– О всемогущий Будда!.. Господин мой, ну куда ты ее сунул?!

– Помню, что положил ее на столик, – ответил Бао-юй. – Поищите хорошенько!

Си-жэнь и Шэ-юэ снова бросились искать. Рассказывать о пропаже они никому не решались. Долго длилась суматоха. Служанки перевернули все сундуки и корзины, но ничего не могли найти и стали подозревать, что яшму унес кто-то из приходивших сюда.

– Кто ж не знает, что в этой яшме жизнь Бао-юя?! – недоумевая, вопрошала Си-жэнь. – Кто мог осмелиться ее унести?! Лучше никому об этом не говорить, а потихоньку навести справки. Если взяла какая-нибудь барышня ради шутки, надо попросить ее, чтобы она вернула, а если взяла служанка, потребовать вернуть ее, но только не докладывать господам, если даже придется дать взамен все, что угодно. Ведь пропажа яшмы – не шутка! Потерять ее страшнее, чем потерять самого Бао-юя!

Шэ-юэ и Цю-вэнь направились к выходу, но Си-жэнь догнала их и предупредила:

– Только не расспрашивайте у тех, кто здесь был! Они могут не знать о пропаже яшмы, и если им сказать, что яшма исчезла, они подумают, будто их подозревают в воровстве!

Девушки ушли. У кого бы они ни справлялись о яшме, все лишь пожимали плечами.

Удрученные служанки молча возвратились домой, недоуменно переглядываясь друг с другом. Бао-юй был страшно напуган.

Взволнованная Си-жэнь плакала без слез. Она уже не представляла себе, где еще искать яшму, но и докладывать об ее исчезновении не осмеливалась.

Все во «дворе Наслаждения розами» были объяты страхом. Люди, узнавшие о происшествии, стали сбегаться сюда со всего дворца.

Тань-чунь распорядилась немедленно запереть ворота сада и велела двум девочкам-служанкам под присмотром старухи снова тщательно обыскать каждый уголок.

– Кто найдет яшму, получит щедрую награду! – обещала она.

Никто из прислуги не хотел, чтобы его заподозрили в краже. Кроме того, услышав о награде, все, не жалея сил, искали яшму повсюду, вплоть до отхожих мест. Но все оказалось тщетным – яшма, словно оброненная иголка, исчезла бесследно.

– Дело нешуточное, – проговорила встревоженная Ли Вань. – Я бы предложила одну крайнюю меру, но, боюсь, что это не совсем удобно.

– Что именно? – наперебой спрашивали ее.

– Я думаю, что не следует быть щепетильным, раз дело приняло такой оборот, – произнесла Ли Вань. – В саду, кроме Бао-юя, живут одни женщины. Надо, чтобы барышни приказали своим служанкам раздеться и тщательно обыскали их. Если и тогда яшма не найдется, придется обыскать старух и служанок, выполняющих черную работу. Ну, что вы скажете?

– Ты права, – отозвались все. – Людей сейчас у нас много; трудно разобраться, что они собой представляют: как говорится, «рыбы смешались с драконами». Мы поступим, как ты предложила, и служанки только будут рады – ведь, если яшму у них не найдут, подозрение с них будет снято.

Одна Тань-чунь не произнесла ни слова. Но все служанки, желая снять с себя подозрение, охотно согласились на предложение Ли Вань.

– Обыскивайте первым долгом меня! – заявила Пин-эр.

Затем остальные служанки распахнули халаты, вывернули карманы, и Ли Вань все тщательно осмотрела.

– Сестра, неужели и ты научилась заниматься столь неприглядным делом! – воскликнула Тань-чунь, не в силах сдержать душившего ее возмущения. – Неужели ты думаешь, что тот, кто украл яшму, станет носить ее с собой?! Да и зачем девушкам красть ее? Ведь они знают, что яшму считают сокровищем лишь в пределах дворца, а за его пределами она ничего не стоит! Я уверена, что яшму украли со злым умыслом!

Все задумались. Вспомнив о том, что накануне Цзя Хуань бегал по комнатам, а сейчас куда-то исчез, все обратили на него свои подозрения, только никто не решался высказать свою мысль вслух.

– Сделать такую пакость мог только Цзя Хуань, – проговорила наконец Тань-чунь. – Нужно потихоньку позвать его сюда, уговорить, чтобы он отдал яшму, а затем хорошенько припугнуть, чтобы он об этом не болтал.

– Да, да! – закивали девушки.

– Это дело придется взять на себя Пин-эр, – сказала Ли-Вань, – только она может выполнить его успешно!

