— Вы должны написать заявление, где подробно опишите имущество и его стоимость, которого лишились. А потом академия решит о какой сумме компенсации может идти речь, — выкрутился он. — И не советую привирать! Завалы разбираются, всё еще может найтись. И если соврете, все равно будет понятно.

— Но мне столько всего нужно сейчас… — растерянно произнесла я. — У меня кроме того, что на мне больше ничего нет, вы понимаете?

— Вам выдадут аванс в пять серебряных монет. Идите. И позовите ко мне Лесли, я дам ей указания.

Ректор нетерпеливо махнул рукой на выход.

Ну хоть что-то… Много, конечно, на это не купишь, только самое основное для учебы. Но можно будет попросить задаток у кирии Кадиоты, все равно первая зарплата скоро.

Я попрощалась с ректором, вышла и позвала Лесли к нему. Вернулась она быстро. Выдала бумагу и перо для заявления. И отсчитала пять серебряных монет.

Пока я сидела вспоминала, вернее попыталась ничего не забыть из того, чего лишилась, закончилось занятие. Бегло пробежавшись по списку, я махнула рукой и отдала его Лесли. И побежала искать девочек.

* по аналогии с фразеологизмом «навесить всех собак». Одна из версий происхождения фразеологизма: «собакой» раньше называли репейник. То есть «собакой» называли цепкие растения, которые цепляются к одежде. Во времена язычества репейник был одним из колдовских атрибутов. Его собирали осенью, наговаривали всякое неприятное и цепляли на врага. То есть «вешать собак» — наводить порчу.

Легче всего мне было найти Вирку на своем цикле, поэтому и направилась сразу к дверям своей аудитории. Как только увидели друг друга, бросились обниматься со слезами на глазах. Вирка, захлебываясь словами и слезами, потащила меня к другим девчонкам, и скоро мы обнимались и всхлипывали вместе.

— О, богиня милосердия, Нейка, ты жива! Мы живы!

— Нас не пускали к тебе!.. Охрана Его Светлости…

— А Леська-то Леська…

— Ты как? Что было-то? Не пострадала?

Только и раздавалось от девчонок.

Я почувствовала себя почти счастливой. Почти, потому что впереди ждала пугающая неизвестность и неопределенность. Но сейчас всё отступило, согреваясь в искренней заботе и участии подруг.

— Где вы живете сейчас? Где вас разместили?

— Малку и Сольку взяла под свое крыло Азалия, — поспешила сообщить Сапфирка. — А я пока у Зирха Длоркана. Но ты не подумай чего, у нас с ним деловые отношения. Он выделил мне комнату и взял под опеку, а я отработаю артефактками. Это на время, пока нам не выделят комнаты.

— А их выделят? — вздохнула я. И посмотрела на Донну: — А ты?

— Меня декан по некромантии устроил в пустующую комнату в их крыле преподавателей. Тоже временно.

— Так это ж хорошо! — воодушевилась я. — Это значит, что нам потом дадут свои комнаты!

Все настороженно на меня посмотрели:

— А тебя куда?

Я вздохнула:

— К Клодетт.

— Ох, Нейка, и что ей от тебя надо? — задумчиво закусила губу Сапфирка.

На лицах остальных застыло такое же подозрительное выражение.

Клодетт встретила меня приветливо. Показала выделенную комнату в особняке, в котором она жила с двумя кузинами. Не понравился только вспыхнувший огонек торжества в ее глазах, который она постаралась тут же загасить.

— Это твоя комната. Отдельная, правда, здорово? А это я приготовила тебе платья, я их одевала уже пару раз, так что все равно выкидывать. Можешь взять себе. Обувь, не знаю, подойдет ли по размеру, у меня размер ноги маленький, как у всех аристократок. Но мы обязательно тебе что-нибудь подберем, — елейным голосом увещевала она, показывая вещи, разложенные на большой кровати, украшенной красивым кружевным покрывалом.

— Кирия Клодетт, спасибо, конечно. Но я не могу всё это принять, потому что вряд ли когда-нибудь смогу расплатиться.

— А я разве требую оплаты? — удивилась она.

