И вот наконец, вечером появилась новость о том, что прилетел магический вестник киронам. Их вызывают в академию чуть раньше отпущенного срока из-за изменений в сроках практики. Кироны отбывают через два дня.

И я решила во избежание новых ситуаций эти два дня провести за пределами замка, беря на себя поручения за его пределы. Быстро выполнив поручения, я слонялась по своим укромным местам имения, где в пещерах в последний свой день меня и поймал Ауруг.

— Я искал тебя везде, — хмуро сказал он, словно упрекая.

— Дай догадаюсь зачем, попрощаться? — с издевкой спросила я.

Он еще сильнее сдвинул брови и поиграл желваками.

— Да, мы уезжаем.

— Жду не дождусь, — заверила я. — Приятной дороги желать не буду, уж простите, кирон.

— Нея! — прикрикнул Ауруг.

И уже более мягко, подойдя ко мне и взяв за локоток:

— Нея…

Он прислонился лбом к моей голове. Я отвернулась. Мне нечего было сказать ему.

Он прижал меня к себе, ткнулся куда-то в шею, жарко зашептал:

— Нея, прости меня, пожалуйста, прости…

Я стала вырываться, но он прижимал сильнее.

— Я хочу тебя, Нея. Пожалуйста. Ты нужна мне.

— Нет! — вскрикнула я и с силой вырвалась.

Отскочила на несколько шагов и свирепо на него уставилась. Он зло, исподлобья смотрел на меня, тяжело дыша.

— Не отказывай мне! — это была уже не просьба, приказ. — Ты подарила им себя! Я тоже имею право!

— Я подарила?! Это ты им меня подарил. Убирайся! Ненавижу тебя! Ненавижу!

— А как я тебя ненавижу! Переспала с ними со всеми! Получала удовольствие, значит? Ты хоть представляешь, что я чувствовал, слушая все это ночами? Маленькая шлюшка! Иди сюда, ты будешь моей, хочешь ты того или не хочешь.

Он набросился на меня, я вырывалась. Но силы были не равны. Я кричала, царапалась, била его, но тем сильнее распаляла. Он вошел в азарт, и в глазах уже не было ни одной искры разума.

Он завалил меня на пол, прижал своим телом, обездвижил руки, жадно покрывая беспорядочными поцелуями открытую кожу, куда мог дотянуться. Я отчаянно крутила головой, так, что мы сильно стукнулись лбами, отчего у обоих посыпались искры из глаз. Он ругнулся.

— Нея, прекрати сопротивляться. Иначе мне придется применить магию.

— Только так ты и сможешь меня взять, — прошипела я, сорвав уже голос в криках.

— Прекрати! Я не насильник. Ну что тебе стоит, ты ведь была уже со всеми, почему ты не хочешь меня? Я нуждаюсь в тебе, Нея. Ты моя болезнь, моя боль, моя сладость. Такая притягательная и сладкая Нея, — осыпал мое лицо Ауруг жаркими страстными поцелуями.

Отцепил одну руку, захватив мои обе одной, и стал жадно ласкать рукой мое тело. Нетерпеливыми пальцами бегал по всей поверхности тела, куда мог добраться. Словно боялся не успеть или жадничал, хотел скорее потрогать, утолить свой давний голод. Его ласки были жадными, голодными, нетерпеливыми. Как у умирающего от жажды путника в песках, добравшегося, наконец, до источника.

— Нея… Нея… — повторял он беспрестанно, не давая открыть мне рта, накрывая его своими сухими жаркими губами. — Боль моя… жизнь моя… свет мой… Нея…

Он дернул мое платье, я мысленно застонала — опять! Это было последнее целое платье, теперь ни осталось ни одного.

Но мысли тут же исчезли, как только горячие руки накрыли мою грудь. Ауруг страстно застонал и переместился к ней с поцелуями. Я не ожидала от него такой страсти. Он хотел быть нежным и заставлял себя быть нежным, но надолго его не хватало. Страсть кипела и заставляла его брать, властвовать, терзать, покрывать собой, оставлять следы, запахи, метки.

Когда я устала сопротивляться, его жар, его голод перешел ко мне, разлился по венам, побежал по крови, воспаляя и заставляя отвечать на ласки, утолять его голод, спасать умирающего путника от жажды. Я не могла остаться равнодушной к мольбам умирающего в моих объятиях, надо спасти, утолить жажду, снять жар, исцелить от болезни.

