С этими словами она бросилась вон.

Пин-эр глядела на Цяо-цзе, которая лежала, свернувшись клубком на кане, и плакала.

– Барышня, плакать бесполезно! – сказала она. – Отец ваш далеко и не поможет. Судя по тому, что я слышала…

Пин-эр умолкла на полуслове, так как появилась служанка госпожи Син и сказала:

– В жизни барышни наступило радостное событие! Мне велели передать Пин-эр, чтобы она собрала вещи, принадлежащие барышне. Что касается приданого, то им займутся после возвращения второго господина Цзя Ляня, о чем уже и договорились с семьей жениха.

Пин-эр кивнула, и служанка ушла. Вскоре пришла госпожа Ван. Цяо-цзе с рыданиями бросилась к ней на грудь. Госпожа Ван тоже расплакалась.

– Не волнуйся, девочка! – говорила она, успокаивая Цяо-цзе. – Я пыталась говорить с твоей бабушкой, но, видимо, ее не переубедишь! Нам остается лишь оттянуть время, а пока послать человека сообщить обо всем твоему отцу.

– Разве вы ничего не знаете, госпожа? – вмешалась Пин-эр. – Еще рано утром третий господин Цзя Хуань наговаривал старшей госпоже, что, по обычаю, существующему в дальних краях, девушка должна переезжать в дом мужа на третий день после сватовства. Сегодня старшая госпожа велела Цзя Юню отвезти гороскоп Цяо-цзе! Разве можно дожидаться второго господина Цзя Ляня?!

Услышав, что все это козни Цзя Хуаня, госпожа Ван задохнулась от гнева. Придя в себя, она несколько раз громко крикнула, чтобы позвали Цзя Хуаня. Его не могли найти, и госпоже Ван доложили:

– Он уехал утром с Цзя Цяном и господином Ван Жэнем.

– А где Цзя Юнь? – спросила госпожа Ван.

– Не знаем, – ответили ей.

Люди, собравшиеся в комнате Цяо-цзе, растерянно переглядывались.

Госпоже Ван нельзя было спорить с госпожой Син, и она только плакала. В это время в комнату торопливо вошла женщина и доложила:

– Человек, присматривающий за задними воротами дворца, велел передать, что пришла бабушка Лю.

– У нас у самих хватает хлопот, – недовольным тоном произнесла госпожа Ван. – До нее ли нам? Скажите ей, пусть уйдет.

– Госпожа, следовало бы позвать ее, – робко произнесла Пин-эр. – Она ведь считается названой матерью барышни Цяо-цзе и должна все знать!

Госпожа Ван не стала возражать. Вскоре женщина привела бабушку Лю. Она поздоровалась со всеми, справилась о здоровье.

Бабушка Лю сразу заметила, что у всех глаза красны от слез, но, не догадываясь, в чем дело, помедлила некоторое время, а потом спросила:

– Что у вас случилось? Госпожа, барышни, или вы вспомнили о второй госпоже Фын-цзе?

Упоминание о матери вызвало у Цяо-цзе новый приступ рыданий.

– Бабушка, не говорите попусту, – сказала Пин-эр. – Вы названая мать барышни, и вам следует знать все!

Пин-эр подробно рассказала старухе, что произошло. Бабушка Лю пришла в ужас.

– Барышня, ведь ты умная! – оправившись от испуга, воскликнула она. – Неужели ты не знаешь, что из любого положения можно найти выход!

– Вы можете нам помочь? – закричала Пин-эр. – Говорите скорее!

– А что здесь трудного? – в свою очередь спросила старуха. – Пусть никто ничего не знает, а барышня словно в воду канет!

– Нет, это ерунда! – решительно сказала Пин-эр. – Ну куда могут скрыться такие люди, как мы?!

– Боюсь только, что вы не захотите уехать, – отвечала старуха. – А если согласны, поедем к нам в деревню! Там я спрячу барышню, велю своему зятю найти надежного человека, и барышня напишет несколько слов своему отцу. Тот человек отвезет письмо, и отец ее сейчас же приедет. Ну как?

– А если узнает старшая госпожа? – обеспокоилась Пин-эр.

– А разве она знает, что я пришла? – спросила старуха.

– Очевидно, – ответила Пин-эр. – Старшая госпожа жестоко обращается с людьми и наказывает их, если они что-нибудь от нее скрывают. Она живет в передней части дворца, и, если ты пришла через парадные ворота, она безусловно знает, но, если ты пришла через задние ворота, можно не беспокоиться!

