— Что вас развеселило? То, насколько мои предположения далеки от истины, или все же нечто иное?

— Иное. Вспомнилось, что у нас с Ранье тоже состоялся похожий разговор. Только тогда я выступала в роли защитницы романтики и была весьма недовольна полным отсутствием понимания у собеседника. При этом замечу, кстати, что герцог Галлего на лоне природы чувствует себя комфортно, несмотря на долгое отсутствие практики. Имела возможность убедиться.

— Ну, это не так уж…

— Парадоксально? — перебила я и опять улыбнулась, на сей раз довольно язвительно. — В самом деле. Ведь романтика — это скорее вопрос содержания, а не формы. Просто символ, характеризующий наше восприятие жизни. В данном случае — чувственное, подразумевающее в анамнезе доверчивость, сентиментальность и, пожалуй, даже доброту. Также лишенное логики и, безусловно, наивное, а это очень не по-керториански. Не так ли?

Похоже, лорд Крат счел тему беседы достаточно увлекательной и явно готовился дать развернутый ответ, что не слишком радовало — посетившие меня воспоминания о Ранье и всяком таком как-то плохо гармонировали с развитием разговора в столь… э-э… возвышенном направлении. В связи с чем очень кстати пришелся раздавшийся из глубины леса истошный визг — звучало достаточно душераздирающе, чтобы вопрос:

— Что это было? — показался вполне уместным.

— Подозреваю, Герт и Дэрси (видимо, так звали его пантеру) поймали себе ужин. Удачно, поскольку чем свежее они будут завтра, тем лучше.

— А могли не поймать и остаться голодными?

— Маловероятно. Но если этот участок леса изобилует крупными хищниками, то дичи могло остаться мало, и, соответственно, у наших пантер могли возникнуть трудности.

— Логично. А каковы наши с вами перспективы в качестве дичи для этих прочих крупных хищников?

— Тоже крайне незначительные. Когда пантеры найдут себе пищу и воду, они вернутся к стоянке. И хотя они не самые крупные плотоядные в лесах Кертории, но, безусловно, самые опасные. Никто с ними связываться не будет.

— Как-то это не романтично, — не сдержалась я. — Никакой тебе опасности. А то ведь угроза быть заживо растерзанными дикими зверями очень бодрит.

Однако возвращаться в прежнее русло беседы мне нисколько не хотелось, поэтому следующая реплика Крата, с улыбкой поинтересовавшегося:

— Неужели вам недостаточно уже имеющихся опасностей для поддержания в себе доброго настроения? — оказалась очень подходящей.

— Все, с кем я общалась, именно так и считают, а между тем сегодняшняя засада была фактически первым эпизодом, когда эти опасности во что-то материализовались.

— Разве? — На этот раз он с легкостью устремился в желаемом мной направлении. — А я слышал, будто произошел некий инцидент во время вашей поездки к соседям… При паромной переправе через Эйгвин. Очень похожий на…

— Смерть родителей герцога Галлего? Был. Вам что-нибудь о нем известно?

Вопрос, конечно же, очень двусмысленный, но лорд Крат не выказал и тени раздумий или колебаний.

— Кроме того, что он имел место, — ничего. Может быть, вы ознакомите меня с деталями?

Почему бы и нет. Другое дело, что окружающая обстановка и отчасти настроение наложили отпечаток на мой рассказ, и он оказался куда более эмоциональным и художественным, нежели приличествующее случаю сухое изложение фактов. И похоже, мое повествование произвело на Крата определенное впечатление — по крайней мере, по завершении он долго хранил молчание. Потом, правда, вместо бури оваций последовал прозаический вопрос:

— Так вы считаете, что столь непростое по замыслу и исполнению нападение не несло в себе реальной угрозы?

— Не уверена, — честно признала я. — Но точно знаю, кто считает именно так. И приводит весомые аргументы.

— Думается, этот «кто-то» — баронесса Детан?

— Хм. На чем основана ваша догадка?

— На исключении. Имея примерный список ваших собеседников, сделать правильный выбор несложно, ибо она — единственная из всех, кто может… э-э… глубоко копнуть. И имеет достаточно информации для этого. — Он чуть запнулся, как будто вспомнив о чем-то, и Действительно с заметной осторожностью начал: — Хотя существует, конечно…

— Нет, Принц ко мне в гости не наведывался.

