Хм... помнится мне, вчера кто-то ругал хорошую погоду? Было такое? Так вот, этот кто-то — полная дура, которая теперь, застегнув платье на все пуговицы, дрожит от холода. Придется впредь быть осторожнее в своих желаниях, дабы не скрипеть зубами от досады, когда они неожиданно исполняются. Продолжая и в повозке внутренний монолог в подобном стиле, я добралась до рынка, для виду немного поторговалась с извозчиком и вошла в небольшие деревянные ворота.

От Льонского рынок Теннета отличался примерно так же, как... хм, пещера дракона от здания городского совета. То есть это были просто совершенно разные категории, и то, что оба они назывались одним словом — рынок, говорит лишь о скудости нашего языка. Хотя чисто по-человечески все было более чем понятно — если в Льоне рынок является сердцем города, то в Теннете — лишь данью традиции да подарком от города немногочисленной пожилой части населения, коротающей свои будки за торговлей старым барахлом или покупкой совершенно ненужных вещей. Еды тут продавалось на удивление мало, все немногочисленные частные фермеры, видимо заразившиеся столичным духом, предпочитали надежные долгосрочные контракты с магазинами и пансионами. Охотников таскаться каждый день на рынок практически не находилось.

Я немного опаздывала, и времени на вдумчивое изучение предлагаемого ассортимента у меня не было, так что, особенно не задерживаясь, я прошла в центр рынка, к фонтану. Этот фонтан был еще одним подарком от города бедным жителям, и над его созданием потрудились самые искусные волшебники. Фокус состоял в том, что вместо воды из мраморной скульптуры поочередно били струи молока, кваса, меда, а по праздникам — даже темного пива. Хотя как именно фонтан узнавал, что наступил праздник, лично для меня всегда оставалось загадкой.

Достигнув небольшой площади, я с удовлетворением убедилась, что место для встречи с детективом выбрано правильно — несмотря на будний день, у фонтана клубилась толпа любителей дармовщинки, и пара мирно беседующих пожилых людей ни у кого не вызвала бы приступа ненужного любопытства. Привстав на цыпочки, я тщательно осмотрела толпу, но детектива обнаружить не смогла. Видимо, мсье Руаппи еще не пришел, так что мне ничего не оставалось, как, отойдя в сторонку, присесть на скамейку и терпеливо ждать.

Спустя четверть часа мое терпение несколько иссякло, и я предприняла еще один поисковый рейд.

С тем же успехом. В мою голову закралось нехорошее подозрение: а вдруг излишне мнительный детектив тоже замаскировался и ждет, пока узнает меня сам? Довольно смешно мы в таком случае будем выглядеть. Вновь отойдя, я более пристально вгляделась в толпящихся, выискивая среди них кого-то хоть отдаленно напоминающего нужного человека, и в этот момент моего плеча легонько коснулись.

— Простите, — произнес незнакомый мягкий голос, — это не вы, случайно, ждете мсье Верна Руаппи?

— Да.

Радостно кивнув, я начала оборачиваться, но тот же голос произнес несколько странных слов, и внезапно я ощутила, что не могу и пальцем пошевелить, если мне не велят. Чувство не из приятных. К счастью (или наоборот), приказание последовало довольно быстро.

— Двигайся к выходу из рынка, — распорядился голос — У ворот увидишь повозку, садись в нее и закрой глаза.

Скрипя зубами от злости, я повиновалась. Саму поездку я совершенно не запомнила, осталось только ощущение тряски. Когда же мы остановились, все тот же голос велел мне спуститься и руководил моими движениями, приказывая повернуть направо, налево или шагать вниз по лестнице. Закончилось все тем, что за моей спиной с лязгом захлопнулась дверь.

