Как и ожидал моррон, его группа вышла к месту сбора первой, хоть Гентар опять допустил непростительную неточность в формулировке, сказав: «невдалеке от складов рынка», вместо того чтобы дать четкое указание: «на складах рынка». Пустырь закончился высоким забором, за которым едва виднелись покатые крыши складских помещений. Нигде ни карет, ни телег видно не было, хоть Дарк точно помнил, что Милена с еще несколькими морронами должна была их куда-то тайно перевезти. Одна за другой подходили благополучно добравшиеся до места группы, а командир так и не знал, куда же вновь собравшийся отряд вести. И лишь когда прибежал запыхавшийся от быстрого бега солдат, посланный Аламезом пару минут назад осмотреть округу, хоть что-то стало понятно.

По словам довольно четко и кратко изложившего диспозицию разведчика, они почти вышли к одним из складских ворот, находившихся впереди всего в шагах шестидесяти-восьмидесяти. Несмотря на ранний час, врата были настежь открыты. Прямо в них стояли крытые телеги, груженные лишь наполовину и уже запряженные лошадьми. Людей возле телег дозорный не увидел, но они там точно были, поскольку парень расслышал чьи-то голоса, перешептывающиеся за забором.

«Что за олухов Гентар с собой в Шеварию взял? Место встречи на охраняемой территории назначают прямо там же, где телеги только что своровали! Да ладно это, без трепа обойтись не смогли! Повезло, что мой солдат их услышал, а не кто-нибудь еще…» – расстроился Аламез, которому оставалось утешать себя лишь одним, а именно тем, что плохо обученные действовать незаметно и скрывать следы преступлений молодые морроны не пополнят ряды его отряда, а только довезут их до места.

– Двигаемся без шума, все так же по группам! Не забываем по сторонам поглядывать! – стал отдавать распоряжения Аламез, как только отряд полностью собрался на пустыре. – Оружие наготове держим, но без моего приказа ничего не предпринимать! Пойду первым и один. Гляну, это наши союзники или враги. Все остальные следом, интервал пять-шесть шагов, держитесь ближе к забору.

Едва рыцарь закончил говорить, как четырнадцать мечей без лязга покинули ножны, а шесть стрел распрощались с колчанами и легли на основание луков. Отряд был готов отразить любую внезапную атаку, хоть поблизости никого вроде бы и не было. Если, конечно, не считать тех чудаков, что напали на склад, а затем еще держали ворота открытыми, как будто приглашая стражей зайти и взять их с поличным.

Меры предосторожности, к счастью, оказались излишними. Едва Аламез приблизился к воротам на десять шагов, как тут же увидел Милену. Вооруженная кнутом вместо меча и с массивным боевым арбалетом за спиной, воительница шустро выпрыгнула из ближайшей крытой повозки и быстро пошла, почти побежала ему навстречу.

– Почему так долго?! На целых шесть минут опоздали! – с ходу взяла командный тон самоуверенная девица, наградив Аламеза суровым взглядом из-под начальственно нахмуренных бровей.

– Начинаем погрузку! По скольку человек на телегу? – перешел сразу к делу Дарк, не горевший желанием растрачивать силы на то, чтобы ставить выскочку на место и доходчиво объяснять, что ее дело кучерское и командовать она может лишь кобылой, а не им.

– Подвод всего три, – ответила Милена, мгновенно позабывшая под взором Аламеза о командирских замашках. – А куда вы столько барахла-то с собой тащите? С ним не влезете…

– Ничего, как-нибудь ужмемся, – хмыкнул Дарк и тут же шепотом отдал приказ подошедшему Герхарту: – По семь человек на телегу. Все с собой, ничего не бросайте, пожитки наши еще пригодиться могут. Я на первой телеге поеду, ты на второй, Вальберг на третьей. Коль в дороге что случится, действуй по обстоятельствам. Да, и вот еще: проследи, чтобы Крамберг, когда подойдет, в мою телегу запрыгнул… Пошептаться мне с парнем надо.

– Понял, будет сделано, – с кивком ответил сержант, тут же принявшийся распределять прибывавших солдат по телегам.

