– Не совсем так, – возразил Нивел. – Прадед нынешнего графа участвовал в бунте, был казнен, а его имущество перешло к имперской казне. Отец же Совера получил родовое гнездо назад за верную службу Императору, хотя говорят, что вовсе не отцу, а именно Соверу замок обратно пожаловали, и что немало поспособствовал этому сам герцог Лоранто, главный имперский казначей. Как бы там ни было, а земли были казенными не более пятидесяти лет, за это время, конечно же, Гифор не перестраивался.

– Ну, хватит впустую языками молоть, лучше делать что скажи, всезнайка ученый! – грубо прервала объяснение Флейта.

Нивел замер с открытым ртом, Пархавиэль с Артуром удивленно переглянулись. Девушка тряслась от злости, ее била нервная дрожь. Казалось, она могла вот-вот накинуться на ни в чем неповинного паренька и растерзать его голыми руками. Шрам, уродующий лицо, только усиливал образ остервеневшей фурии, не способной соображать и полностью попавшей под власть разрушительных эмоций. Бывший пират пытался быстро сообразить, в чем крылась причина такого неадекватного, истеричного поведения. Не находя ответа, он на всякий случай прикрыл парнишку своей спиной. Пархавиэль удрученно покачал головой, он понял, в чем дело. Воровку мучили призраки прошлого, тень альмирских событий нависла над замком. Недавняя История повторялась, хоть немного не так, но последствия могли быть не менее плачевными.

– Выход один, головы не терять, сидеть тихо, не высовывать отсюда носа и ждать, – произнес гном, подойдя к стене и внимательно рассматривая красовавшиеся на ней экспонаты. – А чтоб мыслишки дурные голову не терзали, давайте хоть оружие себе какое подберем. Мне, к примеру, та вон секирка очень нравится, рукоять длинновата, но ее и укоротить недолго.

– И то верно, малыш дело говорит, – не уследил за языком Артур, за что тут же и поплатился.

Ловкий пират едва успел увернуться от полетевшего точно в висок канделябра, как следом в воздух взмыл боевой топор и с пронзительным свистом стал приближаться к его блестящей лысине.

Снаряд достиг цели, но, к удивлению окружающих, не рассек ее пополам, а всего лишь, стукнувшись о кость, отскочил и упал на пол возле камина. Оружие было бутафорским, хоть и выглядело точь-в-точь как настоящее.

– Совсем ополоумел?! – взревел Артур, согнувшись пополам, и, извергая в воздух поток нечленораздельных звуков, схватился рукой за ушибленное место, на котором вот-вот должна была выскочить здоровенная шишка. – А если б…

– «А если б…», тогда бы не кинул, – важно напыжившись, проворчал Пархавиэль. – А ты за языком своим гадючьим последи, тать облезлый, за такое оскорбление и настоящий секач в башку запустить не грех!

– Я пропала, вокруг одни идиоты! – простонала Флейта и, обхватив голову обеими руками, уселась прямо на пол.

В этот миг, полный отчаяния, дверь кабинета открылась, и порог переступил с ног до головы закованный в стальную броню рыцарь. Внезапное появление воина привлекло внимание не только Нивела с Пархавиэлем, но и отвлекло Артура с Флейтой от их увлекательных занятий: растирания раскрасневшейся лысины и жалобного поскуливания о несправедливости судьбы. Несколько секунд мужчина стоял молча, а затем поднял вверх руки и снял шлем. Из груди Артура и Флейты одновременно вырвался тяжкий вздох, они узнали в посетителе того самого гвардейского капитана, которому каким-то чудом удалось пережить бойню в Библиотеке и выбраться живым из Торалиса.

– Если это приветствие, то, надо признаться, весьма своеобразное, – произнес граф Гилион и небрежно бросил шлем на стол. – Я прибыл по поручению графа Карвола, хозяина замка. К сожалению, граф сейчас занят и не может лично почтить вас своим присутствием, поэтому и попросил меня передать следующее. Замок, как вы, наверное, уже догадались осажден войсками герцога-управителя. Вы совершенно свободны и вольны в выборе действий. Можете сидеть здесь и ждать, пока осада закончится, можете попытаться покинуть замок, никто из защитников не будет вам мешать, но предупреждаю, слуги герцога примут вас за лазутчиков и убьют еще до того, как вы выберетесь из крепостного рва.

