– Андерсон, у тебя остался хотя бы патрон?! Пристрели, только расспросами не мучь! – попросил Арно, с безразличием разглядывая носки своих ботинок.

– Вот видишь, Дарк, оказывается, не только я считаю тебя несносным занудой! – не упустила возможность слегка подколоть Аламеза Диана.

Аламез не расслышал ее слов, не расслышал принципиально, поскольку иногда позволял себе роскошь прикидываться туговатым на ухо.

– С чего это тебе, старина, жить расхотелось? – спросил Аламез, подходя к давнему недругу вплотную. – У тебя что... тоже... в полупопице?..

– Тоже, – Арно печально посмотрел на Дарка и кивнул. – Примерно пять минут осталось. Курта я не спас, противоядия не нашел в этой круговерти, в общем, конец мне, как это ни прискорбно...

– А сделать ничего нельзя? – спросила приблизившаяся к мужчинам Диана.

– Ничего, – хмыкнул в ответ Арно и покачал головой. – Пристрелите, люди добрые, чтобы долго не мучился. Вы у меня в долгу, я вам жизни спас!

– Иди, Диана, я догоню, – Аламез настойчиво подтолкнул девушку к выходу и тут же подобрал ближайшую штурмовую винтовку.

– Дарк, неужели ты?! – выкрикнула девушка, но Аламез посмотрел на нее устало и в то же время строго, взглядом, не терпящим пререканий и пустой болтовни.

Когда девушка скрылась из виду, Метцлер закрыл глаза, мысленно прощаясь с жизнью, но моррон удивил его. Дарк присел рядом с ним на колени и достал из-за пазухи маленькую коробочку, на которой были аккуратно выведены два имени: «Курт Громбмайсер и Арно Метцлер».

– Это я нашел на первом этаже в кабинете какого-то Тьера Окора. Я не знаю, противоядие это или нет, но, думаю, тебе стоит попробовать, – моррон открыл коробку, в которой лежали два похожих, как близнецы, шприца, и поставил к ногам наемника. – Ты спас нам жизнь, я привык платить по счетам, но постарайся впредь, чтобы наши пути не пересекались. Я не намерен оплачивать один и тот же счет дважды!

Для того чтобы подняться на два этажа, обычно хватает пары минут, но Дарку для подъема со второго на четвертый этаж потребовалось целых три часа; три часа упорных боев; три часа физической боли и душевных страданий. За это время произошло многое: погибло множество живых существ, кровопролитные бои в городе и дворце Донато были завершены, шаконьесы покинули город под напором вампиров и вызванных на подмогу войск, канули в лету «вороны», Дарк потерял Диану.

Нет, девушка не умерла, но раны не позволили ей дойти с Дарком до конца. Найдя для Гроттке надежное укрытие, он перевязал ее раны и продолжил свой путь. И вот теперь Аламез, израненный и уставший, преодолевал последние ступени залитой кровью лестницы. Он поднимался наверх, пройдя через множество терний и неуклонно следуя по намеченному его судьбой маршруту. Моррон шел в маленький зальчик, где спрятались от рассвета жалкие остатки вампирских полчищ. Изготовленные из специального материала витражи фильтровали солнечные лучи и отсеивали опасные, убийственные для вампиров. Там кровососы чувствовали себя в безопасности и, вероятно, праздновали только что одержанную победу. Если, конечно, можно считать победой бой, в котором фактически был уничтожен весь их вид.

За эти проклятые три часа огнестрельного сумасшествия Дарк видел труп Викторо Донато и еще четверых Лордов, собственными глазами наблюдал, как шаконьесы выбросили с крыши мертвое тело Твари и живьем разорвали на части Миранду.

«Сколько их там прячется: пять, шесть десятков? – размышлял Дарк Аламез, поднявшись на последнюю ступень лестницы боевой славы и стоя перед закрытой дверью, которую кровососы даже не удосужились запереть. – Эта ночь – явный пример того, как победители становятся проигравшими. Шаконьесы потеряли много своих, но их осталось в тысячи раз больше, а сколько осталось вампиров? Пятьдесят-шестьдесят здесь и еще около сотни разбросано по свету. Самбина считает, что она выиграла, а на самом деле проиграла. Именно я должен развеять ее иллюзии, она, конечно, потом и сама поймет, но до этого потравит своими идиотскими психохимикатами кучу невинных людей. Я должен дойти до конца, хотя очень не хочется...»