– А может, ты все же ответишь?! Почему опоздали?! – с явным раздражением в голосе и со злостью во взоре пыталась настоять на своем Милена. – До смены постов совсем ничего осталось! Мы вас тут ждем, головами рискуем…

– …притом исключительно по собственной глупости, – продолжил за девушку Дарк. – Потом, коль будет время, как-нибудь объясню, сколь грубые ошибки вы допустили, и место встречи здесь назначив, и так наследив, – Аламез лениво кивнул в сторону четверых связанных охранников, сидевших вдоль забора с мешками на головах. – Чище надо действовать, чище! Надеюсь, хоть кляпы в пасти им всунуть додумались?

– Уж как-то сообразили, – произнесла сквозь зубы затаившая обиду Милена.

– И то хвала Небесам! – хмыкнул Дарк, оглядевшись и приметив, что подручных у Милены было всего только двое, притом внешне столь неказистых, что он никогда бы не подумал, что эти парни морроны. – Вези нас помягче, возница, и особенно не гони, чтоб доспехи не гремели! У меня ребята толковые, их тряпками обмотают, но колдобин больших все же избегай. Да, и еще, – добавил Дарк, уже залезая на телегу, – Мартин мне должен был схему передать и план…

– Приедем – получишь! – огрызнулась воительница, раскрасневшаяся с досады, как юная девица, и резко задернула полог.

Дорога была каким-то кошмаром. Милена как будто специально, из вредности вымещая обиды, протрясла телегу по всем ухабам да колдобинам, попадавшимся ей во время всего трехчасового пути. Сидя среди мешков, практически друг у дружки на головах, солдаты исходили потом, покрывались синяками и тихо чертыхались, осыпая голову рыжеволосой возницы весьма нелестными словами и забористыми проклятьями. Дарк полностью разделял негодование своих солдат и в мыслях благодарил себя за железную дисциплину, созданную и поддерживаемую им в отряде, а подчиненный ему служивый люд – за поразительное терпение. Если бы первая прихрамывала, а пределы второго были бы чуть-чуть поменьше, то солдаты уже давно остановили бы повозку и, привязав нерадивую возницу к фонарному столбы или к деревцу, беспощадно высекли бы ее ремнями.

Случись такое, Аламезу непременно пришлось бы вмешаться и остановить справедливую и вполне заслуженную экзекуцию, однако он сделал бы это исключительно ради соблюдения конспирации, а отнюдь не из сострадания к жертве, которую бы сам с удовольствием высек. Неумение управляться с кобылой-тяжеловозом было далеко не самой большой провинностью Милены, в голове которой бродили спесивость с чрезмерной напористостью, частенько выплескивающиеся наружу и доставляющие много хлопот окружающим.

Дарк по собственному опыту знал, что эти грешки типичны для всех солдат-самоучек, без посторонней помощи, методом горьких проб и печальных ошибок научившихся кое-чему и уже возомнивших себя пупами Вселенной. Девица-моррон неплохо владела в бою ножами и мечом, да и из арбалета сносно стреляла. Ее достижения хоть и были достойны высокой похвалы, но, как ни странно, принесли Милене больше вреда, нежели пользы, испортив ее характер и вселив в душу необоснованную уверенность в собственных силах. Имея опасную привычку учиться всему самостоятельно, бегло и на ходу, рыжеволосая красавица отважно бралась за дела, в которых мало что понимала, и за ее не всегда удачные эксперименты частенько расплачивались другие. Тряска в телеге была сущей ерундой по сравнению с тем, к чему могли привести своенравность и поразительная активность сующей нос во все дыры, а заодно и пытавшейся стать затычкой во всех бочках Милены.

Первые полчаса поездки были самыми трудными, но затем придавленные мешками пассажиры телеги немного попривыкли. Солдаты уже не реагировали на новые ушибы, терпя их, как люди выносят тупую зубную боль или по плохой погоде ломоту в костях, и даже относились с юморком к потугам неумелой возницы совладать с кобылой и тяжелой телегой. Нет, конечно же, никто не перешептывался и шуточек не отпускал, но по тихому хмыканью, иногда доносившемуся из темноты, моррон понимал, что в голове кого-то из его попутчиков, страдавших от превратностей плохой дороги, созрела новая острота, которой тот обязательно поделится с дружкам на привале, если, конечно, останется жив.