Поскольку миллериума у нас уже не было, а Фаргус знает, кто мы такие и вряд ли будет прикрывать, пришлось признаться, и далее врать напропалую:

— Мы адептки магической академии, кирия, — понурилась я скромно. — Донна получила задание поработать с терлидиями. Но в оранжерее академии их мало, и всех в первую очередь разобрали… высокородные кироны и кирии, — запнулась я и указала на банку, которая держала в руках Донна. — А таким как мы никогда ничего не остается. А я хожу сюда приношу лимонады из кафетерии тетушки Мариабет, теперь кирии Кадиоты. И предложила Донне позаимствовать здесь терлидию. Мы бы обязательно ее потом вернули на место! — самым честным и невинным взглядом умоляюще посмотрела я на юную герцогиню.

Аннабель посмотрела на нас сочувственно, а Фаргус насмешливо скривился.

— То есть вы хотели украсть имущество герцогов. Вы знаете, что за это бывает? — грозно спросил он.

— Не украсть, а взять на время! — парировала я.

— Не важно. Надо позвать стражу, — повернулся он к Аннабель.

Вот же мерзавец, гневно подумала я.

— Не стоит, Фаргус. Девушки не замыслили ничего плохого. Плохо, что им не досталось учебного материала. Кироны могли бы как раз купить терлидий, а потом подарить их оранжерее академии. А терлидий академии в первую очередь должны были отдать тем, у кого нет возможности взять их где-то еще. Тем более, кироны могли бы обратиться ко мне. Разве я отказала бы тебе, например, если бы ты попросил об услуге? А что делать бедным адептам? — пламенно высказалась Аннабель, и в этот момент была чудо как хороша.

Видимо, даже Фаргуса проняло очарование юной героцгини, и он только склонился к ее руке:

— Ты очень великодушна, моя драгоценная, — поцеловал он ей ручку.

— Мой папа говорит, что женщина должна быть само милосердие, как богиня Нелеин, чтобы дополнять мужчину, который подобно богу Армару должен познать все пороки, чтобы потом возвыситься над ними, но суметь распознать их в других и предотвратить козни и интриги.

— Склоняюсь перед мудростью твоего отца, — с улыбкой сказал Фаргус. — Но как-то мало это соотносится с предметом наших обсуждений.

Аннабель мило покраснела и опустила глаза.

— Насчет женщины твой отец совершенно прав. Твоя мама была именно такой, и ты пошла в нее.

— Не говори о ней в прошедшем времени! — недовольно воскликнула Аннабель. Глаза ее гневно засверкали. — Мы с папой до последнего будем надеяться, что однажды она вернется.

— Прости, малышка, — с самым серьезным лицом искренне повинился Фаргус. — Я не прав. И весь твой, чтобы загладить свою вину. Что прикажет моя драгоценная?

Аннабель тут же смягчилась.

— Давай поможем девушкам. Как вас зовут? — повернулась она к нам.

— Нея, кирия, — растерянно отозвалась я.

— Донна, кирия, — назвалась Донна.

— Нея, Донна, пойдемте, отловим вашу терлидию. А потом я хотела бы вас навестить в академии, — улыбнулась Аннабель.

— Эм-м… — замялась я и бросила просительный взгляд на Фаргуса. — Боюсь, что это будет проблематично сделать, кирия.

— Почему? — удивилась герцогиня.

Я опять посмотрела на Фаргуса, выручай, мол. Но тот стоял и молчал, подняв выразительно брови. Потешается над нами, ну и ладно.

— Мм… — замычала я нечленораздельно, не зная, как пощадить чувства герцогини. — Нам негде вас принять, кирия.

— Как негде? Где-то же вы живете? — удивилась она.

— Ну да… где-то живем, — вздохнула я.

— В бараке, который затопило дождем, — прямолинейно, как она любит, сказала Донна, устав слушать мое блеяние. — У нас дыра на крыше и…

Донна покраснела и замолчала под предупреждающим взглядом Фаргуса.

— Ну в общем, мы бы с удовольствием вас приняли, только наши жилищные условия не позволяют принять вас согласно вашему статусу, — дипломатично закончила я.

— Боги… бедняжечки… — взволнованно выдохнула Аннабель и даже, кажется, прослезилась. — Фаргус, — повернулась она к нему: — Это же можно исправить? Надо же помочь девушкам.

Аннабель умоляюще на него смотрела и даже взяла двумя руками за руку, чтобы у него не оставалось шанса не откликнуться на ее просьбу.

