О боги… Ну почему он такой?.. Такой… Фаргус одним словом. Пора перевести его имя в нарицательное ругательное.

Все взгляды были обращены на меня. Я расцепила зубы и процедила:

— Доброго вечера, кирон.

Фаргус стоял и буравил меня взглядом, ища к чему придраться. Все затаили дыхание, в гостиной наступила непривычная тишина.

Я смотрела на Фаргуса и чувствовала его гнев, направленный на меня.

Ну сейчас-то что ему не так?! Чего он бесится? Сижу, никого не трогаю.

Эрвин вызывающе положил свою руку на мою и накрыл сверху. Я вздрогнула от его прикосновения и сидела ни жива ни мертва. Наверное, я вся залилась смущенным румянцем, потому что почувствовала, как загорелись щеки.

От теплого и защитного прикосновения прошел разряд молнии по всему телу.

Фаргус смотрел на руку Эрвина как на ядовитую змею. Очнулся и позвал:

— Руст! Руст!

— Я тут, кирон Фаргус, — встал тот с ним рядом и глумливо на меня посмотрел.

— У девушки пустой бокал. Принеси ей полный.

Руст метнулся за бокалом шидраса.

— Спасибо, не надо… кирон, — вовремя спохватилась я.

— Надо. Для смелости. Кажется, сегодня тебя ждет бурное продолжение вечера, — глумливо улыбнулся нам с Эрвином Фаргус. — Твой бутон невинности, наконец, сорвут, неприступная и черствая целительница.

Его губы искривила горькая усмешка.

А вот это было больно. Удар ниже пояса.

Я почувствовала, как рука Эрвина напряглась и сжалась. Он хотел вскочить и наброситься на Фаргуса. Я положила на его руку вторую и погладила, проведя вдоль длинных сильных пальцев. Подняла на него взгляд, и Эрвин застыл. Зрачки его на миг закрыли всю светлую радужку, сделав глаза бездонным черным омутом.

— Эрвин, ты проводишь меня до комнаты? У меня сегодня был тяжелый день, — попросила я.

— Конечно.

Мы встали, не расцепляя рук. Меня ощутимо скрутило от нахлынувшей ревности извне. Яркие и сильные чужие эмоции ударили по нервам отбойным молотком. Причем исходили они от всех, кто стоял рядом.

— Кирия Клодетт, благодарю за приятный вечер. Но я еще не оправилась после травмы. Так что пойду в койку, — я бросила выразительный взгляд на Фаргуса, глаза которого резали сейчас нас с Эрвином на куски. — Всем хорошего вечера, кироны и кирии.

Мы с Эрвином покинули гостиную Клодетт.

Еще два ревнивца, Рин и Антуаш, последовали за нами. И даже своих рабынь забыли. Те с криками: «Рин! Антуаш!», выбежали за ними.

Когда мы вышли, я выпустила руку Эрвина, он не стал сопротивляться.

Моя комната находилась в конце коридора.

— Спасибо, — поблагодарила я Эрвина около двери.

— Пока не за что, — каким-то странным голосом сказал он.

Я внимательно к нему пригляделась, но он отвел взгляд.

— Тебе не стоило вестись на провокацию Фаргуса, — покачала я головой.

— Он совсем обнаглел, — зло процедил Эрвин.

— Согласен, — кивнул озабоченно хмуро Антуаш.

Мимилика испуганно посмотрела на своего кирона и бросила на меня гневный взгляд. Ларина же в этот раз притихла. Льнула к Рину и делала вид, что меня не замечает.

Я попрощалась и зашла в комнату. Заперлась на замок и на всякий случай придвинула к двери стол. Конечно, от Фаргуса это не спасет. Но я понадеялась, что он не дойдет до того, чтобы крушить дверь в коттедже Клодетт.

А сама решила, что это все слишком для моих нервов. И если профессор Минейрин меня завтра ничем не обрадует, лучше перебраться к Дрейку. Даже если от моей репутации не останется и медяка. Кого она тут волнует вообще?

Утром я побежала в столовую на завтрак, чтобы встретиться с девочками. Во-первых, хотелось повидаться. Во-вторых, узнать как дела в кафетерии Кадиоты. А то я опять выпала из рабочего процесса на несколько дней. Как хорошо, что можно положиться на девчонок.

