Директор тяжело вздохнул, понимая, что его ждёт. Он не стал противиться. Освободив ему одну руку, он безоговорочно написал приказ, в котором оговаривались все подробности экспедиции. Он понимал, что даже после смерти этот документ будет иметь силу.

У каждого из нас есть теневая сторона, и все мы смертельно больны грехом. Похоже, тогда я был им неизлечим.

Я убил его самым жестоким способом. Нет, голову не отрубал, но я выколол ему глаза за слишком зоркую наблюдательность, вырезал язык и прикол к груди за то, что не смог держать его за зубами. Как выяснилось, он ездил в Высший Совет и успел изложить всю имеющуюся на нас информацию. Подлец! Он разрушил все наши планы. Теперь придётся импровизировать.

Но всё же я проявил милосердие. Прежде чем надругаться над его телом, я вонзил нож ему в сердце. Он умер быстро, почти не мучившись. Я всадил лезвие так глубоко… ещё и ещё. Не помню сколько раз, но оно тонуло во плоти так легко, будто я резал масло.

Конечно, я сожалел о содеянном. Даже ангелы способны на эмоции. Если бы мог, возможно, мы как-то договорились бы, но директор стал той помехой, которую нужно было не просто убрать, а оставить как предупреждение. Как напоминание о том, что ждёт каждого, если тот осмелится противостоять нашему с Сабиной замыслу.

Единственное, чего я не ожидал, это увидеть Кору в ту злополучную ночь. Она была такой спокойной и миролюбивой. Сидела тихонько на скамеечке и о чём-то размышляла. Пришлось к ней подойти. Остальное случилось само собой.

— Морган… — послышался где-то вдалеке девичий голос. — Морган!

Неожиданно я осознал, что обстановка вокруг были лишь иллюзией. Чары рассеялись, а кругом обнажились одинокие скалы. Я не сразу понял, где нахожусь. Из густого тумана вышла Кора, и тут я всё осознал.

— Забвение! — я топтался на месте и оглядывался по сторонам. Будто это как-то помогло бы мне разглядеть местность. Напрасно. Я находился в заброшенном богами измерении, где обитали души, поросшие несмываемыми грехами смертной и бессмертной жизни. Тут шастали убийцы, самоубийцы и серийные маньяки. По факту обо мне теперь можно многое сказать. Я был ничтожеством!

— Морган, идём со мной, — Кора подошла ближе.

Она изменилась. Если присмотреться, то можно было увидеть от неё едва уловимое золотое свечение. Оно было присуще только богам.

— Я не могу, — отказался я. — Теперь мне никогда не покинуть этих мест. Я проклят навечно.

— Это не так, — Кора по-прежнему держала руку в воздухе и ждала. — Проклятье существует лишь до тех пор, пока ты в него продолжаешь верить.

Чем гуще тьма, тем ярче свет. Я никогда не мог этого почувствовать. Но теперь я испытал это на себе. Кора стала для меня тем лучом света, который даже в кромешной мгле смог бы найти путь обратно.

Я принял её руку помощи, и мы пошли в туман. Пикировал с обрыва, с которого когда-то прыгнула и она. Моя душа снова смогла почувствовать на себе дыхание Хаоса, и тут я пришёл в себя.

Я распахнул глаза и увидел над собой расписной купол знакомого собора. По левую сторону от меня находились студенты, а по правую — стояли Таиса и Кора. Последняя держала меня за руку, положив вторую ладонь мне на грудь, там, где находилось сердце.

Я не мог пошевелиться. Моё тело словно окаменело. «Я был мёртв! — осознал ошеломляющую правду. — О, Боги Эмпирея! Что они намерены со мной сделать?!»

Но я зря волновался. С каждым словом Таисы на знакомом мне латинском языке моя плоть становилось мягче, а сердце под ладонью Коры начала издавать нерешительные удары. Этим ритуалом, на котором, кажется, собралась вся академия, они решили выскоблить из меня остатки разложения и поместить в привычный сосуд мою бессмертную душу.

Свечи стали тухнуть. В просторном зале запахло плесенью. Ритуал имел силу, но смерть не глупа. Откуда-то на нас посыпались мотыльки. Сначала я подумал, что они были мёртвыми, как и я когда-то, но насекомые быстро ожили и стали парить вокруг нас.

