Да, действительно, была фабрика когда-то в отличие от сегодняшних времен. А вообще начинается ее история достаточно давно. В середине XIX века Россия воспринимается как очень интересная, удобная страна для развития бизнеса. Наверное, потому что в странах более развитых европейских уже была конкуренция высокая. В Россию приезжают многие, в частности и немец Теодор Энем, который занимается кондитерским делом. Он начинает с небольшой мастерской на Арбате, потом все больше, и больше, и больше. И в итоге он начинает строить целый комплекс зданий, который нам сегодня известен под названием «Красный Октябрь». Это все строится на рубеже XIX и ХХ веков, становится таким одним из самых ярких образцов фабричной архитектуры у нас в стране.
А что там было? Это все-таки такая плотная застройка, напротив Кремля. Был свободный участок?
Дело в том, что так называемый московский остров, у него разные названия – Болотный, остров Балчуг. Он воспринимался во все времена не то чтобы окраина, но не самое фешенебельное место в Москве. Хотя, казалось бы, очень центральное. Но оторванность от исторического центра рекой давала о себе знать. Поэтому страшно себе представить в наше время, но первую фабрику Энем вообще построил прям напротив Кремля, на Софийке. Примерно, где сейчас резиденция британского посла. А потом уже он переехал вдоль той же самой набережной, но подальше, потому что на Софийке расширяться было невозможно. А здесь были всевозможные купеческие усадьбы, по зданиям можно прямо проследить. Их потихоньку выкупали, примерно 120 лет назад, и строили корпус за корпусом.
А соляные склады были дальше? Там, где Дом на набережной?
Да, винно-соляные склады были, где Дом на набережной, так что у острова действительно давняя промышленная история. По крайней мере, начиная с конца XVII века строятся соляные склады. Я уже не говорю о том, что улица Садовническая, это бывшие государевы сады, Садовническая слобода. В каком-то смысле тоже предприятие, сельскохозяйственное по изготовлению, по выращиванию сельхозпродукции для царского стола. И хорошо известный нам фабричный ансамбль строит архитектор, который очень широко строил для наших фабрикантов. Его зовут Александр Калмыков. Сегодня немножко забыт, хотя все знают его постройки. Это и роскошный, самый заметный конфетный цех фабрики «Красный Октябрь». А буквально через канал, позади «Красного Октября», находится Голутвинская мануфактура, одно из крупнейших когда-то текстильных предприятий в Москве. И его тоже он строил. Это и фабрика для еще одних кондитеров, Абрикосовых, на Красносельской, которая до сих пор действует. И там, кстати, находятся теперь мощности «Красного Октября». Можно перечислять довольно долго. Самая яркая постройка Калмыкова, он ее осуществлял, это фасад Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке.
Что делали наши архитекторы в области промышленной архитектуры? Я думаю, это очень узнаваемо, все сразу вспомнят, и в Москве, и в Петербурге, в любом другом городе это всегда краснокирпичные корпуса, достаточно лаконичные по своему внешнему облику. Почему наша архитектура такая? На то есть несколько причин, мне кажется. Во-первых, нужно вспомнить, откуда к нам приходит промышленность. Какова родина научно-технической революции. Это, конечно, Англия прежде всего, но в значительной степени развитыми к тому времени были уже и Германия, и Франция, особенно север. И как раз для севера европейских стран была характерна такая красная кирпичная готика. И вот они у себя начинают строить фабричные здания в духе такой краснокирпичной готики, ну а потом и к нам это все приходит.
А почему выбирают готику? Это довольно любопытно. Дело в том, что готика – это очень конструктивная архитектура. Я думаю, все прекрасно помнят, когда заходим в готический храм, мы видим такие нервюры на потолке, которые на самом деле являются не чем иным, как просто каркасом этого храма. Или колонны-контрфорсы по сторонам готического храма, тоже подпорка. Готическая архитектура когда-то была очень конструктивной, а теперь мы строим фабрики, и они тоже должны быть конструктивными. Это же не дом. Он должен быть дешевый, значит, быстро строиться, да и такой четкий, как бы понятная архитектура. И поэтому здесь готика тоже очень пригодилась.
Да, архитекторы мастерски обращались с кирпичом. Хотя это трудно, в отличие от штукатуренного фасада, где неважно, какого он размера, здесь нужно идти строго за шагом кирпича, или за шагом в полкирпича, и так далее. Но все-таки это умение минимальными средствами, очень дешево создавать богатый фасад. Никакой камня, никакой резьбы, ничего такого сложного, но тем не менее, может быть, действительно это экономический фактор является самым главным здесь?
Сложно сказать, если мы говорим про всевозможные кирпичные украшения, это наличники, созданные вокруг окон, карнизы, небольшие башенки, то дешевле было бы, наверное, их вообще не делать, а оставить просто кирпичную коробку. В то же самое время мы не должны забывать, где эта фабрика находится. Мы говорили, что остров, конечно, не самый богатый район, но прямо напротив находится храм Христа Спасителя, чуть ли ни один из главных храмов нашей страны. Чуть подальше находится Кремль, где и царь бывал иногда, во время своих приездов в Москву. Поэтому нужно было немножко украсить. А вот, что было бы дешевле, украсить это с помощью таких кирпичных деталей или штукатурки, сложно сказать. Во всяком случае, штукатуркой точно было бы дороже все здание облицевать.
Просто ее нужно поддерживать.
Ее нужно поддерживать, да.
А кирпич построил, вот так и стоит.
Да, действительно, кирпич-то тот же самый. Частично, конечно, он заменяется, но большей частью он оригинален. И еще одна интересная деталь фабричной архитектуры, которая, может быть, меньше бросается в глаза, чем красный кирпич, но которая очень значима для истории мировой архитектуры, это размеры окон. Окна больше, чем в обычном жилом доме. Фабричные цеха намного больше, шире, глубже, чем обычные помещения в обычном доме, поэтому нужно было больше света. Но создать большие окна в кирпиче невозможно. Поэтому, на самом деле, кирпичные стены, они только внешние кирпичные.
То есть не было железобетонных балок? Вы имеете в виду, невозможно, потому что перекрываться можно было только арочно, да?
Да, потому что в кирпиче можно было создавать только кирпичные своды или же деревянные перекрытия по деревянным балкам. Но фабрика и дерево – это вещи слабо совместимые, потому что там и паровые двигатели, и керосиновые лампы, и все это может сгореть. Поэтому именно на фабриках впервые начинают применяться новаторские по тем временам материалы и конструкции, которые до сих пор хорошо различимы в интерьерах. Если отправиться, что на «Красный Октябрь», что на другие фабрики, это чугунные колонны. Причем очень интересная история появления чугунных колонн в фабричных зданиях. Сначала в Англии фабрики строили на деревянных каркасах. Но в связи с пожарами частыми стали думать, что же применить. И тут эти промышленники, которые, собственно, чугун и лили, догадались, что этот чугун можно лить не только на производство оружия, но и на создание своих собственных фабричных зданий. И вот уже в конце XVIII века в Англии появляются чугунные колонны. К нам чуть попозже они приходят. У них несколько интересных функций.
Во-первых, они очень тонкие, а значит, они увеличивают полезное пространство, в отличие кирпичных опор и сводов. Во-вторых, они пожаробезопасны, об этом мы говорили. И третья интересная особенность – они полые, как правило, внутри, и их же использовали для отопления здания. Причем на фабрике даже пар не нужно было специально добывать, паровые двигатели производят пар и он выпускался не сразу в трубы, а пропускался через колонны, и таким образом они работали, как чугунные батареи, чугунные радиаторы.