– Давайте сговоримся о времени, – предложила бабушка Лю. – Я велю зятю прислать повозку, и мы увезем барышню!

– О каком времени может идти речь? – воскликнула Пин-эр. – Посидите, я сейчас же распоряжусь!

Она побежала во внутреннюю комнату и рассказала госпоже Ван о предложении бабушки Лю. Госпожа Ван задумалась – предложение казалось ей неприемлемым.

– У нас не остается иного выхода! – доказывала ей Пин-эр. – Только вам я осмеливаюсь говорить об этом открыто. Госпожа, притворитесь, будто вы ничего не знаете, и даже спросите у старшей госпожи, не знает ли она, куда исчезла Цяо-цзе. Мы же оттуда, из деревни, пошлем человека ко второму господину Цзя Ляню, и он приедет!

Госпожа Ван только вздохнула в ответ.

– Госпожа, спасите меня! – снова стала умолять ее Цяо-цзе. – Мой отец, когда вернется, будет бесконечно вас благодарить!

– Рассуждать некогда! – оборвала ее Пин-эр. – Госпожа, прошу вас, возвратитесь к себе и пришлите человека, который присматривал бы за комнатами в наше отсутствие.

– Смотрите, будьте осторожны! – сказала тогда госпожа Ван. – Да, вам еще нужно приготовить одежду и постели!

– Если ехать, так сейчас, – возразила Пин-эр. – Нельзя ждать, пока они сговорятся и приедут сюда. Тогда будет поздно!

– Да, да! Поспешите! – словно проснувшись от глубокого сна, заторопилась госпожа Ван. – Если что, я помогу!

Госпожа Ван ушла к себе, а затем отправилась к госпоже Син, чтобы поболтать с ней и помешать ей выйти из дому.

Пин-эр между тем собрала людей и отдала им необходимые распоряжения.

– Не прячьтесь, делайте все открыто! – предупреждала она. – Если кто-либо увидит, говорите, что старшая госпожа велела приготовить коляску для бабушки Лю.

Затем она велела слугам, присматривавшим за задними воротами дворца, нанять коляску. Когда коляску подали, она одела Цяо-цзе так, как обычно одевалась Цин-эр, и вышла вместе с нею. Делая вид, что они провожают бабушку и внучку, Пин-эр незаметно юркнула в коляску, и все уехали.

Следует сказать, что, хотя задние ворота дворца Жунго были открыты, за ними присматривали только два-три человека, так как остальные слуги, которых осталось очень мало, едва успевали обслуживать огромные помещения, и фактически за воротами никто не следил. Госпожа Син сурово обращалась со слугами, и те из них, которые видели Пин-эр и Цяо-цзе, беспрепятственно пропустили их, скрыв это от госпожи Син. Напротив, они были тронуты добротой Пин-эр.

Что касается госпожи Син, то она в это время разговаривала с госпожой Ван и, конечно, ни о чем не знала. На душе госпожи Ван было неспокойно, и она решила пойти поговорить с Бао-чай.

Встревоженный вид госпожи Ван сразу бросился Бао-чай в глаза, и она спросила:

– Чем вы расстроены, госпожа?

Госпожа Ван рассказала ей.

– Это очень опасно! – заметила Бао-чай. – Надо сейчас же позвать Цзя Юня и сказать, чтобы он отказался от сговора.

– Я не могла найти Цзя Хуаня, – ответила госпожа Ван.

– Вам следует делать вид, будто вы ничего не знаете, – сказала Бао-чай. – Разрешите мне подумать, и я найду людей, которые смогут умело доложить старшей госпоже о том, что случилось.

Госпожа Ван кивнула, и Бао-чай погрузилась в размышления.

Сейчас расскажем о князе, который, приехав из окраинной области, хотел купить себе несколько девочек в наложницы. Введенный в заблуждение сводней, которая расхваливала ему Цяо-цзе, он послал женщин посмотреть девушку. Женщины вернулись и доложили обо всем виденном. Князь стал расспрашивать подробно о происхождении девочки, и женщины рассказали ему все без утайки. Поняв, что девочка из родовитой и высокопоставленной семьи, ван сказал:

– Это нарушение закона! Меня чуть не вовлекли в неприятность! К тому же при дворе мне делать нечего, и придется отсюда уезжать. Если кто-нибудь приедет из семьи этой девочки, отправьте обратно!

Как раз в тот самый день Цзя Юнь и Ван Жэнь привезли вану гороскоп Цяо-цзе, но слуги, увидев их у ворот, замахали руками: