Все стали торопить Бао-юя, чтобы он вышел к Бэй-мину и расспросил его, где яшма, а сами сгрудились на террасе, издали прислушиваясь к их разговору.

Бао-юй подбежал к воротам и спросил слугу:

– Где ты нашел яшму? Давай ее скорее!

– Я ее не принес, – пояснил Бэй-мин, – за нею нужно послать человека с поручительством.

– Говори, как ты ее нашел! – заволновался Бао-юй. – Я сейчас же кого-нибудь за ней пошлю.

– Когда я узнал, что господин Линь Чжи-сяо отправился к гадателю, я последовал за ним, – стал рассказывать Бэй-мин. – Услышав, что нужно искать яшму по ломбардам, я сразу же обежал несколько из них и повсюду расспрашивал о яшме, подробно описывая ее приметы. «Яшма у меня», – сказал мне один из хозяев ломбарда. «Так отдайте ее мне», – попросил я его. Но он потребовал у меня закладную расписку. Я спросил: «За сколько она заложена?» Он отвечает: «У меня две яшмы, одну заложили за триста монет, другую – за пятьсот. Первую принесли позавчера, вторую сегодня».

– Скорее бери деньги и принеси яшму! – оборвал его Бао-юй. – Посмотрим, моя ли это.

– Не слушайте его, второй господин! – Си-жэнь с досады даже плюнула. – Я еще в детстве от своего брата слышала, что есть люди, которые торгуют мелкими кусками яшмы, а если у них нет денег, то закладывают эту яшму в ломбард. Яшму, пожалуй, можно найти в любом ломбарде.

Сначала рассказ Бэй-мина удивил всех, но, поразмыслив над словами Си-жэнь, они рассмеялись.

– Позови скорее второго господина, – крикнули они, – пусть не слушает этого дурака! Яшма, о которой он говорит, совсем не та, что нам нужна.

Бао-юй тоже засмеялся, но тут заметил Син Сю-янь, которая возвращалась из «кумирни Бирюзовой решетки».

Дело в том, что незадолго перед этим девушка отправилась в кумирню и без всяких околичностей попросила Мяо-юй погадать.

– Я с вами, барышня, встречаюсь только потому, – холодно усмехнулась Мяо-юй, – что вам чужды мирские страсти и честолюбие. Как же вы могли, наслушавшись каких-то сплетен, тревожить меня? Тем более, что я даже не понимаю, что значит «погадать»!

С этими словами она отвернулась от девушки. Син Сю-янь уже стала раскаиваться, что поступила столь необдуманно.

«Я знала, что у нее такой характер!.. – думала она. – Но раз я обещала пойти к ней погадать, неудобно возвращаться ни с чем… Доказывать же ей, что она умеет гадать, нехорошо…»

Девушка стала уверять монахиню, что она обратилась к ней с подобной просьбой лишь потому, что от этого зависит судьба Си-жэнь и многих других. Заметив, что Мяо-юй заколебалась, она еще настойчивее стала умолять и несколько раз низко поклонилась.

– И зачем только беспокоиться о других! – вздохнула Мяо-юй. – С тех пор как я приехала в столицу, никому и в голову не приходило, что я умею гадать. А сейчас вы разгласили мою тайну, и не видать мне больше покоя.

– Я вынуждена была обратиться к вам, – оправдывалась Син Сю-янь. – Я сделала это только потому, что знала вашу доброту. Если и другие начнут тревожить вас своими просьбами, от вас всецело зависит, исполнять или не исполнять их. Кто посмеет вас принуждать?!

Мяо-юй улыбнулась и сделала старой даосской монахине знак воскурить благовония. Затем она вытащила из сундука блюдо с песком и подставку с гадательной палочкой, написала заклинания, велела Сю-янь прочесть молитву и совершить необходимые церемонии. После этого они встали по обе стороны блюда с песком и стали держать над ним за оба конца гадательную палочку. Вскоре палочка в их руках задрожала и начертила на песке ответ бессмертного, к которому они обращались:

Палочка остановилась.

– К какому бессмертному мы обращались? – спросила Сю-янь.