– Как я понял, его сиятельство граф Карвол соизволил предложить нам и иную возможность, – взял на себя инициативу в разговоре Артур.

– А ты догадлив. – Прищурившись, граф Гилион пробежался по фигуре пирата оценивающим взглядом. – Вы можете не сидеть сложа руки, а присоединиться к защитникам, хотя, по правде говоря, один взрослый боец, гном-недомерок и воинствующая девица – слабая поддержка, роли никакой не играет…

На этот раз Пархавиэль стерпел оскорбление, не потому что боялся связываться с вооруженным рыцарем, а поскольку уже убедился, достойных снарядов под рукой не было.

– Однако если вы посчитаете для себя невозможным бездействовать, когда вокруг кипит бой, то добро пожаловать на стены. Оружие можете получить внизу, арсенал у ворот.

Граф Гилион распрощался с компанией авантюристов едва заметным кивком и вышел, не забыв прихватить с собой шлем. Гном и Артур снова зачесались и задумчиво переглянулись. С одной стороны, было глупо воевать ни за что, а с другой – ужасно утомительно, просто сидеть и терпеливо ждать исхода приближающегося сражения.

Холодный ветер, внезапно нагрянувший с севера, свободно гулял по ночным самборианским долинам, гнул деревья, срывал хлипкие крыши с крестьянских хижин, задувал костры, возле которых тщетно пытались согреться согнанные со всей округи к мятежному замку Гифор стражники, и напускал страхов на ночные посты, дежурившие на крепостных стенах. Воины обоих враждующих лагерей испуганно шептались, что это знак… Только непонятно кому и к чему? И защитники замка, и те, кто завтра собрался его штурмовать, в равной степени страдали от непогоды, одинаково мерзли, тряслись и стучали зубами, боясь нарушить строжайший запрет командиров и принять «согревающее» внутрь.

Хуже всего приходилось тем несчастным, кто был наверху. Казалось, злодей-ветер вот-вот должен был разметать верхние ярусы башен по кирпичику: не только сдуть находившихся на них людей, но и вырвать скрипучие настилы, оторвать и поднять в воздух огромные куски крепкой, каменной кладки. Однако, несмотря на разбушевавшуюся непогоду, люди не позабыли о своих делах, ничто не могло помешать им готовиться к предстоящему бою.

– Как дела, Кариор, к утру успеем?! – прокричал сквозь гул ветра кутающийся в меховую накидку граф Карвол.

– Поспеем, у нас и смола есть, только ее никак не взогреть! Ветер, брызги летят, ребята покалечатся! – прокричал в ответ с трудом вскарабкавшийся по винтовой лестнице на смотровую площадку седобородый солдат, командир того самого отряда, что пришел на помощь господину у заброшенной штольни. – И вы бы, ваше сиятельство, шли бы вниз, неровен час ветер сильнее подует и…

– Смолу не греть, будем лить холодной! Убери со стен лишних людей… обычные посты и не более, пусть идут отсыпаться! Утром оружие у всех сам проверишь, еды и вина без моего приказа не давать! Все, ступай! – отдал распоряжение Совер и снова повернулся лицом в сторону пылавших в ночи костров.

Медвежья шапка и накидка из волчьих шкур едва спасали одетого в пластинчатые доспехи рыцаря от порывов холодного ветра. Предательски ныли шея и правый бок, начинался жар, но граф не покидал вершину башни, продолжал всматриваться в темноту, пытаясь найти среди маленьких точек горевших костров ответы на только ему ведомые вопросы. Близилось утро, за ним – новый день, который изменит его судьбу, в лучшую ил и в худшую сторону, неизвестно, но точно изменит.

«Прежняя жизнь останется позади, хотя нет, я уже давно вступил на этот путь, еще в Кархеоне, когда принял из рук Лоранто дарственную на родовые земли. Я сделал свой выбор тогда, а сейчас просто иду по намеченному пути. Поводов для драки можно найти множество, было бы желание почесать кулаки, а оно у меня имеется… ох как давно имеется!» – радостное чувство, что наконец-то настал долгожданный поворотный момент в его судьбе, заставило Совера улыбнуться. Потрескавшиеся губы расплылись в широкой улыбке, несмотря на стылый ветер и физические страдания, причиняемые обветренными губами и еще кровоточащими ранами.