От этих слов матушке Цзя стало не по себе.

– Ин-чунь хорошая девочка, и почему судьба послала ей такого мужа! – произнесла она. – Каково человеку, которому всю жизнь приходится страдать?!

В это время вошла Ин-чунь. Лицо ее было заплакано, но, так как у Бао-чай был радостный день, она не давала волю слезам, попрощалась и собралась уходить.

Понимая, что у Ин-чунь тяжело на душе, матушка Цзя не стала удерживать ее и выражать ей сочувствие, а лишь сказала:

– Поезжай! Не нужно убиваться! Раз уж попался тебе такой муж, ничего не поделаешь! Через несколько дней я пришлю за тобой!

– Вы всегда любили меня, бабушка, – отвечала Ин-чунь, – и я вам за это очень признательна. Но, к сожалению, приехать мне больше к вам не удастся!

Тут она не выдержала, и из глаз ее покатились слезы.

– Ты еще приедешь! – утешали ее. – Ведь ты живешь близко, не то что третья сестра Тань-чунь. Если б она и захотела приехать, то не смогла бы из-за дальности расстояния.

Вспомнив о Тань-чунь, матушка Цзя, а за нею и остальные невольно заплакали.

– А впрочем, и в этом нет ничего невозможного, – произнесла матушка Цзя, первая овладев собой, так как понимала, что в день рождения Бао-чай плакать нехорошо. – Если только в приморских провинциях все будет спокойно, мужа Тань-чунь могут перевести в столицу, и мы увидимся!

– Так, наверное, и будет, – поддержали ее остальные.

Наконец Ин-чунь попрощалась. Проводив ее, все возвратились к матушке Цзя, где веселились до позднего вечера. Разошлись только тогда, когда матушка Цзя совсем устала.

Попрощавшись с матушкой Цзя, тетушка Сюэ пришла к Бао-чай.

– В этом году твоего брата уже не казнят, – сказала она дочери. – Теперь нужно ждать только великой амнистии, и тогда он сможет откупиться от наказания. Но сколько времени еще пройдет? И как я буду жить одна? Мне хочется, чтобы Сюэ Кэ женился. Что ты об этом думаешь?

– Мама, вы напуганы неудачной женитьбой моего старшего брата, поэтому боитесь женить Сюэ Кэ, – заметила Бао-чай. – По-моему, Сюэ Кэ не должен откладывать с женитьбой. Ведь вы знаете барышню Син Сю-янь и понимаете, как ей тяжело жить. Если мы возьмем ее в дом, то, пусть мы и бедны, все равно ей будет легче, хотя бы от сознания, что у нее есть своя семья.

– Как только представится случай, намекни об этом старой госпоже, – проговорила тетушка Сюэ. – Скажи ей, что у нас в доме никого не осталось, пусть она выберет счастливый день и отправит барышню к нам.

– Вы бы, мама, лучше сперва посоветовались с братом и сами выбрали счастливый день, – посоветовала Бао-чай, – а потом поговорите со старой госпожой и со старшей госпожой Син, и можно будет устроить свадьбу. Я знаю, что госпожа Син никак не дождется, пока Сю-янь выйдет замуж.

– Я слышала, что барышня Ши Сян-юнь собралась уезжать, – сказала тетушка Сюэ, – старая госпожа решила оставить ее еще на несколько дней, и она согласилась. Однако скоро она все равно уедет, так что пользуйся возможностью провести вместе с нею оставшееся время!

– Вы правы, – одобрительно заметила Бао-чай.

Тетушка Сюэ еще немного посидела, потом распрощалась и уехала домой.

А сейчас вернемся к Бао-юю. Возвратившись вечером домой, он все время думал, что раз Дай-юй не явилась ему во сне, значит она стала небожительницей и не желает встречаться с ним, а возможно, он слишком нетерпелив.

Составив план действий, он сказал Бао-чай:

– Вчера я случайно уснул в передней – там спокойнее, чем в спальне, и сегодня, когда я проснулся, я чувствовал себя свежим и бодрым. Я бы с удовольствием поспал там еще ночи две, да только боюсь, что вы не позволите!

Бао-чай теперь не сомневалась, что стихи, которые он процитировал утром, относились к Дай-юй, и подумала, что Бао-юя все равно не удастся отговорить, так что лучше позволить ему переспать две ночи в передней, тем более что накануне ночью он спал совершенно спокойно.

– Пусть будет по-твоему, – сказала она. – Спи где тебе хочется, с какой стати мы станем тебе мешать? Но только не думай о глупостях, а то опять навлечешь на себя наваждение.