– К Гуай-сяню, – ответила Мяо-юй.

Сю-янь записала ответ бессмертного и попросила Мяо-юй растолковать его.

– Это невозможно, – решительно заявила Мяо-юй, – я сама не знаю, что все это значит. Скорее забирай предсказание и уходи, у вас ведь там есть умные люди.

И вот теперь, когда Сю-янь возвратилась во «двор Наслаждения розами», все бросились к ней с расспросами:

– Ну как? Ну что?..

Сю-янь не стала ни о чем рассказывать и только протянула Ли Вань листок с предсказанием. Девушки и Бао-юй прочли его. Все поняли предсказание следующим образом:

– «Найти яшму сразу не удастся, но пройдет некоторое время, и она отыщется». Однако где находится хребет Цингэн?

– Эти выражения иносказательны, в них кроется тайна бессмертных, – заметила Ли Вань. – Я не слышала, чтобы в нашем мире где-либо был хребет Цингэн… Возможно, что человек, укравший яшму, испугался, как бы его не поймали, и спрятал ее под какой-то скалой, на которой растет старая сосна. Непонятно, что значит «зайти в дом». К кому именно?

– Ты не знаешь, к какому бессмертному была обращена просьба? – спросила Дай-юй у Син Сю-янь.

– К Гуай-сяню. – ответила та.

– Если здесь имеется в виду «войти в обитель бессмертных», то это, пожалуй, трудно! – заметила Тань-чунь.

Взволнованная Си-жэнь снова бросилась искать яшму. Она заглядывала под каждый камень в саду, но пропавшей яшмы обнаружить не удалось. Когда она возвратилась домой, Бао-юй ни о чем ее не спрашивал – он только глуповато смеялся.

– Господин, ну вспомните, где вы могли потерять яшму! – упрашивала его Шэ-юэ. – Если вы нам расскажете, пусть нас наказывают как угодно, по крайней мере мы будем знать за что!

– Я же говорил, что потерял ее вне дома, – отвечал Бао-юй. – Вы тогда не поверили! Чего ж теперь спрашивать? Откуда я знаю?

– С самого утра подняли суматоху, а сейчас уже вечер, время – третья стража! – напомнили Ли Вань и Тань-чунь. – Пора расходиться, сестрица Линь Дай-юй едва держится на ногах от усталости. Да и всем остальным надо отдохнуть. Завтра снова займемся поисками.

Все разошлись. Бао-юй тоже лег спать. Только Си-жэнь и другие служанки уснуть не могли и всю ночь проливали слезы. Но об этом рассказывать не будем.

Сейчас речь пойдет о Дай-юй. Возвратившись к себе, она вдруг вспомнила разговоры о «золоте и яшме», и сейчас, когда яшма пропала, ее охватила радость.

«Право же, всем этим монахам и даосам совершенно нельзя верить, – думала она. – Если бы „золото и яшму“ связывала судьба, разве Бао-юй потерял бы свою яшму? А может быть, эта связь разрушилась из-за меня?..»

От этой мысли на душе ее стало спокойнее, она позабыла об усталости и переживаниях, которые пришлось испытать за этот день, и принялась читать книгу.

Цзы-цзюань, напротив, чувствовала себя разбитой и усталой и все время торопила Дай-юй поскорее ложиться спать.

Наконец Дай-юй легла и задумалась о райских яблоньках, не вовремя покрывшихся цветами:

«Этот кусок яшмы был во рту у Бао-юя, когда он появился из материнского чрева, так что появление ее в мире, а также исчезновение должны собой что-то знаменовать. Если цветы яблоньки предвещают счастье, то не должна была пропасть яшма. Наверное, яблоньки расцвели не к добру и Бао-юя ждет какое-то несчастье».

Таким образом, девушку вновь охватила печаль. Но потом у нее мелькнула мысль, что эти цветы и потеря яшмы могут принести счастье ей самой. И так до самой пятой стражи, то радуясь, то печалясь, она не могла сомкнуть глаз.

На следующий день госпожа Ван разослала людей по ломбардам на поиски яшмы. Фын-цзе, со своей стороны, тоже составила план розысков.