— Но чего-то вы ведь потребуете взамен? — устала я притворяться. Лучше выяснить сразу всю правду и решить, смогу ли я сделать то, что она от меня хочет, или нет. — Простите, что я не верю в дружбу между аристократкой и «отребьем» как нас все называют.

Клодетт усмехнулась и посверлила меня внимательным взглядом.

— Хочешь начистоту? Хорошо, давай откровенно. Ты мне нравишься. Я вижу к тебе внимание парней первых четверок, но ты не спешишь бросаться под их защиту. Конечно, может, ты таким образом набиваешь себе цену. А может, есть шанс, действительно не хочешь быть ничьей рабыней. И я это уважаю. Поэтому хотела предложить тебе свою защиту. Я буду твоим защитником, а ты моим опекаемым.

— Этого не будет, кирия Клодетт, я сразу вам говорю, — честно сказала я.

Не доверяла я ей, вот не знаю почему. Для них всех мы просто игрушки, пешки в стратегической игре, в которую любят играть сильные мира сего. И Клодетт не похожа на богиню милосердия Нелеин. Скорее на Эруду, жену Армара.

Клодетт, к моему удивлению, никак не отреагировала. Пожала плечами:

— Не спеши с ответом, Нея. Поживи здесь, узнаем друг друга получше. И, может, ты поймёшь, что это наилучший вариант для тебя. Принудить я тебя никак не могу, так что все в твоей воле. К тому же меня попросил о тебе позаботиться Эрвин, — она посмотрела на мою реакцию и усмехнулась: — Так что если кто и должен мне будет, так это он, а не ты. Располагайся, отдыхай. Вечером жду тебя в своей гостиной.

Она плавно выплыла из моей комнаты, оставив меня наедине со своими думами.

Загнанная в ловушку, я искала выход из ситуации. Все варианты, предложенные Клодетт, мне не нравились. Информация про Эрвина напрягла. Возможно, он посчитал, что так будет лучше для меня, и решил, что я не пойду к нему в рабыни и даже не стал меня оскорблять своим предложением. Которое я бы, конечно, и не приняла. Получается, он вроде бы поступил благородно, но почему мне от этого не легче? Только становится все хуже и хуже. Словно какая-то петля затягивается на моей шее.

Подсказку мне дала Донна. Если о ее размещении позаботился декан, то могу ли я хотя бы надеяться на шанс с моими преподавателями? Не уверена, но когда уже нечего терять, почему бы не попробовать?

Сначала я пошла к Дрейку.

— Кирон Дрейк, вы знаете, что случилось с нами? Со мной и девочками, что жили в бараке?

— Конечно, Нея. Как ты? — настороженно посмотрел он на меня.

— Уже хорошо, спасибо. Кто-то из нас пострадал больше, кто-то меньше. Леся Соня до сих пор не пришла в себя, остальные, слава богам, живы.

— Ужасная ситуация, да, — сказал Дрейк.

Он был весь напряжен, ожидая, с какой целью я к нему пришла.

— Мы лишились жилья, — честно призналась я. — Нас разместили по разным… местам. Кому-то предоставили свободные комнаты высокородные кирии, а Донне, например, помог декан, разместив в крыле преподавателей.

Дрейк кивнул.

— И? — понятливо спросил он.

— Мне предоставила свою комнату Клодетт бран Офельди. За это она требует, чтобы я стала ее рабыней. И я не хочу, — не стала я скрывать. — Вы бы не могли помочь мне… как декан Донне? — закусив губу, решилась я.

— Я могу предложить жить у меня, — выдохнул облегченно Дрейк. — Пожалуйста, располагайся, живи сколько хочешь.

— А вы? — не поняла я.

— О, поверь, мне есть у кого ночевать и где пожить это время.

— Но это неудобно. Это все равно будет выглядеть двусмысленно — адептка, занявшая покои преподавателя.

— Большего я не могу предложить тебе, Нея, — развел руками Дрейк.

— Хорошо, спасибо, — закусила я губу в досаде, но, стараясь взять себя в руки и не показать разочарования.

— Если надумаешь, приходи.

— Да, конечно. Спасибо!

Это был не идеальный вариант, но, возможно, лучше, чем то, что предлагала Клодетт. Я оставила его на крайний случай.

— Кирон профессор Минейрин! — закричала я, поймав того в коридорах академии.