— Ты и так одиннадцать серебряных получил! Когда бы ты еще такое заработал! — возмущению Сапфиры не было предела.

Но обратиться нам к нему пришлось уже утром. Потому что хваленое плетение то ли не сработало, то ли снова было разрушено. С утра из потолка в том же месте снова лила вода, и такое ощущение, что дыра стала больше.

Честно говоря, когда разъяренная Сапфирка, сверкая синими глазами, полетела за ним, проклиная мага на чем свет стоит, я думала, он не вернется. Но Дагнус — так звали мага-бытовика — воспринял происходящее как вызов. Он залатывал дыру, утяжеляя и улучшая защитные свойства своего плетения, а утром мы обнаруживали очередной дуршлаг вместо крыши.

За эти дни увеличилось количество приглашений пойти в услужении к магам. Зная, как меня приводит в бешенство слово «рабыня», мне стали предлагать защиту:

— Нея, иди под мою защиту, — ворковал поймавший на занятиях меня маг-старшециклик. — Я слышал о ваших ужасных жилищных условиях. Иди ко мне, и я тебя согрею.

Впрочем, такие предложения получала не только я. По какой-то причине наша шестерка стала пользоваться повышенным спросом. Девчонки, напуганные такой активностью, стали прятаться как тени, стараясь не давать возможности подловить.

Смена накануне была с Сапфиркой, и я пыталась отговорить ее от опрометчивого шага. Но она стояла на своем:

— В нашем положении нельзя быть такими щепетильными, Нейка. С нами никто не церемонится и нас не жалеет. И вообще, дай послушать, — отмахнулась Сапфирка.

За одним из столиков кафетерия встретились два достопочтенных кирия и обменивались новостями.

— Смерть третьего мага на императорской службе за последний год — такого не было уже несколько столетий, — качал головой импозантный высокий мужчина, запросивший горячий морс из дербени красной и клюквянки.

— А пропажа главного императорского мага несколько лет назад? — откликнулся его собеседник, маг воды — потому что в его волосах виднелись синие пряди. Такое бывает только у тех, кто отдал предпочтение одной стихии или имел скрытый дар, с ней связанный.

Большинство стихийников имели возможность работать со всеми стихиями, но к концу обучения или после могли выбрать только одну. Но на это мало кто соглашался, предпочитая работать со всеми, пусть даже с какими-то меньше, с какими-то больше.

— Как уехал на север расследовать всплеск магии в Унджине, так и пропал бесследно. А теперь эти восстания, вспыхивающие тут и там. Не верю я, что люди сами организовывают все это. Кто-то за этим стоит…

Водник отпил лимонада — ему согревающее не требовалось, вода его родная стихия, которая не могла нанести вред.

— Но ведь, хоть и не говорят об этом открыто, но… — понизил голос второй собеседник. — Это дело рук Паучихи.

Он пристально посмотрел на водника, ожидая реакции. Тот поджал губы и подумал, прежде чем сказать:

— Да, об этом говорят… Но почему тогда император медлит? Если точно знает, что это она. Зло надо растоптать в зародыше, чтоб неповадно было… А не ждать народных восстаний. Говорят, чем дальше от столицы, тем народ становится все дерзновенней… Так и до бунта недалеко, — понизив голос и оглянувшись, сказал он.

— Император… — фыркнул собеседник и тут же пугливо оглянулся. — Вот кто введет нас в междоусобицы… На празднике дня рождения юной герцогини, я принесу клятву верности герцогу. И не только я…

Маг пристально сверлил взглядом водника.

— Да, это устраивающий меня вариант.

Маги понятливо переглянулись.

— Тебе зачем это? — приглядывалась я к Сапфирке, пока ходила с кухни в зал туда-сюда, а она вертелась около клиентов, подслушивая разговоры.

— Я любопытная! — сверкнула она шаловливо глазами.

Я покачала головой:

— Вот, смотри, это лимонад «Весенний ветерок», а это «Мятный бриз», не перепутай. Они похожи, только в одном мяты больше, в другом мята спорит с дынником. Булочки и коржики разложи на витрину.

