Теперь Дарку стало понятно, почему их заставили ждать и почему в холле дома, да и перед ним находились усиленные посты облаченных в боевые доспехи солдат. Тайно собравшиеся на кордоне вампиры со всего подземелья и прибывший к ним из цитадели генерал, скорее всего, разрабатывали детали какой-то важной операции, а тут нежданно-негаданно появились они, четверо наглых глупцов всего лишь с тремя мечами, одним дротиком и парой окровавленных копий в руках.
На пару секунд в полутемном зале воцарилось гробовое молчание. Диверсанты смотрели на вампирское сборище расширенными от удивления глазами и все, как один, не могли пошевелить ни языком, ни мизинцем. Столь же сильно пораженные неожиданным, дерзким и возмутительно вероломным появлением чужаков твари из клана Мартел также окаменели, и в их застывших, неморгающих взорах было ровно столько же осмысленности. И тем и другим происходящее казалось нелепым, абсурдным сном, навеянным дурманными чарами.
– Господа, вы это тоже видите или мне одному грезится? – наконец-то нашел в себе силы произнести старший вампир за столом; тот самый, на чьих немного сутуловатых плечах как раз и красовались генеральские эполеты. – Если это не иллюзия, навеянная подпорченной кровью, и не чей-то глупый розыгрыш, так позвольте узнать, чего же вы ждете?!
Первой от ступора разума и оцепенения конечностей избавилась Ринва. Не дожидаясь, пока шокированные офицеры ответят на вопрос своего командира словом или агрессивными действиями, девушка быстро развернулась на скрипучих каблуках деревянных башмаков и бегом бросилась к выходу, до которого, к счастью, было не более трех-четырех жалких шагов. Буквально, через миг ее примеру последовал Крамберг, и только Аламез остался стоять, интуитивно почувствовав, что бежать бесполезно.
Едва разведчица достигла двери, как обе ее створки мгновенно захлопнулись, повинуясь либо вампирской магии, либо секретному механизму, приведенному кем-то из дюжины кровососов в действие. Разогнавшаяся девушка, к счастью, успела вовремя затормозить и выставить вперед свободную от меча руку, что позволило ей избежать болезненного столкновения красивого личика с быстро надвигающейся на него дубовой створкой. Бегущий следом за напарницей Крамберг оказался в более выгодном положении, и у него хватило силы духа, чтобы не растеряться и не впасть в губительное отчаяние. Пнув с досады захлопнувшуюся перед ним дверь, Вильсет тут же развернулся к врагам лицом и принял боевую стойку, сжимая в правой руке рукоять меча, а в левой – сорванный со стены факел, к сожалению затухший от резкого рывка. Уже в следующий миг сама собой захлопнувшаяся дверь содрогнулась под мощными ударами с той стороны. Это внутрь внезапно превратившегося в смертельную ловушку зала рвался по воле случая оставшийся за порогом Гара; рвался рьяно, но тщетно. Видимо, только верхние слои двери были дубовыми, а основа подвижной конструкции изготовлена из куда более прочного материала, способного выдержать даже удары его молотов-кулаков. Две-три попытки проломить створки оказались безуспешными, а затем грохот стих. Возможно, лекарь решил как следует разбежаться да ударить богатырским плечом, но, скорее всего, отправился на поиски достойного двери тарана.