— Вестники смерти, — констатировала Кора. — Нужно торопиться, пока Забвение опять не забрало. Тогда я не смогу найти его снова.

Ридли покрепче ухватилась за гримуар и стала громче читать заклинание. Теперь я мог шевелить пальцами рук и стоп, но мне всё равно было страшно.

— Морган, — обратилась ко мне Кора, окаймляя ладонями моё полумёртвое лицо. — Потерпи ещё немного, осталось совсем чуть-чуть.

Я ничего не мог ответить, ведь тело меня ещё не слушалось. По моему взгляду девушка поняла, что я был согласен на всё.

— Что ж, Таиса, пора перейти к настоящей магии, — решительно произнесла повелительница Ада. Она играла на публику, я это видел. — Несите амброзию — пищу богов.

Кто-то вынес поднос, на которой стояла тарелка из чистого золота. Она была неглубокой, а в ней лежал небольшой кусочек белого хлеба. Кора аккуратно взяла его двумя пальцами, в чём-то смочила. Другой рукой она разомкнула мне челюсти и положила в рот постную пластинку — гостию. Лишь тогда я стал действительно что-то чувствовать.

По телу пронёсся дикий разряд тока. Сердце стало бешено колотиться, мышцы — сокращаться, будто плоть взбунтовалась против этой сумасшедшей затеи.

Таиса продолжала читать заклинание. Волновалась она изрядно. Кора продолжала держать мою голову. Закрыв мой рот ладонью, она не позволяла стошнить мне амброзию себе же на грудь.

— Заканчивай уже! — Кора пыталась побыстрее свершить ритуал. Азиатка стала усердней читать магический текст. Она вспотела — давалось ей это нелегко.

Кажется, я понял, что происходило. Обмен энергиями. Кора нашла мою душу и показала ей путь обратно. Но чтобы удержать её в одном теле, нужна была подпитка. Ученики стали источником этой магии. С каждого по чуть-чуть, как говорится, и моя душа найдёт силы остаться на указанном ей месте.

Однако, что-то всё равно шло не так. Теперь я мог поворачивать голову и заметил, как в толпе сновали фантомы умерших. Они будто чуяли сородича, меня, и пытались присвоить его обратно.

— Ну уж нет, назад я не вернусь, — неожиданно вырвалось из меня. Кора озадаченно на меня посмотрела. — Завершайте ритуал. Здесь собрались призраки.

Девушка кивнула и встала рядом с Таисой. Теперь они вместе читали текст древнего обряда. Свечи вновь загорелись. Фиолетовое пламя осветило собор, погрузив его будто в пожар. Ученики заволновались. По толпе прошёлся взволнованный шёпот, но обряд всё же подходил к концу.

До конца прожевал остатки ритуального хлеба, я проглотил его. В меня словно вдохнули жизнь. С каждой секундой тело становилось более податливым. Я наконец-то мог считать себя воскресшим!

Во всём должен быть баланс. С помощью энергии студентов и умеренной концентрации Коры мою душу вернули в этот сосуд. Забвение тоже не обделили. Оно взяло свою плату — десяток скитальцев, которые не нашли путь обратно домой. В команде я был поисковиком и разбирался в этом.

Магия всегда творилась на невидимом нам уровне. Смертные не понимали, что происходит. Я же знал, что ритуал был предназначен для их внимания на мне, Коре и Таисе. Так все могли позволить себе войти в резонанс с Нитями Вселенной.

Студенты стали свидетелями моего возвращения, а мы — главными его участниками. Наша команда находилась за кулисами бытия, пока все остальные внимали картинку разыгравшегося спектакля.

На последних словах Таисы и Коры, свечи окончательно потухли. Я смог не спеша подняться и сползти на край жертвенного стола. Попытался размять окоченевшие мышцы, но не успел это до конца сделать: на меня накинулись остальные. Ридли так крепко меня обняла, что я практически услышал хруст своих рёбер. Близнецы, Сабина и Кора тоже поддались мигу простой человеческой слабости. Мы все были вместе.

— Спасибо, — сказал я, почёсывая кадык. Я думал, что там будет шрам, но кожа была гладкой. Кора увидела моё смущение, но промолчала. Ей было неловко за содеянное, но я не мог её винить, ведь сам был во всём виноват.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась она.