Он выбрался из шатра и увидел снаружи защитного купола, у самой его границы, черноволосого мужчину в пёстром одеянии, который сидел на траве, держа на коленях раскрытую папку и перелистывая исписанные страницы. Другие шесть папок были в беспорядке разбросаны вокруг него.

При появлении Ларссона мужчина повернулся к нему и жизнерадостно произнёс:

— Доброе утро! Я здесь околачиваюсь с четырёх утра, но решил тебя не будить. Благо было чем заняться.

Ларссон мысленно похвалил себя за то, что вечером предусмотрительно оставил записи МакГрегора за пределами купола, иначе ему не удалось бы выспаться. Он отключил защиту, подошёл к гостю и поздоровался:

— Привет, Локи. Сегодня ты выглядишь по-человечески.

— Самый удобный облик для чтения, — объяснил Локи. — Я как раз закончил знакомство с сим занимательным опусом, сейчас перечитываю избранные главы.

— Получаешь удовольствие?

— Ни в коей мере. Этот МакГрегор — пренеприятнейший тип. Однако его послужной список впечатляет. Проживи он дольше, то без сомнений стал бы великим чёрным магом.

— Завидуешь Велиалу, что у него такие рьяные слуги?

— Отчасти завидую. Но их повадки в высшей степени отвратительны. Ты знаешь, какое у МакГрегора было излюбленное развлечение?

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Ларссон. — Я скоро буду завтракать и не собираюсь портить себе аппетит. Лучше скажи, что тебя задержало. Почему ты не пришёл ещё вчера?

— Это из-за тебя. Велиал собрал на совет всех Хозяев Преисподней и попросил — даже потребовал! — нашей помощи в твоих поисках.

— Ну и как, получил вашу помощь?

— Получил, но не в полном объёме. Он хотел, чтобы в охоту на тебя включились все чёрные маги Торнинского архипелага, а также те, кто имеет возможность в ближайшие дни попасть сюда по инфернальным туннелям.

Ларссон даже присвистнул:

— Вот это да! Польщён таким вниманием.

— Велиал просто зациклился на тебе. Сейчас ты его враг номер один. Остальные Хозяева удивлены такой его острой реакцией на убийство Викторикса, ведь подобное случается сплошь и рядом. Им не улыбалось рисковать своими слугами ради банальной мести. Впрочем, людей они всё-таки выделили — но далеко не самых лучших. А ещё Велиал настаивал, чтобы я вызвал из Ущелья Забвения твой дух; хотел согнать на тебе свою злость. Разумеется, я ему отказал.

Ларссон нахмурился:

— Это плохо. Он может что-то заподозрить.

— Ни черта он не заподозрит. Среди Хозяев не принято предавать своих слуг, и Велиал воспринял мой отказ совершенно нормально, хотя и был раздосадован. Так что об этом не беспокойся. — Локи отложил в сторону папку, которую держал на коленях, и взял в руки другую, под номером шесть. — Кстати, я нашёл то, что нам нужно. Десять лет назад…

— Да, знаю, — кивнул Ларссон. — Я читал о Небхет Аштой и её дочери Таре.

— Вот как? — разочарованно протянул Локи, явно недовольный тем, что Ларссон его опередил. — А я так понял, что ты ещё не разбирал записи.

— От начала до конца, разумеется, нет. Не было ни времени, ни желания. Тару я вычислил логическим путём. Прикинул, что девочке не больше девяти, иначе бы Велиал отправил её в школу вместе с Герти, для пущей верности. С другой стороны, и моложе она быть не может — ведь тогда её не примут и на следующий учебный год.

— И в самом деле, — согласился Локи. — А я ограничился лишь нижним возрастным пределом. До первого твоего аргумента не додумался, хотя он очевиден.

— В записях сказано, — продолжал Ларссон, — что Тара с супругами Вольц живут на Фрисланде. Я смотрел по карте — это недалеко.

— Скорее всего, там их уже нет, — заметил Локи. — Они наверняка переехали.

— Ты успел навести справки? — удивился Ларссон.

