Он потянул меня на диванчик, стоящий у стены. На нем кто-то сидел, но по просьбе, из уст Эрвина звучавшей требованием, нам уступили место.

Я рассказала все с самого начала.

— Только теперь вы, наверное, знаете больше нас. Кто это сделал? Нам не дают никакой информации о ходе расследования.

— Пока есть десяток подозреваемых, версии прорабатываются. Не переживай, как только будет известно, я сам тебе первый расскажу, — он чуть улыбнулся. Потом нахмурился: — Виновные будут наказаны.

— Как Руст? — вздохнула я.

Чем вызвала недовольство Эрвина. Желваки под скулами заходили, а руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Руст получит своё, вот увидишь. Я не хочу подставлять Антуаша, который заключил договор с Фаргусом. Но рано или поздно Фаргусу надоест эта игрушка. Или мы встретимся с Рустом в тёмной подвортне — не будет же он безвылазно находиться в стенах академии.

— А что если виновниками окажутся дети попечителей академии? — спросила я то, что меня волновало. — И они ни за что не ответят?

— Значит, ответят мне лично, — пообещал Эрвин. — Не побегут же все рабами к Фаргусу.

Он усмехнулся, а я хихикнула, представив картину.

— Я хотел навестить тебя, но не получилось. Пришел после Антуаша, меня уже не пустили. А на следующий день не мог, сама знаешь, почему.

— Знаю? — удивилась я. — Чего я НЕ знаю?

— Ты не читала вестник?

— Нет, в палате не было, а сегодня не до того было. Что случилось, Эрвин?

— Ясно. Да ничего серьезного, попал в одну передрягу в городе, просидел в камере под арестом весь день. Даже отцу пришлось вмешаться.

Фокси? Хотела удивиться я, но вовремя прикусила язык. У Эрвина есть официальный отец. Да и в академии никто никогда не упоминал, что Эрвин сын Фокси. Хотя божественным происхождением скорее гордились, чем скрывали. Но, возможно, на то есть причины.

Рассказывать что случилось Эрвин не захотел, сказал, что ерунда, которая не стоит внимания.

— Как тебе у Клодетт? Я использовал ее интерес к тебе и попросил позаботиться.

— Ты же сам говорил не доверять ей.

— Да, но теперь она знает, что я буду за тобой присматривать. Она мне должна за одну услугу, так что не причинит тебе вреда.

— Она хочет стать моим защитником.

— Возможно, это не самый худший вариант? — посмотрел на меня вопросительно Эрвин.

— Я не знаю, Эрвин. Я не хочу, но я подумаю, — не стала ничего обещать я.

Сейчас мне уже стало казаться, что все не так плохо. Благодаря опеке Клодетт, никто не посмел здесь сказать мне плохого слова. Все источали дружелюбие, даже если его не чувствовали. Хотя откровенно настроенных против меня людей здесь было только трое: Аринея, еще одна девушка и парень, который активно набивался когда-то в защитники и получил отказ. Для остальных Клодетт была авторитетом, и если она взяла меня в компанию, они с легкостью доверились ее мнению и приняли меня.

Точно также, как если она завтра их натравит на меня, они с таким же энтузиазмом будут меня травить. Я не обольщалась. Но Клодетт мне благоволила, Эрвин за меня заступился и не даст в обиду родственнице. И, возможно, будет навещать меня здесь. Так что, может, все действительно не так плохо, как я себя накручиваю?

Стоило мне об этом подумать, как в гостиную с кошачьей грацией заявился рыжий местный малев.

— Привет, котятки, — мурлыкнул он. — Клодетт, соломона моя, я смотрю, у тебя веселье в полном разгаре, такие люди собрались, — кинул он взгляд в нашу с Эрвином сторону. — А меня почему-то не пригласили.

— Боги мои, Фаргус, о чем ты! — с улыбкой возмутилась Клодетт и направилась с объятиями к Фаргусу. — Тебе не нужно отдельных приглашений! Ты всегда желанный гость на моем празднике жизни!

Она обняла его и тут же вручила преподнесенный кем-то из ее свиты полный бокал шидраса Фаргусу.

— Проходи и чувствуй как дома! Фруззи, может, ты тогда нам споешь, ради такого случая? Когда еще меня посетят одновременно представители двух первых четверок?

И правда, за Фаргусом зашел Дрим. И, к сожалению, Руст тоже пришел с ними.

