— С того.

— Да что случилось-то?

— А то ты не знаешь? — я уже начала злиться. Походу, прихожу в себя.

— Надеюсь, ты не о том, что лишилась девственности?

Вопрос прозвучал так, словно он спросил о завтраке или обеде или еще таком же столь незначащим обыденном событии, которое происходит чуть ли не ежедневно и не стоит внимания. И правда, что такого, лишилась и лишилась, чай не руки или ноги — не помирать же от этого.

— Именно. Об этом. Почему ты не спас меня от всего этого?

— Потому что не от чего спасать. На нашу цель это не влияет. А лишись ты девственности чуть раньше, чуть позже, какая разница?

Ах, вот так. На его цель это не влияет! Значит, со мной можно делать все что угодно, только бы оно не противоречило великой цели. Боги!

Я обиженно засопела. Я бы и расплакалась, если бы могла. Но слез не было.

— Послушай, на что ты дуешься? Потеря девственности — это то, что ты не можешь пережить? Ты знаешь судьбу служанок, участь простых людей. Ты думала, тебя никто никогда не тронет?

— Нет.

— Тогда что? Про сказки о любви я велел тебе забыть в самом начале. Твоя цель — не любовь. Твоя цель — найти подходящую кандидатуру будущего императора, который будет рядом со своей императрицей, который ты должна стать!

— Для этого я должна спать со всеми претендентами? Хороша императрица!

— А как иначе ты сделаешь свой выбор?

— А что, выбор должен быть через постель? Мы императора выбираем или лучшего любовника?

— И эта сторона жизни тоже важна. Как ведет себя мужчина в постели многое о нем говорит.

— Боги! — простонала я.

Он невозможен. Он считает себя правым, это бесполезно.

— У нас много претендентов? — едко поинтересовалась я. — Я должна переспать со всеми сильными магами? И как, по-твоему, они потом будут относиться к такой императрице, зная, что в ее постели побывала половина двора?

— За это не волнуйся, ты еще маленькая, чтобы понять, что это несущественно.

Ну конечно, ага, фыркнула я мысленно про себя. Фокси все-таки бог и далек от людей. Пусть маги уже не совсем обычные люди и более свободных нравов, но императрица-шлюха — слишком даже для них.

— Разве тебе было плохо? Тебя кто-то обидел? — зашел Фокси с другой стороны, видя мое настроение.

— Я этого не хотела. Это было против моей воли.

— Но в итоге же все хорошо? И ты даже получила удовольствие.

— Удовольствие? Да, они умеют доставлять удовольствие женщине, — зло сказала я. — Нет, Фокси, знаешь, мы не поймем друг друга.

— А знаешь почему? Я тебя всю жизнь учу правильно выражать мысли и ставить правильные вопросы, а все мои старания насмарку. Может, я зря трачу на тебя твое драгоценное время?

— Может. И чем оно такое драгоценное, если ты вечен? — буркнула я.

— Тем, что я мог бы потратить его на другое, — не остался он в долгу. — Итак, правильные вопросы, правильные слова. Тебе было плохо с Фаргусом? Он причинил тебе вред, плохо с тобой обращался в постели?

— Нет.

— Просто нет? Фаргус — один из лучших любовников в империи! А с учетом его красоты и молодости, считай, что он лучшая кандидатура на то, чтобы быть первым мужчиной у женщины. Тебе просто повезло с ним!

Я фыркнула. Ну, повезло, так повезло.

— Продолжим. Тогда, может, тебе было плохо с Леоном?

— Нет.

— С Берсом? Он причинил тебе боль? — Фокси как-то напрягся при вопросе.

— Нет. У нас с Берсом все было хорошо.

— Вот видишь. А Ауруг? Он тебя обидел?

— О, дааа…

— Мы сейчас говорим не о его так называемом предательстве, принцесса, — холодно сказал Фокси.

— О так называемом?! Он предал меня! Предал нашу дружбу!

— И, тем не менее, из-за этого ты бы не стала вешаться, так ведь? — тем же холодным тоном, показывая, что он не согласен с моими эмоциями, уточнил Фокси.

— Нет, конечно бы, не стала. Это его выбор, — пожала я плечами.

— И выбор, поверь мне, равноценный. Фаргус — король и бог в академии. Представь только, стать вторым у него мечтает каждый! Каждый маг. Считай, это самый ценный приз в академии, и его выиграл Ауруг. Чтобы его получить, он должен быль поставить на карту также самое ценное. Это была ты, принцесса.