Собравшись с силами, Дарк сделал последний рывок: распахнул дверь и разрядил магазин штурмовой винтовки в ближайший витраж. К сожалению, пуленепробиваемое стекло из специального сплава выдержало удары мелких свинцовых ос. Очнувшиеся от сна кровососы посмотрели на наивного чудака с искренним удивлением и притупленной злостью.

– Ну, и что это должно означать?! – прокричала с золотого трона возмущенная Самбина. – Ты меня дразнишь или просто дурак?! Пошел прочь, не желаю видеть клоунов!

Графиня настолько оторвалась от действительности, что даже не понимала – ее планам пришел конец. Самбина уже чувствовала себя повелительницей мира и тащила за собой слуг в обманчивую паутину иллюзий. Даже на троне она не сидела, а развалилась, как на любимой софе.

Несколько вампиров кинулись выполнять приказ сиятельной госпожи и тянули лапища, чтобы выставить недостойного моррона за дверь. Примечательно, что слуги восприняли слова своей хозяйки дословно: выставить так выставить, а не оторвать голову и не просто убить.

– А может, ты его выслушаешь? – внезапно возле трона появился Фил Карон и, не проявляя должного уважения к «повелительнице мира», приставил к ее красивой головке крупнокалиберный пистолет. – Очень тебя прошу!

– И мы тоже о-о-очень просим! – прозвучал вдруг за спиной Дарка красивый женский голос.

На пороге стояли пятеро неизвестно откуда появившихся монахов, прятавших лица в тени глухих капюшонов. Это были как раз те монахи, которые спасли морронов в «Вольнице», те самые, которых Дарк видел всего один раз в жизни. Не дожидаясь разрешения, монахи прошествовали в центр зала сквозь ряды обомлевших вампиров, и, только встав в десяти метрах от трона, один из них откинул свой капюшон. Дарк присвистнул, этим монахом оказалась женщина, к тому же очень красивая.

– Клоун пришел не один, он притащил за собой целую труппу, – проворчала Самбина, не знавшая, что ей делать. Впервые за долгую жизнь к ее голове был приставлен пистолет, и рука, державшая его, совершенно не дрожала.

– Я Клотильда Дебарн, Верховный Вождь шаконьесского племени Одчаро, я пришла сюда не шутить, не вести переговоры, а дать тебе шанс спастись, – строгости голоса шаконьесской красавицы мог бы позавидовать даже самый жестокий тиран. – Наши условия: твои слуги сейчас проведут нас к хранилищу пищевых добавок и уничтожат в нашем присутствии весь запас, затем вам позволят сесть на корабль и отплыть на один из необитаемых островов Карвоопольского архипелага. Ты и все твои слуги останутся там навсегда, регулярно, раз в месяц к вам будет приходить корабль с запасами плазмы. Захочется разнообразия в пище, можете пососать кровь у рыб! Стоит лишь одному вампиру появиться на любом из континентов, и мы уничтожим всех. Ты поняла меня, кровососка-переросток?!

– Вот наглость! – звонко рассмеялась графиня. – В мой зал, при множестве моих слуг, заваливаются придурок-моррон и толпа сумасшедших шаконьесов, заваливаются, да еще условия ставят, вместо того чтобы пасть на колени и умолять о пощаде! – амбиции взяли верх над страхом смерти, графиня испепелила Клотильду гневным взглядом, а затем прокричала так громко, что чуть не полопались витражи: – Убить их, немедленно, всех!

– И меня тоже? – второй из монахов откинул с головы капюшон.

К величайшему удивлению, Дарк узнал в нем своего боевого товарища, безумца Конта, который должен был сейчас находиться совсем не здесь, а где-то далеко, на Дальверийском Континенте.

– К сожалению, мы опоздали на виверийский спектакль, – прозвучал ледяной голос, холодные, рыбьи глаза пожирали лицо графини. – Иначе ход битвы был бы совершенно иным. Ты знаешь меня, графиня, знаешь очень давно и прекрасно понимаешь, что стоит мне только начать, и... через две минуты в этом зале не останется ни одного вампира. Прими предложение, оно выгодное, поверь!