— Вот это ты будешь видеть сама, когда овладеешь магией. И поторопись с этим, не разочаровывай меня, — сказал он в своей прохладной манере.

Фокси перенес меня на крыльцо барака, чтобы я не замочилась, и подтолкнул внутрь. Исчез, не попрощавшись.

Про чары я девчонкам говорить не стала, иначе как бы объяснила как я их сняла. Рассказала о визите садовника, умолчав лишь о предложенной сумме, за которую он хотел бы выкупить ростки обратно. Подозреваю, девочки решили бы, что лучше иметь тридцать золотых, чем непонятное (а может и правда опасное) растение. И были бы в своем праве.

Проблема была в том, что достала я эти ростки, как подтвердил садовник, сломав магическую защиту. И вернув растение, мы бы признались в том, что это сделали. А я не собиралась раскрывать этот секрет, еще даже не овладев магией. Нет, мы должны стоять до последнего, что это не мы.

— Что там с Дагнусом? Как успехи у нашего бытовика? — поинтересовалась я.

— Как видишь, — поежившись, Солька ткнула в подтеки на стенах комнатушки.

— Вижу, потому и спрашиваю, — вздохнула я. — Никаких успехов?

— Утром чинит, к вечеру крыша снова как решето. Поскорей бы зима, — пробурчала Солька.

— Или лето, — сказала я и вызвала у всех остальных улыбку.

— Лето только закончилось.

— Апчхи! — чихнула из своей кровати, закутанная в одеяло до носа Леся Соня.

— Ты к целителям ходила? — спросила я ее. — Завтра твоя смена работать, как ты будешь стоять у стойки?

— Не шмогу, прошти, Нея, — простуженным голосом просипела Леся. — Целитель дал мне такое же зелье, как у нас-ш. Мне оно не помогает…

— А кто тебя смотрел? — заинтересовалась Вирка.

— Себодня дежугил пагень с четвегтого цикла, Кушто или Кегим, я не помню, — прогундосила она.

— Надо было Суровой показаться, — нахмурилась Вирка.

— Меня не пуштили, — покаялась Леся и зевнула.

Глаза ее слипались, и она положила голову на подушку.

— Я завтга отлежусь, пгосплюсь и будет все хогошо, — прикрыв глаза, сказала она и подтянула одеяло, закрыв лицо.

Мы озабоченно переглянулись.

— Если ей завтра не станет лучше, надо добиваться осмотра у Суровой, — тихо сказала Вирка.

Мы согласно покивали. Да, явно же что ей не помогают зелья, а становится только хуже.

С утра я пошла с девочками в столовую. Только чтобы отыскать Ласку. Взяв завтрак, села напротив нее. Она недобро на меня смотрела, но я сделала вид, что меня нисколько это не смущает. Благожелательно улыбаясь, я поздоровалась с ней и пожелала хорошего дня.

— И тебе не хворать, — пробурчала она.

— Я слышала, что Эрвин тебя выгнал. Мне так жаль, — состроила я соответствующую словам рожицу.

— Не стоит. Я не нуждаюсь в жалости, — буркнула она и зло сверкнула глазами.

— Как же нет! Ты ведь так старалась ему угодить! Так перед ним прогибалась и раздвигала ножки! Ой! — зажала я испуганно рот ладошкой. — Я не то хотела сказать.

Ласка смотрела на меня, словно хотела прибить на месте, но сдержалась.

— Я считаю, что Эрвин зря тебя отпустил. Кто теперь согреет ему постель и встретит с рутой* из душевой? Ласка теперь старшая? Или Забава?

Я снова ойкнула.

— Прости. С утра какие-то глупости всё мелю. Пойду-ка я лучше на занятия, пока еще чего не ляпнула.

Все также напустив испуганный вид, я взяла поднос и отправилась на выход. Потешаясь, над лицом Ласки, которую обуревали противоречивые эмоции. За мои слова ей хотелось меня убить, но сказаны они были якобы под воздействием чар, которые она же и наслала.

Месть мелкая, но приятная. На выходе я столкнулась со злой Уржиной, невестой Морая. В глазах ее блестели непролитые слезы. И она решила выместить свое плохое настроение на мне. Она нарочито толкнула меня в проходе и бросила уничтожающий взгляд:

— Сгинь с дороги, отребье.