А потом в дверях появились Рин с лисой Лариной и Антуаш с Мимиликой, кукольной блондинкой.

— О, боги, — простонала я при виде этой картины.

Эрвин дернулся, словно хотел меня прикрыть, но быстро взял себя в руки и непроницаемо холодным взглядом смотрел на появившихся гостей.

— Эрвин, ты тут? А мы тебя потеряли! — весело заявил подошедший к нам вместе с Антуашем Рин.

Ларина и Мимилика пошли здороваться с Клодетт и другими девочками.

— Да? Я же сказал вам, что иду к Клодетт, — насмешливо сказал Эрвин.

— Так это когда было! — весело возразил Рин.

— Полчаса назад? — вздернул смоляную бровь Эрвин.

— Так мало? Правда? А нам без тебя это время показалось вечностью, — продолжал блажить Рин.

— Мы встретили Фаргуса с Дримом и Рустом и узнали, что они направляются сюда, — пояснил Антуаш. — Здравствуй, Нея.

— И пошли за ними, — закончил Рин. — О, Нейка! И ты тут? — ненатурально удивился он, словно только завидев меня.

— Доброго вечера, кироны, — кисло сказала я.

— О, нас снова перевели из друзей в кироны, — ткнул в бок Антуаша Рин. И спросил у Эрвина: — ты тоже кирон? Или тебе одному честь называться по имени?

— Наверное, мне лучше пойти к себе, — попыталась встать я с софы.

Но Эрвин остановил меня.

— Не стоит сбегать сразу. Рин, угомонись, она только от целителей утром вышла. Твоих подколок ей сейчас и не хватает.

Рин обиженно отвернулся. Вот еще один с переменчивым как вода в реке настроением. Чем он сейчас на меня обижен? Вроде мой отказ мы уже давно проехали.

— Помпейя, детка, что же ты не позвала своего хозяина с собой!

Зачем Фаргус всегда орет так, чтобы его все слышали?

— Непослушная рабыня будет строго наказана этой ночью! — его угроза звучала как обещание.

Так и восприняла это Помпейя. Томно улыбнулась и низким голосом промурлыкала:

— Как скажете, мой кирон. Буду с нетерпением ждать этой ночи, — она подошла к Фаргусу игривой походкой и прильнула к губам в поцелуе, схватившись руками за отвороты его куртки, под одобрительное добродушное посмеивание тех, кто стоял рядом и наблюдал эту сцену.

— Вот, некоторые понимают как надо правильно ко мне обращаться — кирон! И только кирон! — сказал Фаргус после того, как оторвался от рта Помпейи, который, казалось, засосал его целиком.

В мою сторону был брошен беглый взгляд.

— Да, Аринея? Ты похорошела. Ждешь не дождешься своего кирона Ауруга?

— Да, считаю часы до встречи с ним, — улыбнулась Аринея.

— Я слышал, Клодетт, у тебя завелась новая игрушка?

Я не заметила, как Фаргус со своими кошачьими повадками оказался рядом.

— Нея не игрушка, — запротестовала Клодетт.

— Для тебя все люди игрушки, Фаргус? — раздраженно вспылил Антуаш.

— А для тебя нет? О, благородненький Антуаш! — умильно воззрился на него Фаргус. — Кто же для тебя эта куколка?

Фаргус кивнул в сторону подошедшей и ставшей рядом с Антуашем Мимиликой.

— Невеста? И мы вдруг услышим от тебя сегодня сделанное ей предложение? Или хотя бы возлюбленная? И мы послушаем признание в любви? Серенаду, которые раньше должен был исполнить для своей избранной каждый любимый? И тогда, может, вместо Фруззи мы сегодня послушаем тебя?

Антуаш вспыхнул, открыл рот, но его перебила Клодетт.

— Пожалейте мои уши, — засмеялась она и повисла на Фаргусе. — Я не терплю фальшивого пения. Каждая неверно взятая нота — это пытка для меня. Так что не будем рисковать, пусть сегодня поет только Фруззи. Не ссорьтесь, кироны, — выделила она для Фаргуса это обращение. — Тебе скучно, Фаргус? Так пошли, мы с девочками тебя развлечем.

Она потянула его в сторону. Но Фаргус остался стоять на месте и перевел на меня тяжелый взгляд.

— Кажется, меня не все поприветствовали на твоем вечере, Клодетт. Это открытое неповиновение? Дерзость? Вызов? Или что?