Я выставила перед Сапфирой то, что наготовила за последний час.

— Ты освободилась? Ты помнишь, я должна сходить за миллериумом? — спросила Сапфира.

— Помню, но мне надо наварить побольше «Ночного поцелуя» для завтрашнего похода к герцогу, иначе с чем мы пойдём?

— Ты его до ночи варить будешь. Давай я сбегаю сейчас? Быстренько. Туда и обратно.

— А хранить мы его где будем? Здесь? Чтобы у всех посетителей с магическим даром разболелась голова?

Сапфирка рассмеялась:

— Да я вам маленький кусочек дам, не больше маленького камушка. Он только погасит вашу с Донной магию.

Это была идея Сапфирки. Когда я отнекивалась от того, чтобы рыскать у герцога и ловить терлидию, потому что не представляю как вообще это сделать — с магическим даром мы не сойдем за обычных служанок, если нам кто встретится на пути. Что будет делать лимонадница за пределами кухни? Вся прислуга — обычные люди.

Тогда Сапфирка напомнила о припрятанном миллериуме, который захватила с родных шахт. Она мне всё обещала его показать, и вот наступил этот момент.

— Он подавит вашу магию, и тогда к вам ни у кого не будет вопросов.

Проблема в том, что миллериум иметь и носить с собой было незаконным. Но у Сапфиры все было логичным, там где два правонарушения, почему бы не быть трем. Действительно…

Я внимательно рассматривала два маленьких, помещающихся в мою ладонь, бугристых камешка. Зеркального серого цвета, на который словно масляной пленкой плеснули все цвета радуги, и они расплылись как краски в луже, перемешались и создали природный красивый рисунок. Я не могла признаться, что уже видела миллериум, поэтому сделала удивленное лицо:

— Так вот ты какой загадочный миллериум!

— Ну что, сильно болит голова?

У меня от миллериума голова не болела вообще, возможно, это из-за особенностей магии, но признаваться в таком было нельзя. Поэтому чуть скривилась и сказала:

— Есть немного, но терпимо.

— Вот и я говорю, терпимо! Зато твою магию никто не увидит.

— Точно?

— Говорю же, нет. Я же уже не вижу.

Я досадливо застонала:

— Когда же я начну видеть магию?

— Что, никаких успехов?

— Дрейк говорит, что мне надо избавиться от негатива прошлых воспоминаний, чтобы опустошить свое я. Интересно, я вообще смогу когда-нибудь это сделать?

— Сможешь, — мрачно заверила Сапа. — Иначе тебе придется распрощаться с магией.

— Что ж, весомый аргумент, — согласилась я.

И вот мы с Донной, периодически проверяя миллериум в кармашках платьев, крадемся по оранжерее, высматривая терлидий. Донна в руках держит банку с эфиром, в которую поместит терлидию после того как усыпит заклинанием. Нам повезло (или нет, тут как посмотреть. Я бы предпочла, чтобы нас развернули и выпроводили до оранжереи), и до оранжереи мы добрались без приключений. Встреченные стражники равнодушно провожали глазами двух девушек в серых платьях с кротким взглядом в пол. Мы ведь исполняли ту роль, что была у нас до академии, мы раньше и были служанками. Прислуги в огромном дворце герцога было много, всех не упомнишь.

Лишь один стражник остановил и спросил куда мы идем, но настороженности и подозрительности в его глазах не было, как эмпат я это и чувствовала. Скорее любопытство и интерес, скучающий мужчина хотел познакомиться с девушками. Мы вели себя робко и зашуганно, и интерес стражника быстро сошел на нет, он понял, что приключения, на которое он мог бы надеяться, не получится. Больше нас до дверей оранжереи никто не останавливал.

Когда в коридорах никого не было, Донна, широко раскрыв глаза, крутила во все стороны головой. Я ее понимала, дворец поражал роскошью и убранством. Очень хотелось поразглядывать детали. Но не тогда, когда ты здесь находишься незаконно.

— Разделимся? — спросила Донна в оранжерее.

— Ни в коем случае, — рыкнула я.

— Тогда иди за мной, — в приказном порядке потребовала Донна.