— Больно? — спросил Фаргус.

— Нет, — призналась я. — Вот тело ломит, мышцы болят и … между ног… саднит, — еле выговорила я от смущения.

— Я подлечу.

Фаргус прикрыл глаза и начал водить над моим телом ладонями, вливая в меня жизненную силу и исцеляя. Затем заставил меня перевернуться на живот и проделал все то же со спины. Я сразу почувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Как будто ничего и не было.

В знак того что закончил, Фаргус опустил тяжелую ладонь на мои ягодицы. Рука застыла, словно раздумывая, что предпринять дальше. Он легонько сжал их и едва ощутимо шлепнул по ним.

— Все, готово, — известил он.

И я тут же перевернулась и попыталась прикрыться. Взгляд успел скользнуть по телу, синяков уже не было, а вот несколько засосов остались.

— А это? — указала я.

— Мне нравится видеть свои метки на своих женщинах, — лукаво улыбнулся Фаргус и стал таким же несносным как накануне.

— Я могу идти? — холодно повторила я вопрос.

За дверями уже давно раздавались голоса и даже кто-то легко стучался в дверь, но Фаргус не отреагировал и стук прекратился. Сейчас снова раздался стук, уже более настойчивый, и Фаргус лениво крикнул:

— Берс, отвали!

Я удивленно покосилась на Фаргуса, и он снизошел до пояснения:

— Мы чувствуем друг друга.

— Мы пошли вниз опохмеляться. Присоединяйся, — раздался за дверью голос.

— Да, присоединяйся. Нам не терпится послушать о твоей жаркой ночке. Вы своими криками всему замку спать не давали, так что с тебя должок, — этот ехидный голос принадлежал другому, значит, это Леон.

— Я скоро приду. Идите, — никак не реагируя на подколы, откликнулся Фаргус.

Я залилась краской вся, от пяток до корней волос. Боги, какое унижение. Богиня разума, почему ты покинула свою дочь этой ночью? Фаргус, наблюдая за мной, хмыкнул.

— Отвернитесь, я встану, — не глядя на него, попросила я.

Он хотел что-то сказать, съязвить, наверное, но не стал. Просто встал с кровати и отошел к окну.

Я быстро соскочила и бросилась в ванную комнату. Туда, где осталось мое платье. А также непригодная уже для носки разорванная сорочка. Но я ее тоже схватила, она пойдет на такие необходимые тряпки, которые можно использовать во время регв. Ну и вообще, бедной служанке чистые новые тряпки всегда пригодятся.

Быстро натянув платье, бросила взгляд на оставшиеся на полу охотничьи штаны Фаргуса, вспоминая случившееся накануне. Поморщилась и вышла из ванной в гостевые покои.

Быстрым шагом добралась до двери.

— До свидания, кирон, — поклонилась перед выходом.

— Нея, — окликнул меня Фаргус, — я хочу, чтобы ты знала, мне было хорошо с тобой этой ночью. Спасибо.

— Вы тоже доставили мне удовольствие, как обещали, кирон, — ровным голосом ответила я, не поднимая глаз.

Он поморщился, как от зубной боли. Хотя о чем я, у магов ее не бывает.

— Но между тем это ничего не меняет.

— Я понимаю, — холодно прервала его и выскочила за дверь.

Мне повезло: никем не застуканная, я добралась до своей каморки и там смогла привести себя в порядок, прежде чем появиться на людях. Также я незаметно прошмыгнула в конюшню, чтобы навестить Бульку и убедиться что с ним все в порядке. Как только я позвала его, он тут же подбежал и ткнулся носом в мои руки. Тут же возмущенно мявкнул.

— Прости, я еще не была на кухне, позже притащу чего-нибудь вкусненького. Чего хочешь, колбаски? Сыра? Сливок?

Булька, чихая, кивал головой на каждый вопрос.

— Вот жадина, — восхитилась я и почесала ему под подбородком.

Булька завел хороводы вокруг меня, утробно урча и беспорядочно тыкаясь лбом то в колени, то в руки.

— Да тише ты, уронишь, — я облегченно засмеялась.

Засевший где-то в глубине с ночи страх отпустил. Кажется, с Булькой все хорошо, и он даже не помнит что с ним приключилось.

На нас упала тень, и я резко испуганно повернулась. И облегченно выдохнула.

— Дядя Милоха… напугали.

