«Какой же ты циничный подонок! – с отвращением подумал Фейлан. – Жаль, что я не могу прибить тебя…»

– Как видите, – продолжал Лаврайн, осмелев, – я с вами искренен. Так и вы будьте со мной откровенны, объясните, почему помогаете мне. Каковы ваши мотивы?

– Это не только мои мотивы. Я действую в интересах большинства абрадских колдунов. – Фейлан понял, что принц, ради собственного же душевного спокойствия, ни за что не поверит во вмешательство в события Ан Нувина, поэтому решил изложить точку зрения, которой придерживались многие вельможи на Абраде. – Мы заинтересованы в существовании нынешнего режима на Лахлине, нам на руку непримиримая позиция поборников в отношении магии. Творящиеся у вас безобразия предостерегают жителей Абрада от попыток запретить использование чар. Страшные истории о местных порядках, о нищенской жизни лахлинцев, о массовых преследованиях ни в чем не повинных людей напрочь отбивают у абрадцев желание следовать вашему примеру. И пока существует Лахлин, где поборники, избавивившись от колдунов, захватили власть в стране, ни один абрадский король, ни один князь не решится ограничить колдовские привилегии. Именно по этой причине нам невыгодна победа короля Имара. Мы хотим, чтобы Лахлин и дальше оставался пугалом для остального мира.

– Что ж, достаточно откровенно, – сказал Лаврайн и наконец выбрался из своего угла. Даже подошел к столу и с немного брезгливым любопытством осмотрел магический фонарь, хотя прикоснуться к нему так и не решился. – Но я не пойму, почему вы избрали такой сложный путь. Куда проще просто убить короля.

«Что правда, то правда», – мысленно согласился с ним Фейлан. Он и сам этого не понимал. Однако был рад, что не получил такого приказа, поскольку симпатизировал намерениям Имара укоротить Конгрегации руки и в глубине души искренне желал ему успеха…

– Это исключено, мой принц. Мне и так будет несладко, если станет известно о моей деятельности на Лахлине. Но в конце концов жизнь лахлинских гвардейцев никого особо не интересует. А вот убить короля, пролить королевскую кровь… – Он покачал головой. – За это меня просто распнут! Каждый король на Абраде будет желать моей смерти – не из теплых чувств к Имару аб Галвину, а из королевской солидарности, из стремления показать всем, что особа короля священна и каждый, кто покусится на нее, хоть колдун, хоть обычный человек, непременно заплатит за это жизнью.

– А за верховного поборника, – внезапно поинтересовался Лаврайн, – вам ничего не будет?

Фейлан просто оторопел от неожиданности.

«Какая же дрянь! Еще несколько минут назад его трясло при мысли о том, что он связался с колдуном, и вот тебе на…»

– Вы уж извините, но свои разногласия с верхушкой поборников вам придется улаживать самому. Нам, абрадским колдунам, все равно, как сложится баланс сил после устранения короля Имара с престола. Главное, чтобы Конгрегация сохранила свои нынешние позиции, а кто ею реально будет управлять, новый король или Поборнический Совет, нас не интересует. – Он поднялся со скамьи, вытащил из сумки сверток и положил его на стол. – Тут немного еды, на завтрак хватит. Позже я раздобуду еще продуктов, а также коня и теплую одежду для путешествия. Но следующие два дня вам придется просидеть в этом доме и никуда не высовываться.

Лаврайн с отвращением взглянул на вонючий тюфяк, однако спорить не стал.

– Да, вы правы. Мне нужно затаиться, ведь сейчас вокруг Хангована рыщут поисковые отряды… А вы уверены, что это надежное место? Меня здесь не найдут?

– Королевские войска точно не найдут. Как я уже говорил, вы далековато от столицы. Зато до Бланаха всего пятнадцать миль в северо-восточном направлении.

– Ого! – пораженно произнес принц. – Как же… Ах да, конечно, чары! Вы можете так быстро передвигаться? Летаете?

– Среди всего прочего, умею немного левитировать.

– Не сказал бы, что «немного». Это же больше ста миль…

– Вот по этой причине, – продолжал Фейлан, – вам нужно затаиться. Не знаю, хороший ли вы наездник, но даже самый лучший из гонцов на быстром и выносливом коне не доберется сюда из Хангована раньше чем через полтора дня. Я ведь правильно выбрал место, Бланах вас полностью устраивает?

– Несомненно, – ответил Лаврайн. – Там собраны значительные силы поборников для подавления бунта в Архарских горах. Кстати, его возглавляет колдун.

