— У всех свои возможности и силы, — пожал плечами я.

— Или их отсутствие, — заявила она бескомпромиссно, снова пытаясь клюнуть Тэт.

— Брось, — оборвал ее я. — Между нами не должно быть конкуренции, все Следующие должны быть заодно.

И я действительно считал, что нам пятерым следует держаться вместе, не допуская ссор и конфликтов.

— Ты, правда, так думаешь? — Заинтересовался Тиал-Аран. — А как же определить сильнейшего? И исполнить пророчество?

— Мне кажется, с пророчеством не все так просто.

Я внимательно посмотрел на Таламура и, отметив, что он увлеченно беседует с начальником своей гвардии и не обращает внимания на нас, продолжил:

— Перед отъездом из Галатилиона я разговаривал с Учителем. Он был очень удивлен тем, что нас вызвал в столицу живой и здоровый король.

— Рилия сказала, что поскольку необходимость держать Следующих взаперти отпала, король возможно и пожелал с нами встретиться. Большая часть из нас — взрослые и самостоятельные маги, способные о себе позаботиться. Вероятно, Таур-ан-Фарот просто решил не дожидаться момента, пока у Пятой проснётся сила, а ко Второму вернется разум. Если такое вообще возможно, конечно, — произнесла Титория высокомерно.

Странно было слышать, как Следующая называет своего Учителя по имени. Хотя, называй она ее «матерью», которой Рилия фактически и являлась, это, пожалуй, резало бы слух еще больше.

— Может, некоторые стали самостоятельными настолько, что стали нарушать законы королевства? — Вернула шпильку Тэт, но Титория лишь вздернула свой красивый нос, фыркнула и отвечать не стала.

— Мне спрашивать было не у кого, — сурово отозвался, молчавший до этого, Тиал-Аран. — Но приглашение в столицу до пробуждения силы у всех Следующих тоже показалось странным. Всю жизнь мы только и делали, что подчинялись установленной еще до нашего рождения системе правил и запретов. Или делали вид, что подчинялись. А этот вызов в столицу выбивается из привычных ритуалов и напоминает чей-то отчаянный порыв.

— Чей же порыв, Тиал? Короля? — Изумилась Титория, повернувшись к нему в пол оборота.

После дождя было влажно и слякотно. Из-за длительной задержки с утра нам пришлось сойти с дороги, чтобы хоть немного сократить время в пути.

Лошади бодро шлепали по грязи, брызги от их копыт разлетались в разные стороны, пачкая полы наших дорожных плащей.

— Получается, что короля, если это действительно он послал за нами, — произнёс Тиал-Аран с сомнением в голосе.

— На свитках, принесенных Таламуром подлинная королевская печать, — Тэт сделала паузу, словно размышляя, стоит ли озвучивать свои мысли. — Но моему Учителю это приглашение в столицу тоже показалось странным. Он сказал, что все время жизни короля мы должны были оставаться в своих замках. Что же заставило его изменить правила?

— Странно всё это, — подтвердил я. — Мой Учитель не сказал ничего вразумительного. Только, что наш приезд в столицу решит судьбу короля. Что бы это не значило.

— Вот даже как? — Тиал глянул на меня с любопытством, — скорее всего, твой Учитель знал гораздо больше, чем рассказал тебе. Жаль, что у меня не было возможности с ним пообщаться, я точно сумел бы выведать что-нибудь поинтереснее.

Зная характер и возможности Четвертого, понимал, что он не побрезговал бы и пытками. Желал ли я такой участи Рионтису? Пожалуй, нет.

Тиал-Аран усмехнулся, без труда догадавшись о ходе моих мыслей:

— А вот если бы дело касалось тебя, он бы не сомневался ни секунды, уж поверь. Ты слишком мягкий, Тадимар. Я и в утренней битве заметил, как ты жалел противников. Пытаясь всеми силами причинить им наименьший вред. Бился не в полную силу. С твоим резервом это глупо и неосмотрительно.

И я понимал, что он абсолютно прав, но ничего не мог с собой поделать. Мне с детства внушали, что будущий правитель должен быть жестким, сильным, бескомпромиссным и даже жестоким, если того требуют обстоятельства.