— Бред. Я не настолько ценна для Ауруга. И не называй меня принцессой.

— Настолько. И ты это знаешь.

— Не знаю, но, предположим. Откуда это знать Фаргусу?

— У него очень сильна интуиция, — задумчиво проговорил Фокси. — Он очень умен, хитер и силен. Великолепен, — вынес свой вердикт Фокси.

— Тогда, может, наши поиски уже закончены? — с надеждой спросила я. — Похоже, у тебя есть идеальный во всем кандидат на трон.

— Фаргус один из кандидатов, скрывать не буду.

— Но?

— Ты знакома только с четырьмя магами, когда поступишь в академию, тогда поговорим. У Фаргуса есть все, но есть и кое-что лишние. Поэтому он не идеален. Великолепен, да. Я им восхищаюсь. Но мы ищем идеального справедливого императора.

— Фаргус подлый, — согласилась я. — Он принудил меня быть с ним.

— И хорошо что принудил, — огрызнулся Фокси, снова намекая, что лучшего любовника мне было не сыскать. И потом мягче, о своем: — Он получил что хотел, это не самая плохая черта для правителя.

— Фокси, они передавали меня из рук в руки, как игрушку. Это унизительно.

— Они пожалели об этом в первую же минуту, поверь мне. Но глупая гордость не дала пойти на попятный. Они посчитали это проверкой друг друга, но будут раскаиваться в этой минутной прихоти всю жизнь. Потому что понимают, что потеряли тебя.

— Они никогда не будут меня уважать и никогда не признают императрицей.

— Нет, они будут умалять тебя забыть обо всем и просить прощения. Они возведут тебя на пьедестал, и ты еще с ностальгией будешь вспоминать те времена, когда ты не была идеальной. Той, которой еще все не будут поклоняться. Это все? Я развеял все твои страхи и причины, по которым ты торопилась встретиться с Ловцом?

Я молчала. Нет, не все. Но как трудно говорить вслух то, о чем даже думать запрещаю. Набрала в рот воздуха, сказала:

— Я не хотела. Клянусь, я не хотела быть ни с одним из них. Вообще всего этого не хотела. И ненавидела. И самоуверенного Фаргуса, который захотел поиграть с беззащитной служанкой и показать свою власть над другом. И его друзей-подпевал, которые унижали эту служанку, чтобы ему угодить. И Ауруга, предавшего все, что между нами было ради этого самовлюбленного эгоиста. Но в постели…

Я сглотнула и замолчала, вот она неприглядная правда:

— Я позволяла им делать все, что им хочется. И мне это нравилось! — зло выдохнула я, ненавидя в этот момент себя и свое слабое тело. — Да, нравилось. Я получала удовольствие. А должна была оттолкнуть, бороться до последнего. Я порочная, развратная женщина, с которой мужчина может делать все, что захочет, стоит поцеловать.

— Наконец ты облекла в слова то, что тебя мучило. И так ты должна делать всегда, — жестко сказал Фокси и тут же смягчился: — Бедная моя маленькая девочка. Как циник, живущий уже несколько тысячелетий, я бы хотел сейчас очень смачно пошутить, но, боюсь, ты не оценишь моего юмора. Твоя голова забита глупостями, но ведь и правда страдаешь.

Я склонила голову. Я сказала самое сокровенное, о чем боялась даже думать, а он издевается надо мной. Наконец, слезы полились из глаз.

— Поплачь, поплачь, моя девочка. Слезы исцеляют. А потом вспомни о своем даре. Это моя вина, что я не объяснил тебе всех его последствий. Тебе не в чем себя винить, это всего лишь вина дара.

— То есть?

— Какой твой дар, принцесса?

— Эмпатия. Умение чувствовать эмоции других людей, — четко проговорила я, не понимая, при чем тут это.

— Да, но у тех у кого этот дар очень силен, а таких очень мало, есть особенность не только чувствовать, но и отражать эмоции.

— Значит… — задумалась я над его словами.

— Значит, что ты чувствовала то, что чувствует мужчина рядом с тобой. Но не просто чувствовала, а отдавала ему обратно. Как зеркало. Вот скажи, как ты чувствовала себя с ними в постели, тебе есть с чем сравнивать? Со всеми одинаково было? Или по-разному?