– Слушаюсь, – ответила Пин-эр и вышла.

Вскоре она явилась с Цзя Хуанем. Все держались так, будто ничего не случилось, велели заварить чаю и подать во внутреннюю комнату. Потом все вышли, предоставив Пин-эр возможность наедине поговорить с ним.

– Знаешь, исчезла яшма твоего старшего брата Бао-юя, – сообщила мальчику Пин-эр. – Ты, случайно, ее не видел?

Цзя Хуань побагровел, вытаращил глаза и возмущенно закричал:

– У него потерялась яшма, а я при чем? Зачем ты меня допрашиваешь? Или, может быть, подозреваешь меня в краже? Неужели я преступник и злодей?

Такой оборот дела обеспокоил Пин-эр, она не решилась продолжать расспросы и с легкой улыбкой сказала:

– Вы меня не поняли, третий господин! Барышни думали, что вы взяли яшму просто так, чтобы немного напугать их, поэтому я решила у вас спросить, не видели ли вы ее. Если видели, незачем заставлять служанок зря искать.

– Ведь Бао-юй все время носит яшму на шее, – возразил Цзя Хуань. – Где она, нужно спрашивать у него, – почему вам вздумалось допрашивать меня? Вы все ему потворствуете! Когда вы что-нибудь находите, у меня не спрашиваете, а стоит чему-либо потеряться – сразу ко мне!..

С этими словами он вскочил и бросился вон из комнаты, и никто не осмелился его задерживать.

– И всегда из-за этой дрянной яшмы одни неприятности! – воскликнул взволнованный Бао-юй. – Не нужна она мне, не подымайте из-за нее шума! Цзя Хуань ушел рассерженный, теперь расшумится на весь двор, и все будут знать о пропаже! И снова подымется скандал!

– Господин мой! – взмолилась Си-жэнь, заливаясь слезами. – Тебе кажется, что потеря яшмы – пустяк, но ведь если старшие об этом узнают, нам всем несдобровать!

Она вся содрогалась от рыданий.

Все еще сильнее разволновались, понимая, что всю эту историю скрыть не удастся. Оставалось лишь подумать, как рассказать о случившемся матушке Цзя.

– Незачем вам ломать голову, – решил вопрос Бао-юй, – скажите, что яшму я разбил, и делу конец.

– Эх, господин! Здорово вы придумали! – усмехнулась Пин-эр. – Ну а если спросят, почему вы ее разбили? Или вы думаете, что старшие господа и госпожа глупы?! А как быть, если потребуют показать осколки?

– В таком случае скажите, что я уходил из дому и потерял ее, – предложил Бао-юй.

«Конечно, так сказать можно было бы, – подумали девушки, – но в последнее время он в школу не ходил, да и из дому не отлучался».

– Третьего дня я ездил во дворец Линьаньского бо на спектакль, – вспомнил Бао-юй. – Вот и скажите, что я тогда потерял!

– Нет, так не пойдет, – возразила Тань-чунь. – Если ты потерял в тот день, могут спросить, почему сразу не доложили.

Пока они договаривались, каким образом лучше всего соврать, за дверью послышались вопли наложницы Чжао. Вскоре и она сама вбежала и запричитала:

– Если вы потеряли вещь, почему вы вздумали допрашивать моего сына тайком? Я привела его сюда, возьмите его и можете делать с ним что угодно! Убейте, четвертуйте, если он этого заслуживает! – Она подтолкнула Цзя Хуаня. – Разбойник! Признавайся сейчас же!

Цзя Хуань от волнения только плакал и кричал. Ли Вань хотела успокоить его, но тут вбежала девочка-служанка со словами:

– Госпожа пришла…

Си-жэнь не знала, куда деваться. Бао-юй выбежал встречать мать. Наложница Чжао сразу умолкла и вышла следом за ним.

Взволнованные лица собравшихся убедили госпожу Ван, что разговоры об утере яшмы – не пустая болтовня, и она спросила:

– Так яшма на самом деле пропала?

Никто в ответ не проронил ни слова.

Госпожа Ван опустилась на стул и подозвала Си-жэнь. Расстроенная девушка со слезами подбежала к ней и бросилась на колени.

– Встань, девочка! – ласково сказала госпожа Ван. – Не волнуйся, лучше прикажи еще раз хорошенько поискать!

– Матушка, Си-жэнь к этому делу непричастна, – вмешался Бао-юй, опасаясь, как бы девушка не рассказала правду. – Я позавчера ездил во дворец Линьаньского бо смотреть спектакль и, видимо, по дороге потерял яшму.