Он кивнул с выражением, которое я бы классифицировала как «Ну, раз вы так говорите, то, наверное, так оно и есть…».

— Тогда точно она.

— Вы правы.

— И каковы же ее аргументы?

Вот на это ответ у меня был готов заранее.

— Надеюсь, вы поправите меня, если я заблуждаюсь. Но очень похоже, что, по сути, это те же доводы, которые сегодня использовали вы, чтобы подкрепить свое утверждение о неспособности наших врагов попасть в герцогство Галлего при помощи портала.

Надолго он задумался, очень надолго, и, пожалуй, это случилось впервые на моей памяти — прежде лорд Крат с достойной уважения легкостью мог поддержать любую заявленную для беседы тему. Что ж, итоги его размышлений меня не разочаровали — соображал он, безусловно, на уровне лучших известных мне образцов.

— Если я, в свою очередь, ничего не путаю, то ваши слова равносильны утверждению, что первое — удавшееся — покушение организовал граф Анг Сарр. В таком случае я предпочел бы где-нибудь ошибиться.

— Понимаю ваши чувства, однако, на мой взгляд, ошибиться вам не удалось. Хотя я бы с удовольствием выслушала всю выстроенную вами цепочку — может быть, при более внимательном изучении мы вместе найдем какие-нибудь… изъяны, что ли.

Нельзя сказать, что он прямо сгорал от желания продемонстрировать свое высокое аналитическое искусство, но после небольшой паузы все же согласился:

— Давайте попробуем. Итак, исходим из того, что вы знаете, о чем говорите. Мои же аргументы выглядят следующим образом: при всем расколе и неустойчивости в Академии Ректор сохраняет контроль над ситуацией, и поэтому использование таких могущественных вещей, как старинный портал, без его ведома невозможно. А граф Сарр на данный момент последний, кого можно заподозрить в желании вас уничтожить. Вы это имели в виду?

— Да. Хотя по поводу последнего постулата замечу, что это вы так думаете.

— А вы нет? — Он сильно удивился.

Я совершенно честно пожала плечами.

— Слишком сложно. Лучше пойдем дальше.

— Хорошо. Также из ваших слов напрямую следовало, будто баронесса Детан думает, что настоящее покушение на вас мог устроить только… выразимся помягче, некто обладающий могуществом Анга Сарра, которому это вроде бы и не нужно. Собственно, отсюда уже очевидно вытекает вывод о том, кто организовал первую катастрофу. При единственном условии — баронесса точно знает, что… э-э… персоны с возможностями более скромными, чем у Ректора Академии, к рассмотрению просто не принимаются. Конечно, это весьма смелое допущение, но я готов поверить, что у баронессы есть чем подкрепить свои слова. Иначе она бы вас не убедила.

— Ваша логика безупречна, — подтвердила я. — Так мы ошибок не найдем.

— А можно уточнить?

— Да?

— Во время вашей беседы баронесса, часом, не намекала на одну вполне конкретную причину такой своей уверенности? Я имею в виду ее мужа…

— Разумеется. Более того, она прямо сказала мне, что барону Детану наверняка известна истина, а не обнародует он ее лишь по причине нежелания связываться с… убийцей.

Ответ прозвучал в точности так, как я и ожидала:

— Очень интересно. А ему все известно просто потому, что ему всегда все известно? Или…

— Да, — перебила я, — именно поэтому.

Он недоверчиво усмехнулся.

— А вот это выглядит как слабое звено, способное Разрушить всю цепочку. Никто не всеведущ, и…

— И банальностями подобного рода мы развлекать друг друга не будем. — Я постаралась смягчить резкость улыбкой, — В Галактике я вела досье на каждого из живущих там керторианцев…

— Любопытно было бы взглянуть.

— Не сомневаюсь, но, извините, с собой не захватила. На барона Детана материал у меня был накоплен едва ли не самый обширный, а занимается он… скажем так, разгадыванием всевозможных тайн. Так вот, в более чем ста известных мне случаях он не потерпел ни одной неудачи. На всеведение, правда, он при этом не претендует, как я слышала.