— Все нормально, не волнуйся. Кирия Кадиотта ждет тебя. Вернее, заказы на лимонад ждут тебя, а Кадиота денег за заказы, — посмеялась Солька. — Хорошо, что был некоторый запас, который пошел на те заказы, за которые уже взяли деньги.

— Замечательно, надеюсь, сегодня мне никто не помешает дойти до кафетерия. К тому же надо купить необходимое для учебы. Кирон ректор выделил мне целых пять серебрушек! — гордо сказала я.

Мы посмеялись и стали наперебой обсуждать компенсационные выплаты. А потом делились своим житьем-бытием на чужих местах.

— Азалия к нам хорошо относится, — довольно сказала Солька. — Вещей своих надавала. Комната просторная для нас двоих, удобная мебель, мягкие простыни. А главное тепло и сухо, — она поежилась, вспомнив холод и сырость в нашем бараке.

— И ванная одна на двоих, — мечтательно вздохнув, дополнила Малка.

— Точно! — согласно кивнула Солька. — Хорошо быть кирией…

— Как будто ты и раньше этого не знала, — фыркнула Сапфирка. — Вы все хотя бы в поместьях служанками жили у киронов. А я вообще с шахт, никогда в подобных условиях не жила.

— Мы же не покоях киронов жили, — запротестовала Солька.

— А где Вирка? — всполошилась я. И вспомнила, что не знаю, где она разместилась. Про всех знаю, а про нее нет.

Девочки переглянулись.

— Что? Чего я не знаю?

— Она придет на занятия. Вы же вместе учитесь, вот и узнаешь. Пусть сама тебе расскажет, нехорошо за ее спиной болтать.

— Но все хорошо? — обеспокоилась я.

— Да получше чем у нас, наверное, — скривились девчонки.

— Донна, а ты как? Как тебе в крыле преподавателей?

— Превосходно! — оживилась Донна. — Пусть не так шикарно, как у вас в коттеджах кирий и киронов, — посмотрела она насмешливо на Сапу, — но у меня отдельная комната. Пусть небольшая и мебель там дешевая, пусть туалет в конце коридора, зато сухая, а главное — я там одна! — она мечтательно улыбнулась. — Это самое замечательное, что со мной случилось за все время учебы.

Она настолько светилась счастьем, что впору было позавидовать.

— Ты так говоришь, как будто с нами жить — дно Преисподней, — обиделась Сапфирка.

— Нет, но я по натуре одиночке. Роскошь для меня — это жить одной.

— Я тоже хочу попробовать, — призналась я.

Меня засыпали вопросами про мой вечер, и я рассказала, не вдаваясь в подробности. О том, что начался неплохо, а потом пришел Фаргус и все испортил.

— Так что спасибо Донне, мне пришла на ум мысль попросить у профессора Минейрина помощи, и он пообещал, — довольно заметила я.

— А Клодетт что скажешь? — поинтересовалась Сапфирка. — Они все как раз бросают в твою сторону взгляды.

Я всегда садилась спиной к залу, чтобы никого не видеть и не провоцировать. Поэтому сейчас обернулась и поймала на себе приветливый взгляд Клодетт, которая периодически внимательно за мной наблюдала. И задумчивый Эрвина. Увидев его и встретившись взглядом, я вспыхнула и отвернулась.

— Девочки, а вы вестник читали? — выпалила я вопрос, прежде чем подумала.

— Конечно… А как же, — ответили они.

— А что там за история с Эрвином? Про арест в городе. Что случилось?

Девчонки растерянно переглянулись.

— Ну, вроде как в борделе с каким-то мужиком за девку подрались. А мужик непростой оказался и обвинил его в покушении на императорского сановника. Типа перевели в политическое преступление, — сказала Сапфирка.

— Кхм… в борделе? Из-за девки? — не умещалось в моей голове.

— Это же вестник. Всего лишь сплетни, — встала на защиту Малка. — Это необязательно правда.

— Необязательно, — согласилась Сапа. — Но, девочки, он же херард. Для них ходить в бордели это как нужду справлять. Они к этому относятся как к чему-то естественному. Их отцы туда чуть ли не с пеленок сами приводят. Во сколько они там получают свое первое воинское звание? В двенадцать? Четырнадцать? Вот как воином стал — ты мужик. И веди себя соответствующе. Не стоит его романтизировать, но демонизировать тоже. Это просто их особенность.

— Ладно, побежала я. Хочу успеть с Виркой поболтать до начала занятия.