– А ты знаешь, о чем я буду думать? – засмеялся Бао-юй.

– По-моему, второй господин, вам лучше было бы лечь в спальне, – вмешалась Си-жэнь. – В передней за вами не углядишь, можете простудиться!

Бао-юй не успел ответить, как Бао-чай бросила выразительный взгляд на Си-жэнь, и та осеклась.

– Можешь спать где угодно, – проговорила она, поняв, чего хочет Бао-чай, – но только пусть около тебя кто-либо побудет на случай, если ты захочешь чаю или воды.

– В таком случае ты можешь быть со мной, – с улыбкой сказал Бао-юй.

Си-жэнь стало не по себе, лицо ее залилось густым румянцем, но она не произнесла ни слова в ответ.

Бао-чай, давно знавшая Си-жэнь как скромную и серьезную девушку, поспешила за нее заступиться:

– Она привыкла ко мне, и я велела ей неотлучно быть в моей комнате. Можешь позвать к себе У-эр или Шэ-юэ! К тому же Си-жэнь сегодня устала, пусть отдохнет!

Бао-юй только улыбнулся и вышел. Бао-чай велела передать Шэ-юэ и У-эр, чтобы они постелили Бао-юю в передней, и предупредила:

– Если он проснется, попросит чаю или воды, пусть они будут внимательны!

Служанки вышли. В передней они увидели Бао-юя, который с закрытыми глазами сидел на постели, сложив руки, как монах. Служанки удивленно смотрели на него и посмеивались.

В это время вошли Си-жэнь, Шэ-юэ и У-эр. При виде такой картины Си-жэнь тоже захотелось смеяться, но она сдержалась и тихонько окликнула:

– Ведь ты сказал, что будешь спать! Почему ж ты сидишь?

– Я немного посижу и лягу! – проговорил Бао-юй.

– Ты вчера так вел себя, что вторая госпожа целую ночь не могла уснуть, – с упреком сказала Си-жэнь. – А если это повторится?

Зная, что никто не ляжет спать, пока он не уснет, Бао-юй стал раздеваться. Си-жэнь сделала несколько указаний Шэ-юэ и ушла во внутреннюю комнату.

Шэ-юэ и У-эр между тем постелили Бао-юю и, когда он улегся, ушли спать сами. Чем сильнее хотел уснуть Бао-юй, тем большее волнение охватывало его. Ему вспомнилось, как однажды Си-жэнь не было дома, ему прислуживали Цин-вэнь и Шэ-юэ, потом Шэ-юэ вышла во двор, а Цин-вэнь хотела ее напугать, выскочила из дому раздетая, простудилась и заболела, а потом умерла. Эти мысли вызвали у него воспоминания о Цин-вэнь. Ему вдруг припомнилось, как Фын-цзе сказала, что У-эр – это тень Цин-вэнь, и его внимание от Цин-вэнь переключилось на У-эр. Притворяясь спящим, он стал украдкой наблюдать за девушкой, и У-эр все больше казалась ему похожей на покойную служанку. Глубокая печаль охватила юношу. Во внутренней комнате было тихо. Не зная, уснула ли Шэ-юэ, он нарочно два раза позвал ее. Та не отвечала.

– Что вы хотите, второй господин? – спросила У-эр.

– Прополоскать рот, – ответил Бао-юй.

Видя, что Шэ-юэ уже уснула, У-эр встала, сняла нагар со свечи, налила чашку чая и подала Бао-юю полоскательницу. Она очень торопилась и не успела привести себя в порядок: на ней была лишь персикового цвета кофточка, волосы распущены. Бао-юю на мгновение показалось, что к нему приближается воскресшая Цин-вэнь, и ему вспомнились ее слова:

«Если бы я раньше это предвидела, я бы…»

Он забыл о чае и только задумчиво глядел на девушку.

Надо сказать, что после того как из дворца Жунго ушла Фан-гуань, у У-эр не было особого желания сделаться служанкой Бао-юя. Но когда Фын-цзе решила назначить ее служанкой в комнаты Бао-юя, она загорелась желанием поскорее попасть туда. Убедившись, какие скромные и серьезные Бао-чай и Си-жэнь, девушка преисполнилась к ним почтением. Она заметила, что Бао-юй стал каким-то странным, совершенно не таким, каким был прежде; к тому же она слышала, что госпожа Ван выгнала всех служанок, которые осмеливались шутить и заигрывать с Бао-юем. Все это заставило У-эр серьезно призадуматься и отбросить в сторону все свои детские мечты. Но нынешней ночью господин принял ее за Цин-вэнь и начал оказывать ей знаки внимания и расположения!