— Тебя там Фелисия обыскалась. Поди к ней.

— Бегу, спасибо.

Я улыбнулась конюху проходя мимо, но он не ответил на улыбку, проводил хмурым взглядом. Я поежилась. Чего это он? Услышал сплетни? Тоже слышал мои крики под Фаргусом и осуждает меня?

Сердце неприятно кольнуло, но я попыталась отогнать неприятные мысли. Вспомнила бабу Шартю. Она постоянно сыпала шутливыми житейскими мудростями, при этом лукаво улыбаясь, так заразительно, что не улыбнуться в ответ, было невозможно. Одна из ее мудростей сейчас идеально подходила под ситуацию: «Обсуждать тебя будут всегда, значит, надо, чтобы было за что».

Фелисия нашлась на кухне. Игнорируя любопытные взгляды от всех присутствующих, я выслушала от Фелисии нотацию о моей безответственности и отлынивании от работы, после чего мне в руки был всунут поднос с едой и напитками и поступил приказ отнести все это в малую столовую, где расположились молодой кирон с гостями.

— Почему я? — возмутилась я.

— Потому что ты их новая игрушка. Они хотят тебя. Иди, — замахала на меня полотенцем Фелисия, прогоняя, и мне ничего не оставалось как идти.

Вот демоны, злилась я. Они надо мной до конца отдыха издеваться будут? Или можно надеяться, что быстро наиграются? Госпожа Алдая вот быстро охладевала к новым игрушкам, независимо от того, какую бурю восторгов они вызывали при своем появлении. Ей вообще, быстро от всего становилось скучно, и она изводила нас, слуг, требованиями ее развлечь. Может, эти такие же, скучающие?

В любом случае главное сейчас набраться терпения и настроиться на издевательства молодых избалованных магов.

И хотя я уверяла себя, что никакие слова и шутки меня не заденут, а что обо мне думает Ауруг после того, как бросил на потеху своим друзьям, не волнует вот вообще нисколько, ни капельки, зайдя в столовую, первым кого я увидела был Ауруг.

И у него был такой больной и бледный вид, а взгляд больных глаз излучал такие страдания, что я споткнулась уже на входе и чуть не уронила поднос. Стараясь не смотреть на молодых киронов, я ловко переставляла блюда с подноса на стол.

— Нея, — позвал меня один из них, Леон или Берс, я еще не различала их по именам.

Я подняла голову, присела в поклоне.

— Да, кирон.

— Ты сегодня подо мной будешь также стонать, как и под Фаргусом? — спросил Леон, я уже определила по голосу, который слышала сегодня утром.

Рядом с ним фыркнул кареглазый худой брюнет. Берс, значит. А эта синеглазая шатенистая сволочь-ехидна с серьезной миной ждала ответа.

— Как прикажете, кирон, — ровно ответила я.

Оба придурка фыркнули.

— Вообще-то я рассчитываю, что громче, — не унимался Леон.

— Тогда тебе надо будет усердно поработать, чтобы превзойти меня там, где мне нет равных, — лениво отозвался Фаргус. — И не надираться с утра, чтобы быть в форме. Иначе стонать от тебя будет только толчок под твоими рвотными массами.

Леон почему-то смутился, Берс переводил взгляд с одного друга на другого и, кажется, находил удовольствие в их перепалке.

— А магия на что? — обратился он весело к Фаргусу. — Подлатаем, приведем в боевое состояние. До утра будет шпилить, я за стенкой считать стоны, и поутру присужу победу самому неутомимому любовнику.

— Себя ты, как понимаю, со счетов уже списал? — съехидствовал Фаргус.

На меня он если и бросал беглые взгляды, то они не выражали ничего, полное равнодушие. Этот уже мной наигрался.

Берс потянулся ко мне, схватил за руку и усадил на колени. Я покраснела, но старалась сидеть спокойно. Достоинство и спокойствие — единственное что у меня остается в такой ситуации.

Берс начал меня активно лапать, и почему-то мне показалось, что не столько от желания потрогать, сколько для провокации своих друзей. Во всяком случае он жадно наблюдал за их реакцией.

Леон веселился, Ауруг прятал глаза, застыв бледным изваянием. Потянулся к очередному бокалу и пил как не в себя. Фаргус наблюдал за Берсом из-под прищуренных глаз, но взгляд его не сулил ничего хорошего.