— Не бойся, в Гваэлоне нет никого, от кого бы тебя не смогла защитить Прада, — громко произнес Дэймос, перекрикивая шум дождя.

Так, словно делал подобное ежедневно, он подвесил к, прикрепленным к седлу, крючкам свою добычу. Вода лилась с вивианца ручьем, но он, казалось, совсем этого не замечал, а я ежилась от холода и сырости.

После этого, он резво вскочил на лошадь, заняв место позади меня, и Прада продолжила свой путь ходкой рысью.

— Плащом, я надеюсь, поделишься?

Я не стала сопротивляться, поскольку плащ все-таки принадлежал Дэю, и сняв его с собственных плеч, позволила, как и прежде, накинуть его на нас обоих.

Несмотря на то, что одежда вивианца была сырой, от его груди исходило приятное тепло и, не почувствовав ожидаемого дискомфорта, я позволила себе инстинктивно прижаться к нему ближе, чтобы согреться.

— Почему ты сказал, что лошадь могла бы меня защитить? Подойди к нам, к примеру, медведь, он легко задрал бы нас обеих.

— Лошадь и не смогла бы, — лаконично ответил он.

Видимо, все еще злился на меня. Я тоже злилась, но не считала это поводом всю дорогу молчать. Слишком уж много вопросов хотелось задать. Если бы он только еще соизволил отвечать нормально, а не выдавал, один за другим, односложные, ничего не значащие, ответы.

— А, ну это, конечно, все объясняет, — не удержалась от иронии я.

Какое-то время он ехал молча, но потом все же произнес:

— Прада — не лошадь.

— У нее лошадиная голова, лошадиный хвост и лошадиные копыта. Кто она в таком случае? Барсук?

Спиной я плохо определяла его эмоции, но Дэй, кажется, издал смешок.

— Она къярд.

А я ахнула. Такого ответа я уж точно не ожидала и неверяще уставилась на ту самую лошадиную голову с мокрой смоляной гривой, покачивающуюся от быстрой езды, прямо передо мной.

— Къярды же вымерли, вслед за драконами, много лет назад!

— Не вымерли, а перестали размножаться, — поправил он. — Драконы тоже не вымерли, а навсегда ушли из земель Терры.

Ему, наверное, как вивианцу, было виднее. Не стала спорить.

— А куда ушли?

— Мне-то откуда об этом знать?

В его тоне проскользнуло, еле скрываемое, раздражение. Очевидно, обсуждать драконов ему не нравилось. Но про къярда же он рассказал. Задавая свои вопросы, я словно тыкала факелом в бочку с керосином, рискуя быть сожженной или потушенной.

— А как ты провел къярда через Инглот без моста?

— Я не проводил.

— Тогда каким образом он здесь появился?

— Прада — къярд моей матери. Она прибыла в Терра Арссе вместе с ней, задолго того, как мост был разрушен.

— Твоей матери? А как она…

— Хватит, — неожиданно резко оборвал меня он. — Я не желаю слышать никаких упоминаний о своей матери и, уже тем более, не собираюсь обсуждать ее с тобой!

При том, что он первый о ней упомянул. На том «бочка с керосином» была взорвана, а факел потушен и выброшен подальше.

Если я и собиралась при помощи милой светской беседы сгладить нашу размолвку, у меня не вышло. Или беседа просто была далеко не милой и совсем не светской.

В любом случае, дальше мы ехали молча. Дэй больше не удерживал меня за талию, как прежде, хотя мне, честно говоря, этого хотелось. Когда я проснулась рядом с ним и почувствовала его руку, мне было тепло, приятно и спокойно, а все проблемы и обиды сами собой забылись. Но, кажется, сейчас моей главной проблемой стал он.

Прада и Дэй, непонятно каким образом, видели в темноте. Я же вскоре вообще перестала различать хоть что-то и прикрыла глаза, а когда къярд замедлила ход, открыла и ахнула.

Прямо перед нами, посреди темного и безлюдного леса, возвышался двухэтажный дом, с первого взгляда показавшийся мне сказочным.

Он был частично увит все-еще красными листьями дикого винограда и окружен мерцающими желтыми огоньками, которые то гасли, то снова загорались, побеждая непроглядную черноту вокруг. Из печной трубы валили клубы белого дыма, а окна уютно светились. От этого света блестели камни, ведущей к дому, извилистой тропинки.