— В этом не было необходимости. Всё здесь. — Он постучал пальцами по папке. — Я прочитал эти мемуары от корки до корки. В предпоследней главе вскользь упомянуто, что Велиал собирается назначить Герберта Вольца смотрителем инфернального туннеля на Эрендале. По всей видимости, это назначение состоялось уже после смерти МакГрегора.

«Ценная информация, — подумал Ларссон. — Де Каэрдену скажу, что сам это вычитал…»

— Эрендаль, — повторил он вслух. — Что-то знакомое.

— Одна из самых густонаселённых Граней архипелага, — подсказал Локи. — Если не ошибаюсь, пятая по значимости. Примерно неделя пути отсюда.

— А куда ведёт тамошний туннель?

— Понятия не имею. В записях МакГрегора об этом нет ни слова, а сам я прежде не слышал об эрендальском туннеле. Вообще-то Хозяева должны ставить друг друга в известность о новых туннелях, но Велиал часто пренебрегает этим правилом.

— Значит, — подытожил Ларссон, — буду искать Тару на Эрендале. Но сначала всё же заеду на Фрисланд — а вдруг Велиал передумал, и Вольцы по-прежнему живут там.

— Только будь осторожен, — предупредил Локи. — Слуги Велиала рыщут повсюду. Думаю, лучше выждать — пусть он решит, что ты убрался из Торнинского архипелага. В конце концов, девчонка сможет попасть в школу не раньше января, когда начнётся новый учебный год. А за это время мы придумаем сотню способов, как разделаться с ней.

Ларссон решительно покачал головой:

— Нет, я не стану её убивать. Она же ещё ребёнок.

— Детёныш Велиала, — уточнил Локи.

— Пусть так. Но всё равно ребёнок.

Локи внимательно посмотрел на него:

— И что же тогда с ней делать?

— Что-нибудь придумаю, — твёрдо сказал Ларссон. — Но обойдусь без детоубийства.

Внезапный отъезд Гидеона Викторикса прошёл почти незамеченным. В школе к нему относились с уважением, но особой любовью он не пользовался — ни среди учеников, ни среди учителей, — так что его отсутствию никто не огорчался. А многие старшеклассники даже откровенно радовались, что семинары по основам мироздания и бытия теперь ведёт Андреа Бреневельт. Хотя она была не менее требовательна, чем Викторикс, зато не в пример лучше ладила с детьми и куда больше нравилась им.

Сам же Марк испытывал по поводу нового назначения Андреа двойственные чувства. Ему очень не хватало её общества на занятиях со старшими учениками; но с другой стороны, для него это было повышением — ведь теперь он стал ответственным за практикум по общей магии и получил право решающего голоса при составлении учебных планов (сообразуясь, конечно, с теоретическим курсом, который дети проходили параллельно с практическими занятиями).

Время от времени к нему на уроки заходил Ильмарссон и по десять-пятнадцать минут молча наблюдал за его работой. Марка это ничуть не смущало, и он вёл занятия как обычно, без оглядки на главного мастера. А ученики в присутствии Ильмарссона становились ещё более прилежными и исполнительными, так что краснеть за них ему не приходилось.

Единственное, что беспокоило Марка в первые дни его работы в новом статусе, это поведение Герти. Она была молчалива, угрюма, целиком погружена в собственные мысли, на занятиях делала только то, что ей говорили, не проявляя, против обыкновения, ни малейшей инициативы. Несколько раз Марк пытался потолковать с ней по душам, однако Герти, которая раньше всецело доверяла ему, моментально замыкалась в себе и на все его расспросы отвечала уклончиво.

Впрочем, продолжалось это недолго, лишь до конца недели. За выходные Герти снова стала сама собой, к ней вернулась прежняя жизнерадостность, и уже в понедельник она была очень активна, всеми силами стремилась показать себя с лучшей стороны, заработать наивысшую оценку. А после урока осталась помогать Марку с инвентарём, весело болтала и вообще казалась самим воплощением беззаботности.

Довольный, что у Герти всё наладилось, Марк поостерёгся спрашивать её, в чём причина такой резкой перемены. Однако долго гадать об этом ему не пришлось — всю нужную информацию он получил от Абигали Ньердстрём, которую повстречал в коридоре, когда шёл на обед. Девушка сама завела речь о Герти, воспользовавшись этим как предлогом, чтобы поболтать с Марком.