенном холле замка Грейворков, повсюду лежала пыль и царил полумрак… поэтому я не сразу заметила, как со ступенек спустился белёсый размытый силуэт. Силуэт же вдруг произнёс с нетерпеливой радостью:

— Наконец-то, Линна… А то я уж начал переживать.

Птица

Добралась до чёрного замка уже затемно. Чезара открыла окно и на этот раз, хвала Семерым, не стала испытывать на мне никаких заклинаний. Я и без того была издёргана. Даже перевоплощаться не стала — хватит с меня унижений — просто влетела в открытое окно и принялась кружить под потолком.

— Бои-ишься меня, — хихикнула Чезара.

— А хозяин… где он? — спросила на птичьем, заглядывая в коридоры и в смежные комнаты, но не видя нигде светлой стройной тени. — Я с новостями, — снова чирикнула, не сомневаясь, что ведьма поймёт.

— О ней? Или о нём? — скрипнула старуха. — Выкладывай. Или ты сомневаешься, что он тебя слышит?

— Магнар ушла из замка. Днём. Направилась к Морне. Я не стала её останавливать, а как только появилась возможность, сразу полетела сюда.

— Умгу… Хозяин передал тебе кое-что для неё, — старуха раскрыла руку, на которой обнаружился потемневший от времени лещинный орешек.

— Но она же…

— Хозяин. Велел. Передать, — с нажимом повторила старуха. — Иди сюда, неразумная птаха.

Прежде, чем спуститься на ведьмин рукав, уточнила:

— Скрошить это в пищу?

— Нет. В этой скорлупке то, что лишит его одного из даров.

— Его?.. Но орешек ведь для неё? — я запуталась.

— Для неё. А дар пропадёт у него. Всё, лети. Надоела, глупая птица, — Чезара смахнула меня с рукава, едва я успела склюнуть орех, и манерно открыла окно.

Выпорхнула наружу.

Охраняющие замок соколы, хотя и запомнили меня, не преминули напомнить о себе угрожающим клёкотом.

— Придурки… — забилась под крышу, ожидая, пока две гигантские тени не окажутся достаточно далеко.

И эта минутная передышка перебила настроение, сменила все намерения и планы. Я вдруг почувствовала, что замок будто держит, не хочет отпускать. Или я сама не хотела улетать, не увидев его?.. И да, нужно было торопиться назад, ведь солнце давно зашло, и в любой момент в замке Рейфорг могут заметить мою пропажу. Но…

Стремительно вылетев из-под крыши, облетела башню по кругу, заглядывая в каждое окно… а потом направилась к соседней башне…

Наконец моё усердие было вознаграждено. И по счастью, рама этого окна тоже оказалась открытой… Он любит свежий воздух. Сам говорил… И ветер, и небо, и солнце… На самом деле, он не настолько ужасный, как про него говорят… Он… Он…

И без того быстрое горячее сердечко забилось ещё сильнее, когда, влетев в комнату, я увидела прозрачный балдахин.

Большую кровать под ним.

И его.

Спящего…

Спланировав вниз, впилась когтями в изголовье, чтобы оказаться поближе к шёлковой подушке, на которой разметались светло-голубые волосы. Чтобы рассмотреть его бледные щёки… и длинные трепетные ресницы…

Кажется, ему что-то снилось. Во всяком случае, во сне он улыбался… по-доброму, безмятежно…

И вдруг вздрогнул. Дёрнул плечом.

— Нет… — сорвалось с бесцветных губ. — Нет-нет. Нет! — крикнул в потолок, распахивая глаза. — Сорвалась! — ударил кулаком по перине.

Только тут я заметила тряпичную куклу, которую он с силой сжимал в кулаке. В сердце куклы была воткнута длинная ржавая игла.

Душу обожгло старым воспоминанием. Было это давно, и кажется… не правда?

Но…

— Не правда, не правда, — растрёпанный спросонья Лиар уже сидел среди шёлковых подушек и простыней и смотрел на меня. — Иди ко мне, Птица… ми-илая, — позвал ласково.

И меня затопило радостью. Распирающей, волнующей. Такой большой, что она вся просто не вмещалась в маленькое птичье тело.

— Порадовал бы я тебя, но тебе пора, дорогая, — произнёс маг с сожалением, круто замешанным с отвращением.

А чего я хотела? Кто он, и кто… я. Всего лишь оборотень. Маленькая невзрачная птичка, мечтающая быть хоть каплю полезной.

— Чезара уже передала тебе подарок для Дориана? Он поможет Магнар… Конечно, если ты успеешь. Где она, кстати? Почему так долго не засыпала?

Прочирикала, выронив орех изо рта:

— В лесу. Она сбежала.

— Сбежала?.. — Лиар моргнул припухшими веками. — Видимо, заснула в лесу. Но тут же проснулась… Люмиастарр первородный, да в этом лесу… кого только нет!! — всполошился он не на шутку. — Иди сюда, — сцапал он моё тельце с подушки так быстро, что только пёрышки в стороны полетели. — А теперь быссстро вспоминай всё, что знаешь об этом, — прошипел, глядя глаза в глаза. — И помни, очередной ошибки я не прощщу.

Больно… Вздрогнула в его цепких пальцах.

Меж тем зрачки-буравчики уже вонзились в мою память и шарили там, вороша самые сокровенные мысли, и цепляя острыми крючками лишь то, что было нужно.

Особенно долго, мучительно долго, он оставался в моменте, когда я сидела на подоконнике спальни Полины, а та стояла у стола и водила пальцем по карте.

— М-м-м! — с отчаяньем отбросил меня так, что я ударилась об изголовье.

Поднялся с кровати одним изящным движением и подошёл к столу.

— Знала бы ты, как я не люблю искать... ничего и никого. С другой стороны, — его лицо вдруг озарила радостная улыбка, — может всё это к лучшему? Подумать только, она выбралась из стен, что защищали её драгоценную душу… сама. Практически свалилась в мои руки.

Лиар открыл пыльную шкатулку, небрежно провёл кончиками пальцев по россыпи перстней с большими камнями. Выбрал один и надел. Но прежде, чем провернуть перстень на пальце и исчезнуть, обернулся ко мне:

— Лети скорее назад. И орех не забудь. Конечно, убивать врага, потерявшего дар подчинения, не так интересно. Но кажется меня ждёт… иное развлечение.

Полина

Стоило смежить веки под деревом и очутиться в спасительном коконе сна… как меня толкнули в плечо. Ощутимо так.

Да ещё и позвали жалобно:

— Мама…

Вообще-то у меня не было детей. Своих заводить было рано, чужие — оставляли равнодушной. С племянниками тоже не повезло — двоюродные братья не спешили обзаводиться потомством.