— Простите, кирия, — как обычно бесцветно произнесла я, опустив взгляд.

Отодвинулась и заметила Морая, который с брезгливым выражением лица наблюдал за своей невестой. Она тоже заметила и вспыхнула. Взгляд обжег меня еще большей ненавистью, словно это я была виновата в ее грубости.

— Фу, Уржина, как это грубо! — громко произнес рядом женский знакомый голос.

Я оглянулась. Клодетт. А за ее спиной с ехидной ухмылкой стояла Аринея. Но вид ее выдавал нервозность, которая не укрылась от меня и как эмпата. На днях должен вернуться ее хозяин, может, она нервничает по этому поводу?

Клодетт приветливо улыбнулась мне и смерила недовольным взглядом Уржину.

— Унижать бедных адепток, которые не могут ответить, не делает тебе чести.

Уржина снова вспыхнула и заскрежетала зубами так, что даже я услышала. Раздраженно пошла дальше, к столикам раздачи еды.

— Пусть это не испортит тебе настроение, Нея, — обратилась приветливо ко мне Клодетт. — Я давно тебя не видела. Ты так и не навестила меня по моему приглашению. Не стоит отказываться от моего покровительства, Нея, — подмигнула она мне. — Я жду тебя сегодня вечером и не хочу слышать никаких отказов! Если не придешь, я подумаю, что ты меня избегаешь.

Она посмотрела на меня таким многообещающим взглядом, который не оставлял сомнений, если я сегодня не воспользуюсь ее расположением, у меня появится еще один враг. О, боги, за что мне это все? Мне врагов мало? В то, что мы станем подругами, я верила мало. Но не прийти — объявить войну в открытую. А у меня для этого мало сил.

Но ничьим планам не суждено было сбыться. Жизнь внесла свои изменения.

* рута — полотенце, тканное полотно-простынь для вытирания тела.

На последнем занятии зельеварения наш цикл задержали, а на выходе народ столпился, так что мы никак не могли выйти.

Наконец, когда удалось пробраться, я наткнулась на стоящую около выхода дверей Аннабель и ректора. Аннабель терпеливо ждала и приветливо улыбалась, держа в руках коробку с пирожными. Ректор крутился около нее и промокал вспотевшую лысину платочком. Аннабель увидела меня и встрепенулась:

— Вот она! Нея, привет! — взмахнула она рукой.

Я поймала недовольно-предупреждающий взгляд ректора. Переглянулась с Виркой. Та быстро сложила в уме дважды два. Я схватила ее за руку и под удивленные взгляды адептов, которые столпились около аудитории и мешали всем пройти, подошла к герцогине.

— Доброго и светлого дня вам, кирия Аннабель. Доброго и светлого дня, кирон ректор.

— Я пришла вас навестить, — радостно сообщила Аннабель и выдвинула вперед коробку с пирожными. — Раньше не получалось. Еле дождалась, когда у вас занятия закончатся.

Она даже нетерпеливо покружилась, взмахнув подолом платья из шерстяного бархата, выглядывающего из-под элегантного хвойно-зеленого полупальто, и топнула ножкой.

— М-м… — я покосилась в сторону ректора.

Чего он стоит шестом, почему еще не отговорил от этой затеи герцогиню?

— Чего встали? — посмотрел он на меня сердито. — Вам оказана великая честь. Проводите герцогиню в ваши покои и обеспечьте прием, какой полагается ее статусу.

Я удивленно на него вылупилась. О чем он? Какие покои? Какой, к демону, прием?

— Адептка Черемиха, вам для ускорения чар поддать? — рявкнул ректор.

Я отмерла. Ну ладно, как скажете.

— Нет, спасибо. Что ж, пойдемте ваша светлость, — не зная как себя вести, показала жест рукой и пошла вперед.

— Это ваша подруга? — спросила Аннабель, когда мы пошли.

— Да, мы живем вместе. Это Вирка Умная. А это ее светлость кирия Аннабель, — представился я их друг другу.

Вирка сделала книксен. С таким изяществом, что стало видно, что на это ушло много часов тренировок. Дальше разговор завязался между ними, а я лихорадочно соображала, как поступить.

Ректор, передав в наши руку герцогиню, смылся. И мы под удивленные взгляды всех встреченных адептов шли по территории академии в сторону наших бараков.