— Смотрю, старый кентавр тебя чему-то всё же научил, — Адам, будто охотник перед добычей, не спеша сократил между нами расстояние и запустил свои холодные пальцы в мои белые волосы. Он сделал это специально. Будто выдуманная им нежность как-то нам помогла бы в беседе. — Да только уже поздно. Ты познала вкус Смерти и Тьмы, что теперь непрерывно тянется за тобой, — продолжая теребить мои сухие волосы за ухом, он томно перевёл взгляд на меня. Лёгким движением коснулся моих выцветших, белых, будто покрытые инеем, ресниц, которые ненароком попали под раздачу моей Силы при битве за академию и спокойно добавил: — Дорогая, не пытайся вбить гвоздь в доску, где уже есть трещина. Одно неверное движение — или, что ещё хуже, удар — и разлом станет шире.

— Если этот гвоздь будет последним вбит в крышку твоего гроба, то я, пожалуй, готова рискнуть, — первое, что слетело с языка. Хлопнула его по ладони, чтобы тот перестал наконец меня лапать.

Я знала, как выглядела. В лицо мне будто кто-то выплеснул стакан белого акрила. Часть бровей была выпалена, но кое-где всё ещё сохранялся природный каштановый цвет, и теперь я походила на неправильного альбиноса. Волосы выглядели как солома. На мой взгляд, я была уродлива. Хорошо, что Сила не коснулась радужки моих глаз, иначе я окончательно впала бы в тоску от внешней схожести с мужем.

— Так вот как ты заговорила, — Адам прыснул коротким смешком. — А в курсе ли ты, дорогая Кора, о космическом балансе вещей? Не будет Смерти, не будет и Жизни.

— О чём это ты?

— Я о Весах всего мира. Разве Хогар тебе ничего не объяснил? Ну же, милая, я почти тобой разочарован, — он негодующе покачал головой, но отходить от меня не стал. — Ты ввязалась в битву, совершенно не зная элементарных правил мироздания.

— Посмотрим, как ты запоёшь, когда, попадя в Эмпирей, я поведу против тебя их армию.

— Ты ведь понимаешь, что для этого тебе придётся свергнуть своего отца? — как бы между прочим сделал замечание Адам, ведь однажды он мне об этом уже говорил, но я не приняла его слова в расчёт. — А путь к нему лежит через Ад. Это я так говорю, для справки.

Я не выдержала и треснула ему со всей дури пощёчину. Его голова по инерции повернулась в бок. Прошу заметить, что это было первое действие, когда в астрале я наконец могла физически прикасаться к окружающим меня объектам. Как только осознала, что сделала, я оторопела от своих же действий.

Моя ладонь адски горела. Глаза Адама готовы были меня испепелить. Подтащив меня к себе за щёки, прямо в губы прошептал:

— Никогда, слышишь, Кора, никогда так больше не делай.

Мы стояли и сердито впивались друг в друга глазами. Он смотрел на меня так пронзительно, что я стала думать, а не решился бы он на что-то, чего бы я не хотела. Но муж оценивающе прочёл мои мысли и, как будто, вмиг сделал для себя подходящие выводы. Сейчас бы он на это точно не решился.

— Я вижу любовь в твоих глазах, да только не ко мне, — по-прежнему тихо прошептал: — Кто он? — я молчала, поражаясь его способностям, о которых раньше не догадывалась. Он снова встряхнул меня за щёки, настойчивее, и на этот раз яростнее прошипел: — Я задал вопрос: кто он?

— Не твоего ума дела.

Адам изучал меня ещё мгновение, но потом отпустил. Я машинально отошла назад, потирая своё пылающее лицо. Муж обдумывал свои дальнейшие действия. И что же он теперь будет делать?

— Не знаю, за кого ты меня держишь, но будь осторожней. Ты опрометчива в своих поступках: бездумно отправила ко мне Таису — прекрасного шпиона, но идеального на любой случай заложника; пользуешься услугами Оракула, будто это тебе как-то поможет; снова живёшь с отбросами в забытом богами месте, у которого даже название странное… не смотри на меня так, да, я знаю, где находится Парник. Вы, детишки, были слишком небрежны с порталами в главном штабе и оставили длинный хвост энергии за собой. Умбре не составило большого труда вас отследить, — Адам приложил указательный палец к пухлым губам и театрально призадумался. — Что ещё? Ах, да, выкрала полковника Вихора, который не последний офицер в моей неисчислимой армии, — заметив, что его слова меня ненадолго выбили из колеи, заботливо поинтересовался: — Мне продолжать? Или ты думала, что я ничего не знаю? Я бы ещё добавил пару слов о Хогаре, но этот кентавр обучал даже сыновей Гореса, так что оставлю свой сарказм при себе. Его уроки действительно могут быть полезными.

