Скрежет затих так же внезапно, как и начался. Словно все, находящиеся вокруг замерли, прислушиваясь и присматриваясь к, ранее незамеченному, незнакомцу.
На нем была дорогая и красивая, но порванная и испачканная одежда. Седые волосы всклокочены, а лицо украшал огромный багровый кровоподтек. Он сидел, отвернувшись от меня, словно не желая разговаривать, но что-то все же вынудило его произнести последнюю фразу.
— У короля нет наследников, — с уверенностью человека, изучившего биографию правителя Терра Арссе вдоль и поперек, безапелляционно заявила я, опираясь о решетку и продолжая рассматривать своего собеседника.
— Законных нет, — сухо подтвердил он.
— То есть, он тот самый бастард, из-за рождения которого, король в последний момент отказался от поездки в Лимерию, отправив вместо себя королеву?
Мой собеседник хмыкнул, словно признавая достоверность и точность, продемонстрированных мною, знаний. В этот момент он слегка повернулся в профиль, и я узнала его.
Невозможно было не узнать. Этот профиль был вычеканен на всех монетах королевства. И пусть, сидящий на полу человек больше не выглядел воплощением могущества и силы, без сомнений, это был именно он.
— Ваше Величество… — пробормотала я, не веря, заметив, что Тадимар тоже подошел ближе к соединяющей нас решетке, заинтересовавшись нашим разговором.
— Больше нет. Теперь так стоит обращаться к Аламуру. Или, как он себя сейчас величает — Таламуру.
— И вы так легко с этим смиритесь?! — Опешила я, задохнувшись от возмущения и того незамутненного спокойствия, с которым он произнес последнюю фразу. — То есть, давая ему имя, вы уже понимали, что он свергнет вас и станет королем Терра Арссе?!
— Потише, Следующая, — поморщился Таур-ан-Фарот. В его голосе, помимо обреченности и усталости, проскользнуло раздражение. Но все же он ответил на мой вопрос. — Давая ему имя, я предполагал, что он станет магом и к его имени впоследствии прибавится буква «Р».
И я замолчала, задумавшись.
Вот это поворот! Значит, бастард Аламур, так и не став «Раламуром», самовольно сменил себе имя, предпочтя, вместо этого, стать правителем королевства по той причине, что в нем есть кровь короля? Вот, что он имел ввиду, когда говорил, что имя, начинающееся с буквы «Т», еще может ему пригодиться.
— Вы знали, что ваш сын свергнет вас с трона Терра Арссе? — Спросил Тадимар. — Именно об этом вы беседовали с видящей, после того как она произнесла свое знаменитое пророчество?
Первый Следующий приблизился вплотную к решетке, обхватив прутья пальцами. Он, словно, забыл о, терзавшей его мгновение назад, головной боли. Его взгляд снова был сосредоточенным.
— Видящие никогда не говорят прямо. Всегда загадки. Всегда тайны. Их слова могут иметь десятки разных трактовок. Я знал лишь, что меня свергнет сын короля. И не предполагал, что этим королем буду я сам.
Тадимар поднял брови.
— Боюсь, что в Терра Арссе, другого короля не нашлось, — хмыкнул Тадимар. — Много лет после разрушения вивианцами моста, наше королевство существует автономно, будучи оторванным от остальных.
Последняя фраза была аксиомой для всех присутствующих. Но, как оказалось, не для Таура-ан-Фарота.
— Вы, юноша, выросли в этом самом гхаровом «автономном» королевстве и никогда не знали ничего другого. Привыкли считать, что Терра Вива и все ее жители, недосягаемы для нас, как и мы для них. Я же привык считать иначе — взбалмошные вивианцы испокон веков были источником всех наших проблем. А у Елеазара как раз имелись сыновья…
Говоря это, он даже сжал кулаки. Горечь и злость в его голосе я списала на давние обиды на Терра Вива и их правителя.
Тиал-Аран в своей камере снова чем-то заскрежетал, а Тадимар, заинтересованный в том, чтобы докопаться до истины, словно не замечая эмоций своего собеседника, продолжил допрос:
— То есть, вы считали, что Виктор или Ксандр смогут тайно поднять мятеж в чужом для них королевстве? Да их бы пристрелили еще на подходе, едва заметив их светлые волосы, не разбираясь в том, кто они вообще такие.