Я прекрасно осознавал это в теории. Но на практике, судя по утреннему бою, интуитивно действовал иначе. Неожиданно для себя понял, что не воин и никогда им не был, независимо от того, что во мне воспитывали необходимость им быть.

Вот Тиал-Аран — воин, он любил убивать, даже, кажется, получал от этого какое-то извращенное удовольствие. А я со всей ясностью осознал, что любил изобретать что-то интересное, узнавать что-то новое. Но убивать — не любил. Только признаваться в этом во всеуслышание не решился.

— Я не был уверен, что вообще должен был с ними биться. Мне казалось, что наши противники сражались как-то неохотно. Поэтому и жалел, — ответил я.

— Настоящий правитель не должен думать о таких вещах, — серьезно произнес Тиал. — И сомневаться не должен.

— Поэтому единственный из нас, кто сможет стать достойным правителем — ты, — Титория сжала его руку, лежащую на ее талии с подобострастным выражением на лице.

Проведя всю жизнь в своем замке, не имея возможности общаться с большим количеством людей, я мало разбирался в чувствах и гадал, что же связывает Третью и Четвертого. Любовь? Страсть? Просто взаимовыгодные отношения?

Тиал давал Титории защиту и уверенность, иногда осаждал ее чрезмерную болтливость и препятствовал глупым выходкам. Она же взамен поддерживала его во всем и неустанно напоминала о том, каким прекрасным монархом для Терра Арссе тот станет, подразумевая свое присутствие рядом с ним в качестве королевы.

— Достойный правитель должен думать перед тем, как ударить, а не после, — неожиданно поддержала меня Тэтрилин. — Я тоже сомневалась в необходимости биться с ними…

— Ага, — прервала Тори. — И именно поэтому стояла недвижимым истуканом в ожидании пока они убьют тебя, мы видели.

Тэт закатила глаза, выражая, пожалуй, и мое мнение о том, как же надоели подобные выпады с ее стороны.

Несмотря на ночную непогоду, небо все еще оставалось серым и пасмурным. Редкие солнечные лучи, прорезывающие темные тучи, были тусклыми, птицы кружили низко.

Ощущение внутреннего напряжения и легкой грусти не отпускало с самого утра и по мере приближения к Онодриму только усиливалось.

— А того, кто поклонился и хотел что-то мне сказать, ты тоже видела? — Вопросительно подняла брови Тэт.

Эта фраза заставила всех нас повернуться к ней. Лично я ничего подобного не заметил. Остальные, видимо тоже. И теперь, мы смотрели на Пятую удивленно и выжидательно.

— Что это значит? — Резко и серьезно спросил Тиал-Аран. — Кто-то из наших противников пытался с тобой поговорить?

— Как видишь, иногда бывает полезно «стоять истуканом в ожидании, пока тебя убьют», — не удержалась от передразнивания Тэтрилин.

— И что же он тебе сказал? — Спросила Тори.

Весь ее вид выражал скептицизм. Она не верила Пятой. А я верил. Не потому, что она меня поддержала, хоть и не очень явно. Скорее потому, что она была самой простой и понятной из нас.

Тэтрилин осторожно глянула на, занятого беседой, Таламура. Потом внимательно оглядела нас, словно размышляя, стоит ли вообще об этом рассказывать. И, в конце концов, приняв для себя какое-то решение, произнесла:

— Он поклонился и сказал: «Ваше Высочество, вы должны…», а потом рядом неожиданно оказался Таламур и отрубил ему голову. И теперь я гадаю, что же именно я должна. А еще — почему они вообще напали на отряд Следующих? Они ведь понимали, что с магами эта затея была провальной изначально. С чего вообще началось сражение?

— Я вышел из шатра, услышав крик, и сразу вступил в бой. Таламур и Тиал уже бились с нападавшими, — ответил Тэтрилин я. — Ты видел, как началась битва, Тиал?

Четвертый Следующий нахмурился и отрицательно качнул головой.

— Не видел. Я проснулся от крика «в атаку». Двое из моих стражей к тому моменту были мертвы, а Таламур бился с несколькими противниками. Я тоже напал на них, помогая ему отбиться.

Всё это, вместе с уже имевшимися несостыковками, вызывало справедливые сомнения в том, что нападавшие вообще желали с нами биться.