Хотя, вспоминать об этикете стоило, пожалуй, до того, как вся моя одежда оказалась на камнях, а я сама оказалась без нее. С другой стороны, так ли важны приличия, если сутки назад я уже умерла бы, если бы не артефакт, а завтра рискую умереть снова?

Во время моего обучения и заточения в Авенире, и предположить не могла, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации, когда граница между «правильно» и «неправильно» станет слишком зыбкой и будет определяться только моими собственными желаниями. И понять эти желания с каждым днем становится всё сложнее.

В голову проскользнули мысли о том, что мне каким-то образом придется выбираться из воды. Они вызвали смущение и заставили лицо залиться краской.

— Все в порядке? — Спросил вивианец, поймав мой взгляд.

— Да, — ответила я и, смутившись еще больше, отвернулась.

Он положил кинжал на пол и подошел ближе. Осознание того, что я все еще без одежды, заставило меня охватить плечи руками и прижать колени к груди.

Дэй, целенаправленно избегая на меня смотреть, поднял мою сырую одежду и разложил на теплых камнях. Потом вернулся и устроился за моей спиной, а когда его пальцы коснулись моих волос, я затаила дыхание. Он же, наоборот, шумно вздохнул и принялся осторожно расплетать косу, которую с утра помогла мне заплести Эмирата.

— Я их потом сама не заплету, — каким-то не своим, сдавленным голосом произнесла я.

— Думаю, я смогу тебе помочь, — выдохнул он рядом с моим ухом, заставив кожу на шее покрыться мурашками.

В тишине потрескивал огонь, шумел водопад и где-то на улице завывал ветер. А Дэй добавил:

— Пару раз мне приходилось помогать сестре заплетать косы, когда мы вместе уезжали из дворца, чтобы поохотиться в лесу.

Когда он говорил о сестре, в его голосе звучали особенные нотки теплоты, заставляющие меня немного завидовать вивианской принцессе.

— Расскажи, о ней, какая она?

Он усмехнулся и с готовностью ответил:

— Ана — красивая, чуткая, справедливая, решительная и, может, немного безрассудная. Она всегда старается сохранить мир, во что бы то ни стало и принимает очень близко к сердцу любые неудачи.

Я вспомнила о том, как он говорил о своей семье на балу в Галатилионе. Теперь, сопоставив эти сведения с тем, что я знала к королевской семье Терра Вива, я могла представить их получше:

— А твои братья?

На какое-то время его пальцы, погруженные в мои волосы, замерли, словно он задумался, какими словами охарактеризовать наследников Елеазара.

— Ксандр — добродушный и слегка безалаберный. Виктор — жесткий и беспринципный.

— Он теперь король?

— Да, он занял отцовский трон, после его гибели. И мы с ним не слишком хорошо ладим.

Я замолчала, решив, что затронула не самую приятную для собеседника тему. Наклонила голову назад, пытаясь понять его реакцию по выражению лица, но встретилась с взглядом, светящихся желтым, глаз. Зрачков совершенно не было видно, и выглядел вивианец от этого жутковато.

— Светящиеся глаза — это какая-то драконоборческая особенность?

— Можно и так сказать. Они светятся, когда я испытываю какие-то сильные эмоции — злюсь, радуюсь, или волнуюсь.

— А что ты испытываешь сейчас?

— Сейчас я слишком устал, чтобы что-то испытывать, — произнес он, но после этого добавил. — Но мне хорошо, когда ты рядом.

От этих простых слов внутри стало тепло и приятно. Снова захотелось коснуться его, но я не стала, поскольку это означало, что придется убрать руки с собственных плеч.

— Как думаешь, в том, что нам хорошо вместе, виновато кольцо?

— Дорого бы я отдал, чтобы точно знать ответ на твой вопрос, — признался он.

Запахло готовящимся ужином и сжавшийся от спазма желудок напомнил, что за весь день, полный тревог и волнений, мы ничего не ели.

Дэй поднялся с камней, на которых сидел, достал из седельных сумок тонкий льняной плед и положил рядом со мной.

— Вытирайся, и пойдем ужинать.

— Тогда отвернись, — произнесла я, чувствуя неловкость.