Увидеть богов не дано человеку, но Адама я видела насквозь. Вот и настал тот долгожданный момент, когда я полностью осознала, что мои когда-то трепетные к нему чувства после всего, что с нами было, угасли. Для меня он был гангреной сердца, а от мёртвой ткани принято кардинально избавляться — рубить одним махом раз и навсегда.

— Адам, я больше не люблю тебя, — едва слышно произнесла я. — Да, это избитая фраза, но так будет проще понять, — почувствовала образующийся комок горечи в горле.

Сначала муж не принял моих слов всерьёз, но увидев в моих влажных глазах решимость, растерялся.

— Что?.. Что ты только что сказала? — его голос надломился. Он точно не ожидал такого поворота в беседе.

— Я не стану снова это повторять, — проглотила слёзы. Посильнее сжала пальцы в кулаки и впилась ногтями в кожу. Ровным тоном продолжила: — Согласись, наш брак был по расчёту. Меня продали тебе. Крон, мой отец, верил, что так смог бы сдерживать тебя, но жестоко ошибся. Раньше ты надеялся на меня, и я по глупости и девичьей неопытности доверилась тебе. Думала, что даже под гнётом у нас могут быть отношения, но это был лишь самообман. Ты всегда смотрел на меня, как на обложку, вместо того, чтобы читать содержание. Использовал, когда было нужно, упрекал, давил на меня, а потом лелеял. Я даже умерла за тебя! — эмоции взяли верх, я всё же сорвалась. — Когда-то в прошлом я снова поверила бы тебе, но не сейчас. Не знаю, чем мне это обернётся — я готова на всё, если это принесёт желанный мир — но я больше не буду твоей и отныне никому не стану подчиняться.

Адам просто смотрел и молчал. Теперь и я, как и он, — нелюбимая, пребывающая в ауре своей же смерти. Но в его взгляде было столько боли… И я возненавидела себя за это! Каждое произнесённое ему слово ранило меня до глубины души. На секунду я даже пожалела о своих словах, но рано или поздно этот разговор состоялся бы, так пусть сейчас, пока не поздно. С таким не стоит тянуть до последнего.

— Говоришь так, словно ты разобралась в своих чувствах, — белокурый парень быстро смахнул ладонью скатившуюся слезу со своей щеки. Только настоящие ли они? — Раньше ты такой не была.

— Ты знаешь, какой я была раньше, но человеку свойственно меняться.

— Но ты не человек… — его глаза тронула понимающая улыбка. Всё же сейчас он был искренним. Понарошку таким быть невозможно. — Ты всё ещё цепляешься за прошлое. Так нельзя. Я сотни раз предлагал тебе власть, но ты отказывалась. Тысячу раз ставил перед тобой трон, но ты убегала. Не веришь в мою любовь к тебе? — Адам сделал шаг навстречу, схватил мою руку и сжал её на своей груди. Он просунул её себе под мантию, прямо под белую робу, и приложил к горячей коже, где в сбивчивом ритме стучало сердце. — Почувствуй его биение и скажи, что оно не твоё.

Я хотела вырвать руку обратно, но Адам не позволил. Он посильнее сжал её и упорно ждал ответа. «Да что он со мной делает?!» — разрезом мелькнула мысль в голове. Вдруг мне стало дурно. Тяжело дышать. Я знала, что энергия, создаваемая тьмой, всегда мощнее света, и противиться ей на самом деле было и есть трудно. Но я боролась, как могла.

— Я больше не хочу питать его пустыми надеждами, — я имела ввиду сердце и устало расслабила руку на груди. Пульсация под ней только усилилась. Адам сильно нервничал. — Прошу, отпусти меня уже наконец.

— Никогда, — он как всегда испытывал меня. — Примкни ко мне, позволь совершить возмездие над Эмпиреем, и обещаю, каким бы ни было твоё сейчас решение, я клянусь в неприкосновенности твоих людей. Парник и академию никто не тронет. Только позволь видеться с тобой. Скажем, пару раз в неделю.