Фейлан кивнул. О бунте во главе с колдуном он тоже узнал в Динас Ирване. Будь его воля, он нашел бы этого колдуна и помог ему… К сожалению, демон отдал четкий приказ: освободить принца, обеспечить его всем необходимым, чтобы он добрался до своих сторонников, и больше ни в какие дела на Лахлине не вмешиваться.

– Значит, решено. Как минимум до завтрашнего вечера вы пробудете здесь, потом отправитесь в Бланах. А я сейчас отлучусь на пару часов, разыщу для вас хорошего коня, одежду и припасы. И тогда мы попрощаемся.

Не ожидая ответа, Фейлан вышел из избушки, окутал себя согревающими чарами и, утопая по колено в снегу, отправился в ближайшую лесную чащу. Конечно, он мог бы перейти в Тындаяр на глазах у Лаврайна, однако не стал этого делать – ведь тогда после возвращения ему пришлось бы выдумывать какое-нибудь объяснение своему внезапному исчезновению. Принц ни за что не поверил бы словам о подземном мире, не пожелал бы отягощать свою совесть осознанием того жуткого факта, что ему помог не просто колдун, а черный колдун.

Хотя, похоже, совести у него не густо.

Новый королевский следователь подробно и многословно докладывал о результатах дознания, проведенного среди гвардейцев, причастных к ночным событиям в башне Элдыгар, но Имар слушал невнимательно. Ему было все равно, какая муха укусила двух часовых, позволивших Лаврайну убить их словно беспомощных котят, и по какой причине остальная охрана прозевала его побег. Прежде всего Имара занимал вопрос, где теперь находится двоюродный брат и что собирается делать. Но это должен был выяснить не нынешний следователь, а предыдущий, теперь занимающий должность министра права и справедливости. Утром Гарван аб Малах официально обратился к королю с просьбой освободить его на один день от исполнения правительственных обязанностей, чтобы он мог провести собственное расследование, задействовав для этого разветвленную сеть своих осведомителей в столице и ее окрестностях. Имар удовлетворил его ходатайство, и вскоре Гарван выехал в город совершенно один, с трудом отбившись от настойчивых предложений капитана аб Гвыртира предоставить ему охрану. А еще раньше дворец покинул мастер Шовар – якобы для того, чтобы пройтись по аптекам и городскому рынку и закупить трав и корений для лечебных настоек.

Имара очень беспокоили возможные последствия побега Лаврайна. До сих пор ситуация в Ханговане складывалась в его пользу, королевские войска контролировали почти весь город, а поборники с их прихвостнями-проповедниками притихли, испуганные показательными казнями провокаторов, подстрекавших горожан к бунту против короля. Да и из провинций поступали обнадеживающие (по сравнению с крайне пессимистичными ожиданиями Имара) известия о том, что местное дворянство втихую оказывает поборникам сопротивление, а крестьяне, целиком сосредоточенные на выживании во время суровой лахлинской зимы, не спешат массово браться за вилы и идти на столицу для защиты Святой Веры от посягательств со стороны еретика-короля. Случались, впрочем, отдельные попытки поднять народный бунт, но все они терпели неудачу – как правило, помещики собственными силами подавляли местные волнения, и только считаные разы в события вмешивалась армия.

Конечно, во всех больших городах, за исключением Хангована, поборники оставались хозяевами положения. Однако и там они не чувствовали себя слишком уверенно из-за многочисленных конфликтов с князьями, начинающими верить, что Имар не просто собирается подмять под себя Поборнический Совет, а действительно заинтересован в переразделе власти в пользу высшей знати. Кроме того, в трех княжествах, граничащих с Архарскими горами, начинал сказываться фактор колдовско-еретического восстания. Пять дней назад группой колдунов, называвших себя соратниками Эйнара аб Дилана, был убит старший поборник в Касневиде, через два дня такая же участь постигла начальника Делганского диоцеза, а вчера пришло сообщение из Бланаха, что местный старший поборник лишь чудом выжил после покушения, зато двум его заместителям и коменданту Бланахского диоцеза, который одновременно командовал силами Конгрегации, брошенными на подавление Архарского бунта, не так повезло; собственно, создавалось впечатление, что в Бланахе главной целью нападавших был именно комендант. Можно было не сомневаться, что эти дерзкие и безнаказанные нападения произвели огромное впечатление на местное дворянство, засвидетельствовав несостоятельность поборников защитить от колдунов даже самих себя.