— Конечно, моя драгоценная. Только ради тебя и твоего спокойствия. Ты все слишком близко принимаешь к сердцу, — все-таки упрекнул он ее и тут же добавил, не давая ей поспорить: — Я помогу бедняжкам. Терлидию Донне я самолично добуду в академии, даже если мне придется отнять ее у какого-нибудь высокородного кирона, — каким-то угрожающим голосом, глядя на нас, проговорил Фаргус. — А крышу починю сам. Чем же мне еще заняться на досуге? — тут уже выразительный взгляд был послан в мою сторону, и я потупилась. — А сейчас, с твоего позволения, я провожу бедняжечек на выход. Сами они вляпаются еще куда-нибудь или таки попадутся стражникам, если будут шастать по дворцу.

Голос Фаргуса устрашающе предвещал будущую расправу. Хотелось закричать, что мы с ним никуда не пойдем, но я лишь вжала голову в плечи и попыталась унять испуганно бьющееся сердце. Ну не убьет же он нас в конце концов, правда?

Мы любезно распрощались с юной герцогиней, после того как она с восторгом в глазах поблагодарила Фаргуса. И понуро поплелись за ним, когда он, не оборачиваясь, уверенный, что мы побежим за ним, пошел быстрым шагом на выход. Но поскольку темп он не снижал, но и увеличил, нам вскоре действительно пришлось припуститься за ним бегом.

— Идиотки! — рявкнул Фаргус как только мы вышли за ворота герцогского замка.

— Идиотки! — рявкнул Фаргус как только мы вышли за ворота герцогского замка.

Так, что мы вздрогнули и снова вжали головы в плечи, словно это могло нас укрыть от гнева Фаргуса.

— Вы хоть представляете, что было бы если бы вас поймали? И какое счастье — для вас — что Аннабель пошла в мать, а не в отца! — сейчас от гнева в голосе Фаргуса дрожал даже воздух, своими колебаниями создавая внутри волны озноба.

Мы с Донной вроде бы обе не отличались робостью, но сейчас потупили взгляд и не смели возразить. Ни в голове, ни на языке не было связных слов.

— Мало того, что вас могли принять за шпионок! Но миллериум! Демоны!..

Фаргус снова рявкнул так, что захотелось провалиться под землю.

Он шумно выдохнул, стараясь успокоиться, и обманчиво тихо сказал:

— Вы знаете, что за миллериум вас могли казнить?

Мы вскинули головы и испуганно-недоверчиво посмотрели на Фаргуса.

— Да-да, — подтвердил он. — Сначала бы вас без разговоров бросили в казематы, потом пытали, чтобы вы сознались где и для каких целей носите миллериум, и с какой целью вы с ним вторглись в покои герцога. А потом бы вас заклеймили государственными преступницами и мятежницами, и вполне, возможно, казнили. Для устрашения других, чтоб неповадно было. Вы хоть что-то знаете о том, что сейчас творится в империи?

Мы замотали головами. Даже если бы было представление об общей картине, все равно бы не признались.

— Вот именно. Вы дурочки, которые сами того не ведая, подвели себя под плаху, ради чего? И, о боги, — взмолился Фаргус, — только не пичкайте меня сказочками для Аннабель. А то верну вас обратно.

— Но это почти правда, — взяла я на себя удар, потому что Донна дико боялась Фаргуса. А чего уже бояться после его нарисованной перспективы будущего, которого мы избежали? — Для наших занятий нужен материал, который не найдешь в оранжереи академии! Где нам его брать? Купить мы не можем. Не сделать задание — значит быть выгнанным из академии с запечатанной магией. Какой выход? Вот мы и решили, что сделаем вылазку в эту оранжерею и наберем всего сразу на всех. Неужели за это убивать?

Я посмотрела в глаза Фаргусу и тут же, вспыхнув, отвела. Потому что его насмешливый взгляд говорил, что он не верит ни единому моему слову.

— Давай-ка, адептка Черемиха, я тебе кое-что объясню. И ты, Мрачная, послушай тоже, прежде чем в будущем идти на поводу у своих подружек. С помощью миллериума вам повезло пробраться в оранжерею. Вероятно, охрана вас приняла за обычных служанок. Хороший ход, — похвалил он и тут же все испортил: — Надавать этой охране по шее и разогнать. Теперь она будет усилена, я поговорю с герцогом.