Прямо на крытой террасе у дома, в каменном очаге, потрескивал небольшой костер, а от него расходились дрожащие и неровные тени.

Дом походил на иллюзию, привидевшуюся после долгого и утомительного путешествия усталым путникам, коими мы и являлись. Он выглядел олицетворением тепла и уюта, таких необходимых холодной, темной и сырой осенней ночью.

Но, судя по тому, что Прада остановилась у крыльца, а Дэй легко соскользнул с седла, это место было реальным и являлось окончанием нашего сегодняшнего пути. Мой спутник помог мне спешиться и подтолкнул к входу, а сам принялся отвязывать добычу и седельные сумки.

В этот момент входная дверь распахнулась, и полоса яркого света упала прямо на нас, заставив на мгновение зажмуриться.

На пороге стояла высокая длинноволосая девушка в слишком легком для осени, белом платье, развевающемся на легком ветру. Поскольку свет падал на нее со спины, я смогла рассмотреть незнакомку только тогда, когда вошла в дом, стараясь, чтобы от стекающих с плаща, дождевых капель, на полу не образовалась огромная лужа. Для этого я аккуратно сняла его и стряхнула на пороге.

Дэй же, опередив меня, сбросил сумки прямо на дощатый пол, явно чувствуя себя здесь как дома.

— Ну и ливень! — Выдохнул он вместо приветствия, а потом подошел к хозяйке и крепко ее обнял. — Привет, Мира, давно не виделись!

Она ответила на объятие и устало улыбнулась, а я украдкой ее разглядывала, понимая, что еще не встречала никого прекраснее.

Даже красота Титории меркла рядом с незнакомкой. Длинные темные волосы, блестящие и прямые. Кожа с оливковым оттенком и большие темные глаза, показавшиеся мне бездонными из-за того, что они были густо обведены черным. На открытых частях ее тела извивались тонкие темно-коричневые линии, складывались в причудливые и непонятные узоры.

Поприветствовав хозяйку дома, Дэй направился к лестнице на второй этаж, на ходу крикнув:

— Рус, я дичь привез! Пошли, разделаем!

И исчез где-то в доме, даже не подумав нас представить, но незнакомку это не смущало. Она внимательно оглядела меня, а потом широко улыбнулась и произнесла:

— Рада встрече, Следующая Тэтрилин из Авенира. Я — Эмирата.

И больше ей не пришлось ничего говорить. А у меня перехватило дыхание. В горле образовался ком, а глаза защипало. Из всех потрясений сегодняшнего дня, встреча с этой девушкой оказалась наиболее волнующей.

— Та самая Эмирата?! — Зачем-то переспросила я, понимая, как, наверное, глупо это звучит.

Прижала ладони к лицу, не веря в происходящее. Неужели передо мной исчезнувшая еще до моего рождения, королевская видящая, произнесшая роковое пророчество, определившее мою судьбу и всю мою жизнь?

— Вряд ли под «та самая» мы с тобой подразумеваем одно и то же, но, скорее всего, я именно та, о ком ты подумала, — ответила моя собеседница и мелодично рассмеялась, заставив и меня тоже улыбнуться. — Проходи, не стой на пороге, замерзла, наверное?

Я завороженно кивнула, передавая ей плащ и позволила усадить меня на небольшой диван у огромного, во всю стену, камина.

Мимо прошествовал Дэй в компании уже знакомого мне большого серебристого тигра и вышел на террасу. Зверь смерил меня долгим внимательным взглядом, приветственно кивнул, но ничего не сказал.

— Не обращай на него внимания, — отозвалась Эмирата, ставя на столик передо мной тарелку с какими-то закусками. — Он немного рассержен, но скоро отойдет. — Что будешь пить?

— Рассержен? А он-то из-за чего? — Не поняла я, не переставая восхищенно озираться по сторонам, разглядывая лесное убежище бывшей королевской видящей.

За окнами продолжал шуметь дождь, но в доме трещал огонь камина, шел пар от подсыхающей в тепле одежды. Я поддалась атмосфере комфорта и спокойствия, позволив себе немного расслабиться. Хотя все мышцы и, кажется, даже внутренние органы, ныли и тянули после сегодняшних, не самых приятных, приключений.