Сандра поправила на девочке покрывало и нежно погладила её по голове. Словно в ответ на это прикосновение девочка шевельнулась, ресницы её дрогнули, губы слегка разжались, она судорожно вдохнула воздух, как пловец после глубокого нырка, и закашлялась.

— Она приходит в себя! — напряжённо прошептала Сандра. — Кристи, быстро зови Фатиму и Эльвиру!

Кристина метнулась к двери, выглянула в коридор и жестом позвала обеих женщин, которые стояли у лестницы и тихо между собой разговаривали. Когда она вернулась к кровати, девочка уже размеренно дышала, а на её прежде бледных щеках появился слабый румянец. Похоже, её летаргия перешла в нормальный сон.

Через несколько секунд в спальню вбежали взволнованные Эльвира и Фатима. Не оборачиваясь к ним, Сандра произнесла:

— Спящая красавица просыпается. Сообщите Пьетро и Рахиму. А Лючия пусть берёт Марио и немедленно уходит в наш домик на Гранях. Так, для подстраховки.

— Вы тоже должны уйти, госпожа, — сказала Эльвира, взяв её за руку. — Сейчас я открою Завесу.

— И не подумаю, — упрямо покачала головой Сандра. — Пока явной опасности нет. А мне не терпится узнать, кто наша гостя и с чем к нам пожаловала. Даже если окажется, что она враг, вы без труда с ней справитесь.

— Тогда хоть отойдите в сторонку. — Женщина бесцеремонно оттеснила Сандру от кровати и прикрыла её собой.

Вскоре в комнате появился Рахим — высокий смуглый мужчина лет пятидесяти. Он сообщил, что Лючия с ребёнком уже покинули Основу в сопровождении Пьетро и отца Эдвина, коротко отчитал Сандру за то, что она не захотела уходить, и приказал Фатиме на всякий случай держать в готовности открытую Завесу.

Между тем девочка пришла в себя. Она заворочалась в постели, тихо всхлипнула и слегка приподняла веки, щурясь от яркого света. Кристина заметила, что Рахим приготовил для удара мощные разрушительные чары, способные в один миг обратить всю кровать вместе с девочкой в пыль. Эльвира держала перед собой силовой щит, полностью прикрывая им Сандру, а Фатима стояла возле только что открытой Завесы, готовая в любой момент схватить свою подопечную за шиворот и, если понадобится, насильно утащить с Основы.

Но девочка пока не проявляла ни малейших признаков враждебный намерений. Скорее наоборот — затуманенный взгляд её серых глаз лучился страхом и мольбой. Она подняла дрожащие руки, прикрыв в бессильном жесте лицо и что-то жалобно произнесла на незнакомом Кристине языке.

— Ну-ка, ну-ка! — Сандра решительно отстранила Эльвиру, подступила к кровати и обратилась к девочке на том же (так, по крайней мере, показалось Кристине) языке.

Девочка убрала от лица руки и ответила уже не таким испуганным тоном. Очевидно, тот факт, что с ней разговаривают, вселил в неё некоторую надежду. Сандра сосредоточенно нахмурилась, вслушиваясь в речь собеседницы, затем сказала по-гречески:

— Это язык славянской группы. Я плохо понимаю, что она говорит, но, по-моему, считает нас слугами дьявола.

— Спросите, кто она такая, — посоветовал Рахим.

Сандра медленно, с расстановкой, проговорила несколько слов. Девочка озадаченно моргнула и переспросила. Сандра повторила ещё медленнее. На красивом лице девочки промелькнула улыбка, и она что-то произнесла — уже совершенно без страха.

Сандра посмотрела на Рахима:

— Если не ошибаюсь, она сказала, что я говорю так же смешно, как её старшая братовка. Я не знаю, что такое «братовка». Возможно, это производная от слова «брат».

Догадавшись, о чём идёт речь, девочка утвердительно кивнула:

— Моя старша братовка. Инна. Жонка Володиславова.

Сандра поражённо уставилась на неё.

— Инна?! Жена Владислава?!… Она знает Ингу!

— Кто тут меня знает? — вдруг раздался в дверях знакомый звонкий голос.

Кристина резко повернулась, инстинктивно задействовав охранные чары, — и тотчас замерла, приоткрыв от изумления рот. Все остальные поступили точно так же — то есть повернулись, привели в действие защиту и застыли в нерешительности, потрясённо глядя на невесть откуда взявшуюся принцессу Ингу. Она стояла на пороге в помятом и запыленном дорожном костюме, её вьющиеся белокурые волосы были растрёпаны, красивое лицо выражало усталость, а в больших голубых глазах светились огоньки любопытства. На руках у неё сидел кот Леопольд.