Довольно долгое время я простояла столбом в ожидании новых инструкций, затем, уже смирившись с тем, что их не последует, просто стояла. Не знаю, сколько это могло бы продолжаться, но неожиданно раздавшийся снизу шорох испугал меня, и, напрочь позабыв о необходимости кого-то слушаться, я открыла глаза. Это дало немного — помещение, в котором я находилась, оказалось настолько темным, что я была не в состоянии что-либо различить. Шорох раздался снова, но вместо того, чтобы послушно испугаться, я рассердилась не на шутку и зло тряхнула волосами. Получилось. С некоторым удивлением я попыталась пошевелить руками и убедилась, что мои движения более ничего не сковывает. Видимо, наложенное заклинание прекратило действовать. Возможно, оттого, что его автор более не держал меня в поле своего зрения или просто время истекло. Как бы то ни было, временно я оказалась свободна в своих движениях и не мешкая создала пару светящихся шариков, подвесив их в паре ярдов друг от друга. В результате стало достаточно светло, чтобы я смогла понять, куда меня занесло.

Комната, в которой меня заперли, представляла собой почти правильный кубик трех ярдов по всем измерениям. Пол и с гены облицованы серым, мрачным, кое-где отвалившимся камнем, потолок оставили земляным, но, похоже, обработали при помощи магии, так что сверху не сыпалось ни песчинки. Из мебели мне предлагалось... ничего. Вот совсем ничего — помещение представляло собой прекрасный образец минимализма в обстановке. Пройдясь по всем углам, я с сожалением констатировала, что никакого подобия туалета тут тоже не наблюдалось. И где мне предлагается искать выход из столь щекотливого положения? Утешало одно — в карцере, настолько не подходящем для содержания пленников, тем более преклонного возраста, я вряд ли долго пробуду. Чуть ободрившись при этой мысли, я прикинула, не потратить ли неожиданно появившееся свободное время на тренировки в самолевитации, раз уж стульев не предлагается, но благоразумно решила лишних сил не тратить, они мне еще пригодятся. Например, для объяснения Зенедину, как я умудрилась столь талантливо вляпаться. Тоскливо вздохнув, я опустилась на пол, ликвидировала светильники и принялась наверстывать упущенное ночью в процессе спасения жизни Акси. Попросту — пристроила голову на колени и задремала.

Спала я очень крепко — даже звук открывшейся двери не вырвал меня из лап Морфея, пришлось просыпаться оттого, что меня довольно бесцеремонно потрепали по плечу.

— Мадам, — бодро гаркнул незнакомый широкоплечий тип. — Подъем и на выход. Да поторопитесь, хозяин ждать не любит.

— А кто хозяин? — тут же спросила я, поднимаясь на ноги.

— Скоро увидите, — пообещал конвоир, подталкивая меня в спину.

Поднявшись по ступенькам, мы оказались в холле, из огромных арочных окон которого открывался великолепный вид, разом ответивший на все мои вопросы и изрядно меня напугавший, поскольку находилась я не где-нибудь, а в доме Марева Одноглазого, в который недавно безуспешно пыталась проникнуть. Вот я внутри, и что? Вздохнув, я понуро побрела вслед за охранником на второй этаж. Остановившись перед резной деревянной дверью, инкрустированной кусочками янтаря, спутник постучал, получил разрешение и вошел внутрь, предварительно втолкнув меня. Разозлившись на подобное обращение, я открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела — сидящий на кресле, лицом к окну, мужчина заговорил. Хриплым, властным голосом он распорядился:

— Охрана, подождите за дверью. Мадам, пройдите к столу и сядьте.

Этот голос с необычным тембром, казалось, проникал прямо в мозг, вызывая очень неприятное ощущение, и убивал на корню всякое желание спорить, так что я послушалась и заняла предложенное место на высоком неудобном стуле. После того как за конвоиром закрылась дверь, хозяин кабинета одним легким движением развернулся и оказался лицом к лицу со мной.

Ох, лучше бы он этого не делал. В отличие от мсье Эндрю, являвшего собой одного из самых обаятельных людей, несмотря на сомнительность его занятий, лицо мсье Марева отлично отражало всю сущность своего владельца — хмурое, изборожденное складками и морщинами. Блеклые глаза угрюмо смотрели на меня из-под густых поседевших бровей, а под длинным тонким носом лишь приглядевшись можно было заметить сжатые в ниточку губы. Если коротко — то приятным лицо собеседника назвать было никак нельзя.