А вот работа Ильи Машкова (1881–1944), она тоже была на выставке «Бубнового валета». На этикетке: «“Бубновый валет”. Общество художников». И внизу подпись такая размашистая, на французском языке: «Ilya Machkoff». Это такой старофранцузский такой прием – задвоенное ff. Эта картина есть и в каталоге выставки.

Вы сейчас показали те примеры, случаи, когда оборот проясняет картину. И наверняка бывает ситуация, когда они, наоборот, затуманивают ее.

Я таких ситуаций все-таки не знаю. Скорей всего, бывают ситуации, к сожалению, и они вызваны естественной необходимостью, когда картину дублируют. Дублируют – это значит, ее переносят на другой холст. И тогда закрывают навсегда реальный холст. В этом случае мы ничего уже узнать не можем. Просто реального холста не существует. Реставраторы делают фотографию старого оборота. Но бывает, что и этого не сделано, и мы навсегда утратили то, что было на обороте. Вот очень интересная и важная вещь – этикетка музейного бюро. Музейное бюро было открыто в 1918 году. И это бюро, во главе которого сначала стоял Кандинский, а потом Родченко. Это музейное бюро занималось тем, что покупало у авангардистов произведения искусства. Впервые, кстати, авангардисты продавали свои картины в советское время, до революции почти никогда этого не случалось. Бюро купленные картины рассылало по массе городов России. В сорок городов были разосланы работы Кандинского, Малевича, Попова, Розанова и всех, всех, всех. Около двух тысяч работ. С тем, чтобы создать там музеи современного искусства.

Разные были ситуации – гражданская война, и авангард вообще был в загоне полнейшем.

Вот Родченко, какой был скрупулезный чертежник, как он подписывал свои работы! Это тоже произведение искусства, своего рода. Он какой-то шрифт специальный давал. И эти шрифты у него разные на разных картинах. Так что он это ценил и понимал.

Бывали и совершенно иные ситуации. В начале советской власти у художников денег мало, холстов очень мало. И вот тогда начинают писать на оборотах своих же картин.

Хотя были случаи и прямо на изображении, как знаменитый «Черный квадрат» Малевича. Он написан на даже двух слоях живописи.

Был замечательный совершенно мастер, живописец, который очень мало известен, к сожалению, Иван Кудряшов (1896–1972). Он был учеником Малевича. Ему приходилось писать на оборотах. Текст на картине, цифры, номер. Это музейное бюро. Они писали прямо по живописи, черной краской, аршинными буквами.

Но это смотрится как часть композиции.

И это стало частью композиции.

Даже если наклеить какую-то не квитанцию, а музейный бланк, например.

Да, это тоже красиво выглядит. Тоже произведение искусства. Сегодня это так воспринимается, во всяком случае. Тогда, конечно, так не думали, естественно. Я хочу обратить внимание, как сделана реставрация этой вещи. Здесь подведены кромки, то есть когда края картины или холста в плохом состоянии, их подклеивают новым холстом, и вот это называется «подвести кромки».

Мы говорим с вами об авангардистах, а в истории оборота картин классиков – многовековые. Уж чего там находят, это вообще невероятно.

Например, еще один интереснейший случай оборота картины, это работа Фалька «В красной блузке. (Художница Лидия Васильевна Чага)», которая находится в Чувашском художественном музее, в Чебоксарах. Туда ее передала в свое время последняя жена, она же вдова, Ангелина Васильевна Фальк после смерти Фалька, она передавала картины в разные музеи России, так что Фалька можно найти во всех крупных музеях. Даже в Беларуси, Украине тоже там есть Фальк. И Фальк писал его на своей ранней картине 1910 года.

В 1941 году Фальк был нуждающимся человеком.

Да, он тогда был совершенно в полной неизвестности. Безденежье. Сидел в своей мастерской, и к нему приходили какие-то друзья. Это скульптор Лидия Чага, жена известного искусствоведа Н. И. Харджиева. Ее портрет до начала войны еще сделан.

На выставке «До востребования. Коллекции русского авангарда из региональных музеев» показали эту работу. Мы сняли старый каркас и сделали новую, двустороннюю раму. Так что можно было видеть две стороны. Работа еще интересна тем, что в дневнике Фалька, который он составлял уже где-то в 1920–1930-е годы, он как бы воспроизводил по памяти все свои картины, которые написал и делал маленькие зарисовочки. И писал: это продано, это где-то есть, это туда-то пошла. И вот одна есть зарисовка этой работы, где он пишет: «Пейзаж Финляндии, 1910 год. Сделано в Москве по памяти». И вот перед нами эта картина, сделанная Фальком по памяти. Тоже дает нам очень интересную биографическую черту.