Как водится, высшие военные чины не спешат геройствовать на ратном поле, но зато охотно посылают в атаку, как солдат, так и низший командный состав. Эта неизменная на протяжении долгих веков армейская традиция была перенята и собравшимися в зале вампирами. Кровосос в генеральских эполетах принялся активно командовать операцией по окружению и обезвреживанию троих герканцев, которых за явным численным перевесом вампиры собирались взять только живыми, а парочка его подручных-полковников стала наперебой кричать, отдавая наиглупейшие, чаще всего противоречащие одно другому указания. Это, так сказать, «руководство» стратегов-полководцев только внесло сумятицу с неразберихой в офицерские ряды и, как того стоило ожидать, сыграло на руку отступившим к двери и прижавшимся к ней спинами диверсантам. Во-первых, небольшая заминка с началом боя помогла людям унять страх перед надвигающимися на них, шипящими тварями, поблескивающими не только остриями обнаженных мечей, но и выставленными напоказ клыками. Во-вторых, те жалкие пять-шесть секунд случайно предоставленной врагами форы были потрачены герканцами с толком. Аламез не только успел оценить силы противника и прийти к довольно обнадеживающему выводу, что им придется схватиться с недавно обращенными кровопийцами, знавшими лишь азы вампирского мастерства ведения боя, но уже поотвыкшими владеть мечом и биться строем, но и, прикинув несколько вариантов, избрал самое оптимальное при данных обстоятельствах боевое построение. Сам моррон, вооружившись как мечом, так и дротиком, с учетом яда на гвозде, бывшим довольно неплохим колющим оружием, занял позицию в центре, практически прижавшись спиною к запертым створкам, Ринва же с Вильсетом находились на флангах, на расстоянии трех шагов от двери. Задача разведчиков – сдержать первый, самый мощный и дружный натиск врагов, что благодаря узости оборонительной линии было сделать вполне возможно. Одновременно атаковать герканцев могли лишь пять-шесть вампиров, а остальным кровососам, чтобы не мешаться у соратников под ногами, пришлось бы дожидаться своей очереди позади. Целью Дарка было только нападать, нанося грозно щерившимся и раздражающе шипящим врагам легкие поверхностные царапины отравленным оружием. У моррона хватило времени, чтобы этот план вкратце до товарищей довести. Едва он закрыл рот, как взявшие их в плотное кольцо кровопийцы ринулись в атаку.
Каким бы талантливым ни был полководец, какие бы грандиозные планы ни строил, а исход любого сражения всегда решают солдаты, их мужество, опыт и сила. Ринва и Крамберг неплохо владели мечом, и отваги им было не занимать, но они являлись всего лишь людьми и, как следствие, были физически слабее вампиров, да и должной реакцией не обладали. С первой же секунды сражения все пошло совершенно не так, а план моррона полетел в тартарары. Нахлынувшая волна вампиров буквально смела и разметала разведчиков, откинув Ринву к двери, а оступившегося Вильсета повалив на пол. Отразили ли его соратники хоть какие-то удары и удалось ли им нанести врагу хоть какой-то урон, Аламез не успел заметить. Уже на второй секунде боя он был оттеснен к середине зала и окружен со всех сторон шипящими врагами, орудовавшими к тому же не только мечами, но и пускавшими в ход когтистые лапы. О нападении моррон позабыл, всех его умений и усилий хватало лишь на то, чтобы крутиться волчком, постоянно меняя, как направление, так и скорость перемещения, да отражать рубящие и колющие удары. К счастью, серьезных увечий у него пока не было, а мелких порезов он не считал, поскольку элементарно их не замечал в пылу схватки.
Тем временем дела у разведчиков шли еще хуже. Вильсет выбыл из сражения практически сразу. Поваленный на пол и изрядно потоптанный сапогами он продолжал героически сопротивляться и даже, улучив момент, попытался встать, но был оглушен скользящим ударом перекрестья меча по затылку и лишился сознания. Уже бесчувственное тело Крамберга было проткнуто в предплечьях кинжалами и таким образом пригвождено на всякий случай к полу.
Прижатая спиною к двери Ринва, как оказалась, довольно недурно владела мечами в двух руках, но против четверых вампиров сразу ей было, конечно же, не устоять, и это даже с учетом того, что противники дрались вполсилы, то есть, повинуясь приказу, не наносили наиболее эффективных, смертельных ударов. Практически они лишь пытались выбить из рук девушки оружие, а если и хотели ранить, то только ее конечности. Когда же они поняли, что взять разведчицу «нахрапом» не удастся, то поменяли тактику и тут же добились успеха. Трое вампиров усилили натиск, отвлекая на себя внимание девушки, а четвертый, вложив меч в ножны, незаметно подкрался сбоку и, выждав подходящий момент, прыгнул на воительницу. Ухватившись руками за плечи, он прижал Ринву своим крепким телом к двери, а широко раскрытым ртом, обхватил ее горло. Кровосос не укусил, хоть, скорее всего, ему того и хотелось, он только слегка придушил и без того обездвиженную жертву.