Он кричал, он умолял, он плакал в моих объятиях. Стонал, рычал, ругался и просил прощения. Бился, как пойманный зверь в клетке. Ненадолго затихал после очередной разрядки, пил мою влагу, находясь между бедер, слизывал пот с ключиц и спины. Просил не покидать, требовал оставить и еще много всего, что бывает, когда страсть затуманивает разум у мужчины.

Ауруг не хотел покидать меня, он не знал как расстаться и не находил нужных слов. Его ласки и поцелуи говорили за него, а вот слова… все это было сложным и фальшивым. Наконец он оставил меня, потому что его уже должны были начать искать, а он не хотел, чтобы я попадалась на глаза его друзьям.

Он оставил меня на полу пещеры, закутав в свой плащ и велел не возвращаться в замок в течение двух часов — этого времен должно было хватить, чтобы они уехали.

Наконец, это все закончилось. Мои мучители уехали, в замке осталась только прислуга, служанки обсуждали свои и чужие похождения с молодыми киронами, разговоров хватит надолго. Жизнь входила в свою колею, а у меня появилось время остаться наедине с самой собой и пережить все произошедшее.

Впрочем, чем все кончится, я знала, наверное, с того момента, когда Ауруг ушел, оставив меня беззащитной перед Фаргусом с дружками в первую нашу с ними встречи.

Это еще не принятое, но возникшее как вариант решение, позволяло мне держаться все это время. Конечно, я могла бы это сделать сразу после ночи с Фаргусом. Мстительно посчитав, вот пусть теперь Ауруг пострадает. Но это было бы слишком… напоказ что ли. Это бы дало понять, что их эмоции что-то для меня значили, что я сделала это с намерением, чтобы они что-то поняли, о чем-то пожалели…

Но это не было моей целью. Как и уверенности, что мой поступок вызвал бы какие-то эмоции сожаления или раскаяния. Вполне можно было представить, что это могло бы послужить поводом для очередной шутки Фаргуса или едкого замечания одного из его дружков.

Зачем? Уходить надо по-тихому. Мне не нужны ни свидетели, ни эмоции, как пришла в этот мир, так и уйду.

Булька вертелся у ног, словно понимая, зачем я тут навешиваю веревку и проверяю прочность балки в амбаре. Я раздраженно оттолкнула его. Только его в эту минуту и не хватало.

— О тебе кто-нибудь позаботится. Извини, я уже не в силах.

На самом деле, надевая петлю на шею, у меня не было ни особых мыслей, ни особых эмоций, сожалений, обид, ненависти или еще чего-то такого раздражающего. Хотелось только чтоб все поскорее закончилось.

Я залезла на перила перегородки, раскинула руки и полетела вниз. Горло сжало, и меня поглотила темнота. Я даже успела обрадоваться, ну вот и все, конец мучениям. Как все просто.

Но увы, чем-то я так прогневила богов, что ни простой жизни, ни простой смерти, они мне не желали. Я вдруг почувствовала, как горло разжалось, воздух противно и больно под напором полез в легкие. Я закашлялась, слезы полились из глаз. Да что за демоны?

Когда, отхаркиваясь, смогла открыть глаза, увидела, что вишу в воздухе, только не на веревке, а просто вишу, на уровне мансарды амбара. Напротив стоял недовольный и хмурый Фокси.

Вот демоново отродье. Нашел время когда появится.

Видно, прочитав на моем лице все, что о нем думаю, в следующий момент я очутилась в горячем источнике в какой-то пещере. Рядом сидел Фокси и задумчиво меня рассматривал.

Горячая вода расслабляла тело, но при этом я дрожала. Все-таки я только что чуть не умерла.

— И что это было? — недовольно спросил Фокси.

— Зачем ты спас меня? — устало спросила я. — Почему не дал умереть?

— Какое, к демонам, умереть, принцесса?! — я впервые видела злого Фокси. — У меня на тебя огромные планы, которые ты только что чуть не сорвала! Ты знаешь, для чего я тебя готовлю и сотворила такую глупость! А если бы я не успел?

— Нашел бы себе другую игрушку, — вяло отмахнулась я. — Я все равно уже не гожусь.

— С чего ты это взяла?