Вспомнив неприятную сцену, увиденную в Руатане, я поняла, что Тадимар прав. Вивианцу не то, что мятеж поднять, ему и выжить-то в Терра Арссе было бы не просто.
— А что, если бы этот вивианец был сыном королевы Тайры и короля Елеазара и пообещал, скажем, мир между нашими королевствами или возвращение драконов или, Гхара еще знает, что еще?
Тадимар призадумался, представляя себе такое и, видимо, просчитывая возможные варианты:
— Гипотетически такое возможно. Вот только сам факт существования такого ребенка абсурден и маловероятен… или нет?
— Пожалуй, скажи мне пару дней назад кто-нибудь, что я окажусь узником собственной темницы, я тоже назвал бы это абсурдным и маловероятным. Но это реальность. Так же, как и существование сына Тайры и Елеазара. Мальчишка — ваш ровесник. Почти сразу после своего рождения он пропал из поля моего зрения, но пару лет назад зачем-то прибыл в Терра Арссе. И для чего ему быть здесь, если не для того, чтобы исполнить предсказание Эмираты? Но, оказалось, что у него есть какие-то свои, иные, интересы.
Любопытно, как светловолосый сын Тайры и Елеазара смог, мало того, что оказаться по другую сторону Инглота, так еще и пробыть в Терра Арссе какое-то время, не подвергшись преследованию? При том, что само его существование казалось немыслимым.
Судя по скептическому взгляду Тадимара, он подумывал о том, не бредит ли бывший король. На фоне свержения с престола и общей нервной обстановки вокруг, все было возможно.
Но, если с королем все было понятно, то с ролью Следующих все оставалось так же туманно, как и прежде. И я спросила:
— А что Эмирата говорила вам о нас? Если вашу судьбу решил «сын короля», пусть и не тот, о котором вы думали изначально, то, что насчет нас? Для чего мы нужны? Для чего вообще было все это заточение в замках? Обучение, правила, запреты?
— Эмирата пообещала, что каждый из вас станет сильным магом, коих в королевстве уже можно по пальцам одной руки пересчитать. Если бы не мятеж, каждый из вас остался бы наместником короля в подчиненном ему городе. К тому же, все вы зачем-то нужны были самой видящей. Но свои планы она никогда никому не раскрывала. Возможно, вы уже исполнили роль, отведенную вам Эмиратой…
Плохо, если так. Значит, вся моя жизнь была бессмысленной и ненужной. А я-то мечтала о каком-то предназначении, о какой-то великой цели. В действительности все мы оказались лишь пешками в непонятных планах Эмираты.
Но вдруг разговор Тадимара с королем, скрежет Тиал-Арана и мои мрачные размышления были прерваны жутковатым, хриплым, но таким знакомым смехом. В темноте и внезапно возникшей тишине, его раскаты отразились гулким эхом от сырых каменных стен.
Источник истерического хохота, а им, как и раньше, оказался Второй Следующий, обнаружился в камере, смежной с камерой поверженного монарха. Даже узнав Тулемия, по моей спине пробежали неприятные мурашки.
С другой стороны, если мы все здесь, то и его присутствие в темнице не должно было стать для нас неожиданностью.
Поняв, что его внезапное и яркое появление не произвело ожидаемого эффекта, Второй Следующий, громким зловещим шепотом вопросил:
— Ну что, теперь-то вы мне верите?!
— А чему верить? — Скучающим тоном откликнулась Титория из мрака своей камеры. — Про королевскую темницу ты ничего не предсказывал, Тиал от любви не умер, Тадимар не убивал никакой девушки, я все еще не королева. Гхара, да даже Тэтрилин, которая должна была умереть первой из нас, все еще жива!
И правда. Пока ни одно из его мрачных предсказаний не сбылось. Даже Таламур все-еще не стал отцеубийцей, хоть и, судя по всему, собирался.
— Всему свое время, — все так же зловеще возвестил Тулемий.
— Пока от твоих предсказаний нет вообще никакой пользы ни тебе, ни нам. Предскажи уже что-нибудь, что поможет нам спастись! — Рявкнул Тиал из своей камеры.
— Видящие редко приносят пользу. «Чаще просто вносят сумятицу и ненужные сомнения», — спокойно и задумчиво произнес бывший король. — Большая часть их видений — бестолковые картинки, которые никому не помогают.