В полумраке грота я заметила усмешку на его лице. Дэй скрестил руки на груди и продолжал на меня смотреть, заставляя краснеть еще больше.

— Здесь темно, — заявил он упрямо.

Дразнил меня? Или проверял границы дозволенного?

— Ты прекрасно видишь в темноте! — Возмущенно напомнила я.

— Ну, не то, чтобы прямо прекрасно…

— Дэй!

— Может помощь нужна?

Я не стала отвечать, вместо этого продолжив сверлить его взглядом.

— Нет? Ну, как хочешь. А я вот тебе не запрещал меня разглядывать.

Значит, все-таки дразнил.

Он рассмеялся и, изобразив недовольство, нарочито демонстративно повернулся к костру. Поднял крышку котелка и помешал ложкой его содержимое, заставив соблазнительный аромат готовящейся еды усилиться в несколько раз.

Я наскоро вытерлась, надела сорочку и завернулась в плед, который только что использовала в качестве полотенца.

В гроте было тепло, а после горячей ванны, даже жарко. Платье еще не высохло, поэтому я оставила его на камнях, а сама осталась в пледе. Сунула в сапоги босые ноги и тоже направилась к костру, ведомая умопомрачительным запахом и предвкушая вкусный горячий ужин.

Тарелок не было, поэтому Дэй, успевший накинуть рубашку, подал мне деревянную ложку. Второй, которой только что помешивал варево, вивианец предпочел есть сам.

Я удобно устроилась у огня, с которого мой спутник уже снял дымящийся котелок, и приготовилась есть.

— Пахнет очень вкусно, что это?

Спросила, скорее для приличия, потому что проголодалась настолько, что готова была съесть огромного бера целиком. Дэй зачерпнул из котелка полную ложку и, прежде чем ответить, вынужден был прожевать.

— Овощное рагу с кроликом, — ответил он, наконец.

А я подняла брови и переспросила:

— С кроликом?!

— Ну да, — подтвердил вивианец, продолжая жевать и не понимая причин моего недоумения. — Он попался в силки.

За время моего путешествия кролики не раз встречались мне на полях и лесных опушках. Такие мягонькие, смешно шевелящие ушами и носиками. Неужели их вообще едят? И я аккуратно положила ложку возле котелка, раздумывая над тем, как потактичнее объяснить Дэю свой отказ.

— Не будешь? — Теперь настал его черед удивляться.

Если бы я сама соизволила что-нибудь приготовить, а он отказался бы это есть, я бы, наверное, расстроилась. Возможно, даже стукнула бы ложкой. Хорошо, что я не умею готовить.

— Понимаешь… — замялась я. — Я не хочу есть кролика.

— Почему? — С усмешкой изумился он.

— Они такие милые, хорошенькие. Не могу. Это почти то же самое, что съесть кота.

Дэй сверкнул в полутьме желтыми глазами, и я уже решила, что он-то уж точно огреет меня ложкой, но он помолчал несколько мгновений, потом произнес:

— Коты — не то же самое. К тому же кролик все равно уже убит и приготовлен. Точно не будешь?

Я отрицательно качнула головой. Дэй тоже качнул, но скорее разочарованно.

— Как хочешь, — пожал он плечами и пододвинул котелок ближе к себе.

Пока он невозмутимо ел, я смотрела на него и осознавала, что мой голод никуда не делся. Вивианец, видимо, тоже это понял, потому что, выловил из котелка половинку картофелины и предложил мне. Отказываться от нее причин не было.

Таким образом, мы и поужинали. Он — мясом, а я — овощами. Ели молча, то и дело, обжигая пальцы о, никак не желающий остывать, котелок. А после сытного ужина Дэй развязал тесемки холщового мешка, в котором обнаружились спелые малиновые черешни, сочные персики и виноград.

— Угощайся, — предложил он, а сам достал из кармана сигарету и, прикурил ее прямо от тлеющих угольков костра.

Когда вивианец выдохнул дым, я закашлялась и чуть не подавилась виноградом, который только успела положить в рот.

— Ты куришь? Зачем? — Спросила я.

При мне раньше никто никогда не курил, и было любопытно, для чего это нужно вообще.

— Обычное занятие для варваров вроде меня, — съязвил он, а я отмахнулась.