— Нечего сказать, здорово вы охраняете Сандру, — произнесла принцесса с насмешкой и упрёком. — А если бы на моём месте был враг?

Девочка с трудом поднялась на локте, выглянула из-за спины Сандры и радостно воскликнула:

— Инна! Леопольдик!

Кот проворно соскочил на пол, в несколько прыжков пересёк комнату и взобрался на кровать. Девочка крепко обняла его, зарылась лицом в мягкой шерсти и что-то ласково заговорила.

— О Боже! — прошептала принцесса Инга. — Мне это чудится, или…

— Ничего не чудится, — повернув к ней мордочку, заявил Леопольд. — Это же Цветанка. Разве не видишь?

Шестирукие мохнатые стражи с кривыми рогами на уродливых головах распахнули тяжёлые створки кованой железом двери. Огромная мантикора влетела в просторный зал, взмыла под сводчатый потолок, затем сложила перепончатые крылья, спикировала вниз и шлёпнулась брюхом на базальтовый пол у подножия трона, на котором восседал рослый смуглолицый мужчина в длинном алом одеянии.

— О, великий Хозяин Преисподней! — прокаркала мантикора. — Я припадаю к твоим стопам.

Велиал смерил её долгим, пронзительным взглядом.

— Ну, Виши, — холодно произнёс он, — поздравляю тебя с блестящим провалом миссии.

Виштванатан Сиддх, воплощённый в свирепое чудище — мантикору, покорно склонил усеянную шипами голову.

— Я виноват, повелитель. Я заслуживаю самой суровой кары. Я…

— Это мне решать, чего ты заслуживаешь, — перебил его Велиал. — А твоё дело — смиренно принять любой мой приговор. Тебя ждёт наказание за твою глупость и самонадеянность, из-за которых ты потерпел неудачу всего за шаг до успеха. Установив местонахождение девчонки, ты должен был немедленно доложить мне и ждать дальнейших распоряжений. Я не отдавал тебе приказа приближаться к ней.

— Прости, всемилостивейший, — покаянно молвил Сиддх. — Я не думал, что там будет засада. Я был очень осторожен и… право, не понимаю, как это произошло! Я совсем не почувствовал опасности, не было никакой магической атаки, у меня просто закружилась голова, я потерял сознание и очнулся уже в Преддверии Ада… Что со мной случилось, повелитель?

— Я сам хотел бы знать. Как только ты попал в Преддверие, твою память немедленно просканировали, и полученная информация полностью подтверждает твои слова об отсутствии магической атаки. Ты как будто сам по себе впал в летаргическое состояние и в течение одиннадцати дней был полностью изолирован от внешнего мира, пока кто-то не изгнал тебя из тела.

— Так я был без сознания целых одиннадцать дней?

— Да, Виши. Только два дня назад из твоих воспоминаний я узнал, где прячется… вернее, пряталась Сандра. Я тотчас послал туда своих слуг, но было поздно — она уже скрылась.

Несколько секунд Сиддх напряжённо обдумывал эти сведения.

— А Чойбалсан? Он тоже был в летаргии? Или его до сих пор не нашли?

— Он объявился уже давно, но проку от него было мало. Его дух полностью безумен, а в памяти не сохранилось ничего полезного для нас, кроме того отрезка пути, когда ты определил, что Сандра находится где-то на Корсике. Все последующие воспоминания были уничтожены, причём так тщательно, что восстановить их не удалось. Боюсь, что здесь приложил руку Вышний Мир.

— Вышний Мир? — переспросил Сиддх, одновременно испуганный и озадаченный. — Но как? Ведь он не вмешивается в дела земные. Разве что через Великих — а их больше нет…

Велиал небрежно махнул рукой.

— Глупости! Вмешивается, ещё как вмешивается, просто делает это незаметно. Сказки о его невмешательстве выгодны нам, поэтому мы не пытаемся их опровергать, даже наоборот — всеми силами поддерживаем. Мысль о том, что человечество оставлено один на один с Нижним Миром, деморализует многих людей, внушает им чувство обречённости, делает их более уязвимыми. Если бы ты знал, сколько людишек служит нам на Гранях из-за того, что мы, Хозяева Преисподней, в отличие от тех снобов Вышних, гарантируем им защиту и покровительство, позволяем с уверенностью смотреть в завтрашний день. А что же до Великих, то это совсем другой коленкор. Вопреки общепринятому мнению, они не были посланцами Вышнего Мира и никогда ему не служили. Они имели такое же отношение к нему, как и мы… Гм. Ну, может, немного большее — ведь между ними не было вражды, они как правило сотрудничали. Однако и нам, и нашим визави присутствие Великих мешало, они с трудом вписывались в столь удобную для всех нас биполярную картину мироздания. Поэтому их уход был воспринят Вышними с не меньшим облегчением, чем нами.