К тому же, как правило, работы ранних периодов художников всегда интереснее и стоят намного дороже.

Да-да, естественно, но Фальк эту работу ценил. Потому что не зря он ее вспомнил и в дневнике ее записал.

Иногда оборот картины, это даже не просто сведение историческое, а это целый манифест или какое-то послание художника будущим поколениям.

Есть вещь Малевича «Сложное предчувствие». Это авторское название. На обороте ее такая надпись: «Сложное предчувствие», композиция сложилась из элементов ощущения пустоты, одиночества, безысходности жизни. 1913 год». Написана в конце 1920-х – начале 1930-х годов. Но вот эта информация о чувстве безысходности, одиночества и пустоты, о котором он говорит, это же его состояние того времени уже. Не 1913 года, а именно того, когда он писал эту вещь. Об этом мы уже говорили ранее.

Помимо информации мы еще получаем представление о характерах людей. Малевич, который все объяснял, потому что он рисовал и объяснял всему миру, и до сих пор мир это читает. А Родченко, который к обратной стороне относился так же серьезно, как и к лицевой, писал свое имя в центре, год. Или Гончарова, которая чего-то такое написала, одна из пятисот картин, и триста рублей.

Разные характеры узнаются.

На картинах можно часто увидеть изображение замысловатого сюжета. А бывает так – и картина со сложным сюжетом, и жизнь самой картины полна невероятных сюжетов. Сегодня говорим о картине «Дом в разрезе». И автор картины не один, а два человека.

Это удивительное произведение живописи, которое имеет действительно свою особую историю просто бытования буквально. Помимо того, что сюжет непростой. Но, прежде чем поговорить об этой картине, надо немножко вперед как бы. Верней, назад посмотреть и поговорить о художнике Филонове. Потому что авторы этой картины, это две художницы, которые учились у Филонова. Павел Филонов – это петербуржский, ленинградский художник, который прожил довольно долгую жизнь. И это судьба такого человека, абсолютного изгоя, лишенного всяких интересов бытовых, денежных, всего на свете, горящего только одной идеей творчества.

Это художник за всю свою жизнь практически не продал ни одной картины. Хотя были предложения. И когда он был уже ближе к завершению жизни, он завещал все свое творчество, все свои картины петроградскому пролетариату. Вот он такой был безумец, в каком-то смысле. И картины его на многих людей производят впечатление некоторого безумства. Потому что они, во-первых, очень большие. Писал он их тоненькой колонковой кисточкой, то есть огромная картина пишется крошечной кистью.

У него были разные на этот счет идеи. Он создал теорию аналитического искусства. Свои картины он называл сделанными картинами.

Да, он не писал, а делал.

Притом он воспринимал картину, как живое растение, скажем, или какой-то живой организм. Он рисовал из одного угла постепенно заполняя всю плоскость. Как будто это какое-то растет дерево, цветок, плющ вьющийся. И это, конечно, был трудоемкий процесс. Поэтому он жил жизнью аскета. Питался только хлебом, водой. Для него условия жизни были абсолютно неважны. Спал он на какой-то деревянной кушетке, его не интересовала ни мебель, ни одежда, ничего. И в 1914-м он был призван на фронт. А вот еще до фронта, в 1913 году, он с Малевичем, Матюшиным[20], Крученых[21] принимал участие в их бурной деятельности, но недолго. Потому что он был человеком не команды, а индивидуалистом глубоким. Он не мог со всеми вместе чем-то заниматься. Он всегда был один, сам по себе. И вот он в это время пишет картины, например «Восток и Запад». И это картины, названные самим Филоновым. Но что интересно? За каждым из этих сюжетов кроется евангельский или библейский сюжет. Потому что он вообще-то учился в такой школе художников-иконописцев. Может, он был даже верующим человеком, я это не знаю, к сожалению, но вот эти сюжеты все время проскальзывают. Где-то «Поклонение волхвов» ощущается. В одной из самых его известных вещей, «Крестьянская семья», думаю, название дано было им самим позднее, потому что тут очевидно совершенно «Бегство в Египет». Тут тебе и Богородица с Младенцем, и Иосиф, и животные. Это сюжет оттуда. И вот тут складывается уже школа, методика работы у Филонова.